15 мая к границе отбросили, войска они против нашего плацдарма на восточном берегу Халхин-Гола концентрируют, и воздушные бои начались. И действительно — неудачно для нас. Думаешь, у товарища Берии такой важный вопрос не на контроле? Занимайся своими делами. Когда нужно будет — тебя вызовут.
Прямо, блин, как в анекдоте про шпиона, решившего сдаться в КГБ: «Тебя с заданием засылали или без? С заданием. Задание выполнил? Нет, ещё не успел. Так иди и выполняй! Когда надо будет, мы тебя сами возьмём».
На удивление, порадовал НИИ-6. То ли «пистон» на выставке перспективных образцов подействовал, то ли химическим «светилам» фрондировать надоело. Но Гринберг вовсю трудился над «американской» технологией гексогена и уже примеряет, в каком месте на пиджаке будет «сверлить» дырку для награды за неё. «Монка», хоть и на основе тротила, а не на «советском пластиде» (гексоген для него надо ещё научиться массово производить), но заработала, как надо, и её готовили для госиспытаний. А вот разработка боеприпасов объёмного взрыва притормозилась, несмотря на появившийся энтузиазм молодых химиков. И не совсем по их вине: возникли сложности из-за отсутствия промышленных мощностей для производства окиси этилена. Но саму технологию объёмно-детонирующих боеприпасов пообещали отработать «на более доступных заменителях».
На стрелковом полигоне под Коломной трещат очереди автоматов Судаева и хлёстко бумкают выстрелы из 14,5-мм противотанковых ружей, а на Софринском ревут «сталинские органы», как назовут реактивные миномёты гитлеровские солдаты. В общем, только успевай писать доклады об успехах. Но на душе всё равно неспокойно: слишком уж велика ответственность, которую Демьянов взвалил на себя, выступив «пророком», при подробнейшем описании прекрасно известного ему хода боёв на Халхин-Голе. А вдруг что-то не так пойдёт? Даже Кира заметила его нервозность.
Ей сейчас нелегко. Беременность обострила обоняние, любой резкий запах вызывает тошноту. Токсикоз называется! Николай за давностью лет уж забыл об этом явлении. А слышанные в молодости байки подруг первой жены о том, как они реагировали на токсикоз (одна носила с собой пузырёк с бензином, чтобы понюхать, когда невмоготу станет, другая ходила по деревенской улице за едущей лошадью в надежде, что та испустит ветры), ничем, кроме чуть-чуть поднятого настроения любимой женщины, не помогут. Да ещё и лето началось, всё цветёт, всё ПАХНЕТ.
Одна отдушина — работа. И опять писарская. Обоснование острой необходимости срочной закупки заводов по производству радиоламп и начала работ над транзисторной тематикой. Благо, жив ещё открыватель прообраза полупроводникового транзистора Олег Лосев. И принцип работы полевых транзисторов уже где-то запатентован.
Ну, и пусть запатентован. Советский Союз конвенциями по патентному праву не связан, и сами действующие образцы «полевиков» ещё не созданы. Кто раньше встал, того и тапки, кто первым их изготовил, тому и слава. А ещё — отличный инструмент для развития более передовой электроники.
— Лосев? Олег? — переспросила Кира, бросив через плечо Николая взгляд в его наброски. — Это же сын маминой соседки. Его работа так важна?
— Просто невероятно! Его нужно срочно выдёргивать в Москву. Тем более, в другой истории он умер от голода.
— Не поедет, — категорично покачала головой жена. — Он просто фанатично обожает свою мать, и никуда от неё не уедет. Знаешь, как он её называет?
— Матенька, — кивнул Демьянов и притянул Киру к себе. — Будем решать и эту проблему.
— Откуда ты… — удивилась супруга и осеклась. — Прости, всё никак не привыкну к тому, сколько лет ты прожил. И немного ревную тебя к твоим бывшим женщинам, когда представляю, что твои руки их ласкали.
— Я не знаю, кого и когда ласкали эти руки, но гарантирую, что к моим бывшим женщинам они точно не прикасались.
Кира потянула ноздрями воздух.
— О, господи! Не могли они пожарить свою рыбу не в наш выходной? — упавшим голосом произнесла она и помчалась к открытому окошку.
Оставалось лишь посочувствовать ей и в очередной раз чертыхнуться на соседей.
На следующее утро в кабинет Демьянова вошёл Анатолий и молча вложил перед ним «Правду» с подчёркнутым красным карандашом заголовком статьи на первой странице: «Троцкистский центр в Киеве разгромлен». Теперь понято, куда пропал Берия в последние дни. Вот и начались серьёзные изменения, причиной которых стало появление его в этом мире!
Предчувствия Николая не обманули: речь в статье действительно шла об арестах в высшем эшелоне руководства партии на Украине. Хрущёву припомнили всё. И троцкистские взгляды, и просьбы увеличить «нормативы» расстрелов (разумеется, ради того, чтобы «обескровить партию репрессиями»), и потакание галичанам, приглашённым во власть ради проведения украинизации. Даже специальное выражение для этого придумали: «смычка троцкистов с буржуазно-националистическим подпольем». Порадовал сформулированный эзоповым языком вывод о том, что политика коренизации, как минимум, на Украине привела к росту националистических настроений, и руководство партии не оставит допущенные перегибы без внимания. Неужели рассказ Демьянова о событиях перестройки и том, что происходило в незалёжных республиках после 1991 года, не остался без внимания?
А к наркому Николая всё-таки вызвали. Но не по поводу Украины и не из-за Халхин-Гола.
— Товарища Сталина беспокоит ваш случай. Он интересуется, не было ли иных случаев переноса сознания из будущего в это время?
— Не могу знать точно, товарищ комиссар государственной безопасности первого ранга. Но такой возможности не отрицаю. Возможно, кто-то и попадал из более ранних или из более поздних времён. Если такое случалось, то в НКВД должны остаться какие-либо следы подобных случаев.
— Мы тоже так подумали. Но пока, увы, ничего, кроме обыкновенных сумасшедших, которым померещилось, что они путешествовали во времени. Как вы думаете, могли быть случаи, когда люди по тем или иным причинам не захотели «проявиться»?
— Вполне возможно. Это мне «повезло», что меня было кому «раскусить». А иначе… Я, сложись ситуация иначе, тоже вряд ли признался бы в том, что попал сюда из иного времени.
— Почему?
— Не хотел бы оказаться в психушке. Если бы гарантированно знал, что меня воспримут всерьёз, то, конечно, пошёл бы на контакт добровольно.
— Но ведь пошли?
— А что мне оставалось делать, товарищ нарком? Либо рискнуть, либо оказаться на положении подозреваемого в шпионаже на иностранное государство. Что, согласитесь, даже хуже, чем диагноз «шизофрения»: из психушки хоть выйти когда-нибудь можно.
— А если дать понять людям, подобным вам, что с ними будут разговаривать по-нормальному?
— Осталось только придумать, как это сделать.
— Вот и придумайте. Через два часа жду с готовым решением.
Какого, какого «дэда» поминает сам Лаврентий Павлович в таком случае?
В общем, в ближайших номерах «Комсомольской правды», «Огонька» и «Литературной газеты» вышла редакционная заметка следующего содержания:
В своём Отечестве пророки есть!
Молодёжное экспериментальное
