Парда забрала у него контейнер с ужином, нажала на нужное место и сняла крышку. В контейнере оказалась пластиковая тарелка с какой‑то кашей и маленький кусочек хлеба.
— И это стоит сто рублей? — удивился Алексей.
— Питание дорого, — совсем по–человечески пожала плечами парда. — Это стандартный ужин. Грибы и хлорелла. Хлеб, кстати, настоящий. Ешьте. Это не слишком вкусно, но очень полезно. И другого все равно ничего не будет. По–другому питаются те, кто не пойдет ночевать в этот отель. Поели? Тогда сложите все в контейнер и оставьте на столе. Утром прислуга уберет. Я приготовила вам ответы. Буду рассказывать и показывать на экране.
На черной доске, которая оказалась экраном, возникло изображение земного шара, окруженного чернотой космоса с россыпью звезд.
— Самым значительным событием в истории человечества, изменившим все его развитие, стало извержение Йеллоустонского супервулкана в Соединенных Штатах в апреле две тысячи сорок второго года, — начала свой рассказ парда. — Результатом этого извержения явилась гибель большей части американцев в течение всего одних суток.
— Из‑за какого‑то вулкана? — не поверил Алексей.
— Это не какой‑то вулкан, а супервулкан, — возразила парда. — При его извержении в атмосферу на высоту до пятидесяти километров было выброшено три тысячи кубических километров пепла. Несколько штатов были выжжены дотла, вся остальная территория США и юга Канады была завалена пеплом и отравлена вулканическими газами. Досталось и Мексике, хоть и гораздо меньше. Йеллоустонская катастрофа спровоцировала извержения вулканов по всему миру и мощные землетрясения в районе Камчатки и Сахалина. Во многих странах прошли кислотные дожди, уничтожившие большую часть растительности и животного мира, но самым страшным было изменение климата. Атмосфера очищалась несколько лет, и все это время на Земле было очень холодно, а к поверхности пробивалось совсем мало солнечного света, особенно в первые годы. Естественно, ничего сеять было нельзя. Через десять лет после катастрофы погибли семь миллиардов человек. Меньше других стран пострадала Россия, за исключением ее Дальнего Востока. Он пострадал от кислотных дождей и ядерной войны с Китаем.
— А из‑за чего воевали?
— Китайцы хотели, чтобы Россия поделилась с ними Сибирью. На их собственной территории выжить было нельзя. В результате ко всем остальным бедствиям добавилась ядерная бомбардировка, и китайцев выжило очень мало. Посмотрите, это съемки извержения из космоса. На Земле никто извержение снимать не мог.
На экране в Северной Америке вспух красный шарик, который рос и при этом терял яркость. Облака над Америкой разлетались от него во все стороны.
— Понижение температуры и нарушение циркуляции Гольфстрима вызвали оледенение всех стран Северной Европы и сильное похолодание во всех остальных странах. Мировое хозяйство пришло в упадок, политические союзы распались, и каждая страна спасала свое население, как могла. В первую очередь изгонялись те граждане, которые попали туда в результате иммиграции. Это и назвали Исходом. Кроме них, без дома оказались несколько миллионов уцелевших американцев и часть канадцев. Юг Канады пострадал от вулкана, а север — от оледенения. Очень небольшое число беженцев приняла Австралия, а остальные нашли пристанище в России. Власти России первыми поняли, что в чрезвычайных обстоятельствах нужны чрезвычайные меры. Президент стал диктатором, а в стране было введено чрезвычайное положение. Срочно запустили программу строительства десятков термоядерных реакторов. Стратегические запасы продовольствия были велики и позволили продержаться несколько лет, пока не заработали многочисленные фермы по выращиванию грибов и хлореллы. Изобилие электроэнергии и дешевой рабочей силы позволили создать многочисленные сельскохозяйственные предприятия под землей. Химики научились синтезировать из нефти высококачественные белки. Люди эту пищу не едят, ею кормят скот и птиц. Кроме канадцев, американцев и небольшого числа европейцев, в России нашли пристанище около пяти миллионов японцев. Пищевые ресурсы и сейчас невелики, поэтому проводится политика сдерживания роста населения. Сейчас Россия — это самая крупная экономика мира. В ней даже опять запустили космическую программу, связанную с уничтожением потенциально опасных астероидов.
— Ты все время говоришь о России, — мрачно сказал Алексей. — Мне почему‑то кажется, что моя страна называлась иначе.
— Когда‑то она называлась Российской Империей, — сказала парда, — потом Советским Союзом.
— Стоп! — остановил ее Алексей. — С этого места подробней. Когда и почему переименовали?
— Переименовали в конце одна тысяча девятьсот девяносто первого года из‑за развала СССР. Вскоре после этого в России был восстановлен капитализм.
— В этой вашей сети можно посмотреть, как это произошло?
— Только самые общие данные. Все остальное пропало, когда гибли серверы Интернета, а потом эту информацию не стали восстанавливать.
— А где еще можно найти?
— Должны знать ученые–историки, и могли сохраниться книги в больших библиотеках. Все‑таки прошло больше шестидесяти лет.
— Ольга, — он поднял на нее взгляд, в котором стыла тоска. — Скажи, что говорит наука о возможности путешествия во времени?
— Интересный мне попался клиент, — сказала она, расстегивая блузку. — Вы мне еще долго собираетесь задавать глупые вопросы? Будете меня раздевать, или мне раздеться самой?
— Ты точно машина? — усомнился Алексей. — Не кочевряжься и ответь только на один вопрос. Это для меня очень важно.
— Нет такой возможности! — отрезала она. — Попасть в будущее, используя скорости, близкие к скорости света, еще можно, а вот обратно — уже никак. Ты в моей практике первый, кто интересуется не мной, а историей и физическими парадоксами. Я вижу, что тебе почему‑то плохо. Иди ко мне! Поверь, я заставлю тебя забыть обо всем на свете. Если тебя мучат какие‑то вопросы, оставь их на завтра. Ночь создана не для терзаний, а для любви и отдыха. Ну же!
Она знала, о чем говорила. С ней Алексей действительно забыл обо всем на свете. Она измотала его до предела, три раза доведя до взрыва, пока он незаметно для самого себя не провалился в сон. Если ночью что‑нибудь снилось, он снов не запомнил. Пробуждение было тяжелым. Раскалывалась голова, болело мужское достоинство и страшно хотелось есть.
«Хорошо на мне нажились фармацевты, — подумал он, ощупывая пострадавший орган. — Нет, с этим надо завязывать. Что‑то мне не верится, что она ничего не чувствовала. Для чего тогда это безумство? Или у нее план по сбору спермы?»
