Фамилию называть не буду. Нельзя. Все?
— Спасибо вам Марина, премного благодарен, — вежливо поблагодарил я.
Направился к лестнице, быстро поднялся на третий этаж. Свернул влево, затем еще раз и вышел в длинный коридор. Теперь мне предстояло найти номер тридцать семь, в котором живет подозреваемый мной человек с именем Андрей. Наверняка, имя фальшивое.
Одновременно возникла дилемма, а как выкрасть портфель? В номерах скорее всего, есть свой собственный душ, а кухня тут в принципе не нужна. Андрей должен быть в номере, а если и нет, то я не медвежатник дверные замки взламывать.
Пока шел по коридору, в голове крутился целый рой мыслей — а зачем я все это делаю?! Безопасно ли? Вдруг у него оружие при себе? Вдруг он им воспользуется?
Вот будет картина, я тихонько захожу в его номер, а он неожиданно выходит из ванной и видит мою морду… Представляю его изумление и желание пристрелить меня за то, что лезу туда, куда не просят. Черт, о чем я вообще думал, когда решался на это?
Но что бы я ни думал, чуйка упорно подсказывала, что я все делаю правильно. Это действительно имеет смысл…
Вот и номер тридцать семь. Обычная деревянная дверь, выкрашенная бежевой краской. На уровне лица был прикручен пластиковый овал с указанным номером «37». Ручка обычная, металлическая, декорированная пластиком.
Я шагнул ближе, приложил ухо к двери. Вроде тихо. Так и не определить, внутри Андрей или нет…
Мысленно выругался.
Попробовал чуть надавить на дверь, та слегка подалась вперед. Дверь была не заперта. Ну, это и не удивительно. В СССР жители побаивались бросать двери открытыми, а вот в Европе или Америке открытые двери — это норма. Это, конечно, просто мои догадки, в основном навеянные просмотром фильмов…
Надавил еще сильнее. Вдруг услышал внутри шаги, замер.
Нет, так дело не пойдет. Слишком рискую, так я ничего не добьюсь.
Отошел от двери, осмотрелся. Увидел в конце коридора, у самого окна, огромный фикус в горшке. Направился к нему.
Заметил, что на подоконнике лежал рулон синей изоленты и перегоревшую лампочку. Видимо ремонтник забыл… Что ж, мне только на руку — в голове сразу созрел гениальный план. У меня появилось чувство какого-то азарта, страх отступил на задний план.
Отмотал кусок, несколько раз сложил друг на друга, оторвал зубами. Получился очень плотный но гибкий прямоугольник, примерно три сантиметра в длину и один в ширину.
Я довольно хмыкнул. Советская изолента славилась своей прочностью и клейкостью, потому что изготавливалась из других материалов и во многом была лучше. Впрочем, разновидностей тоже хватало.
Я торопливо вернулся к номеру Андрея и наклонившись, я аккуратно опустил ручку дверную ручку вниз и просунул свое изобретение в щель между дверью и рамой, аккурат напротив замка. Вытащил нож, просунул его туда же и прижал им изоленту так, чтобы она перекрыла паз, в который должен заходить язычок. Затем я так же осторожно вернул ручку на прежнее место. Без шума и пыли, как говорится.
Сделано это было для того, чтобы дверь не смогла закрыться. Сейчас язычок просто уперся в подкладку, не дойдя до конца. Именно так меня обвели вокруг, когда вскрыли секретку на аэродроме «Овруч» во время празднования нового года. Только здесь я поступил немного иначе.
Конечно, существовала опасность, что Андрей заметит мою самоделку, когда решит закрыть дверь на ключ… Но почему-то мне казалось, что он этого не сделает. Чаще всего люди просто хлопают дверью, зная, что там стоит автоматическая защелка. К сожалению, моего опыта не хватало понять, была ли на двери такая защелка.
Я уже практически закончил, как вдруг услышал приближающиеся шаги и клацнул замок…
Почти в полной тишине звук открывающегося замка прозвучал как раскат грома.
Я торопливо отпрянул от двери, запоздало сообразив, что шум доносится не спереди, а сзади. Отскочил на несколько шагов — на большее я просто не успел. Открылась дверь напротив и оттуда вышла…
— Маргарита?! — вырвалось у меня. Уж этого я совершенно не ожидал.
Это действительно была она, я узнал ее сразу. Но какого черта она все еще в гостинице? Живет здесь, что ли?!
Пару секунд она пыталась понять, откуда я знаю ее имя, затем видимо вспомнила.
— Разве мы знакомы? — неуверенно пробормотала она. — А-а… Точно, вы тот парень, что пытался мне передать подарки от моего никчемного папаши?
— Почему никчемного? — сразу же возразил я. — Вы вообще в курсе, что с ним произошло?
— Знаю. Но лучше бы не знала, — ее накрашенное лицо побагровело.
Конечно, вести дискуссию под дверью Андрея, было совершенно не к месту, поэтому я выждал паузу, демонстративно махнул рукой и направился обратно к лестнице. Мне почему-то сразу стало понятно, какие бы слова я ей не сказал, она даже слушать не станет, оставшись при своем мнении. Все равно, что с тумбочкой разговаривать.
Но видимо мое поведение ее крайне возмутило.
— Да что вы себе позволяете? — воскликнула она.
— Я? Ничего! Просто иду по своим делам, — бросил я через плечо, не посчитав нужным даже обернуться.
Еще несколько секунд она стояла и хлопала глазами, затем решительно закрыла свою дверь и рванула за мной. Это что, ей так захотелось мне доказать свою точку зрения или что? Очень странная реакция… Избалованная особа, видать не привыкла к такому обращению.
— Стойте! Вы работаете на отца? — крикнула она, когда я уже спустился вниз по лестнице на полтора пролета.
— Я ни на кого не работаю, — мне все-таки пришлось остановиться. — Я ефрейтор срочной службы, а ваш отец, мой командир — майор Прудников. Не знаю, в курсе ли вы, но он попал в серьезную аварию и в данный момент лежит в медсанчасти города. И вполне возможно, что ему уже сделали или собираются сделать серьезную операцию.
Она спустилась ко мне, наградила меня взглядом, который можно было расценивать по-разному.
— Какую еще операцию? — спросила она. Притворяется, что ничего не знает? Чушь! Если к ней приходили сотрудники милиции, они наверняка сообщили ей об этом. А если не приходили… Кгхм!
— Я точно не знаю… — выдохнув, ответил я. — Но, кажется, ему собираются ампутировать ногу.
По ее исказившемуся лицу я понял, что к такой новости она не была готова от слова совсем. Какие бы между ними не были плохие отношения, такого и врагу не пожелаешь.
Я решил попробовать продавить и выяснить хоть что-то.
— Маргарита, что произошло между вами и моим командиром в ту субботу, когда я встретил вас
