Первый час, я добросовестно сидел, пытался медитировать, а в итоге у меня только дико разболелась голова. Хрень все эти медитации, а может, я что-то не так делаю. За последующие часы, мною было перепробовано все, но ничего не помогало. Соображать было трудно — боль, посторонние шумы, бьющие по перепонкам, несмотря на заткнутые уши. Меня начало тошнить, думаю, что будь чем, меня бы давно вырвало. Так, мне просто хотелось, есть, и пить, не особо сильно, но уже вполне ощутимо.
В итоге мне все это надоело. Сидеть, ждать непонятно чего, да еще и соображалка работает с трудом. По этой причине, иначе не стал бы глупить, я приоткрыл один глаз. Совсем немного, чуть-чуть. Вот только если реакция шла даже через закрытые веки на внешние раздражители, то что уж говорить о визуальном контакте. Итог закономерен — вспышка света и мрак окутал мой рассудок. Однако перед этим я успел рассмотреть деревья, листву и серебристое покрывало лунного света, которое пробивалось сквозь листья, подсвечивая их. Сам же месяц был ярче солнца, можно было даже подумать, что он и есть солнце, но лунный свет не перепутать со светом солнца. Хотя в моем-то состоянии…
Мне снился странный сон. Даже не уверен, что это сон, а не галлюцинация или бред восполненного болью мозга. Начать стоит с того, что в этом сне, я воспринимал себя, как Владимира Уточкина, но одновременно с этим являлся эльфом по имени Ферус. Странно это было все, но и интересно вместе с тем.
Происходило это на одной из лесных полянок, несколько малолетних эльфов до тридцати лет сидело вокруг старца и внимало его словам:
— Вы дети леса, — говорил он, — чувствуйте пение птиц, шелест травы, пение ветра, ласку света или прохладу тени. Вы слышите, как олень в санге[1] от вас чешет свой бок о молодое дерево? Не пытайтесь управлять процессами в своем организме — до этого вы еще не доросли, просто позвольте им идти своим чередом, вашему телу лучше знать, что и как делать. Просто раскрывайтесь, как ночная кувшинка и мир сам расскажет вам о том, что происходит вокруг.
— Маэр[2], мне кажется, я что-то слышу!
— Отлично, Ферус, расскажи нам, что и где?
— Пол санга на юг — под землей ворочается крот, прорывая свой тоннель наверх.
— Верно, что еще?
— В семи десятых санга пчелы поют, а рядом с ними устроила лежку лисица, в десятой санга оттуда птица кормит троих птенцов…
— Тоже верно. Запомните ученики, — все так же продолжал вещать маэр, — со временем определять нужные звуки, запахи, краски станет для вас столь же естественно, как дышать. Различия в расстоянии, которое будет доступно вашему восприятию, несомненно, будут, тут как с магической силой, кому-то от матери-природы и отца-леса досталось больше, кому-то немного меньше. Наиболее одаренные из вас смогут даже стать Следопытами! Великая честь, но и большая ответственность…
Самое забавное, что я чувствовал: настроение и эмоции этого эльфа, знал его мысли, и понимал, что и как он делал, чтобы чувствовать мир вокруг себя, слышать его и видеть. Ферус гордился собой, ведь даже среди эльфов не все могут столь глубоко понимать мир, не говоря уже обо всех остальных на Агефесте.
— И помните, ваше восприятие это тонкий инструмент, настраивать который нужно долгие годы. Поэтому, тебя это Ферус в первую очередь касается, не смейте расширять грани дозволенного, пытаясь глубже понять мир самостоятельно. Это касается и дальности вашей чувствительности. Вы поняли меня?
— Да, маэр, нестройно ответили дети, не прекращая занятия и даже не открывая глаз.
Дальнейшую часть необычного сна, увы, мне не удалось запомнить, а может, ее и не было.
Проснулся я жучка, который ползал по моему лицу. Открыв глаза, я уставился себе на нос, где и сидело это назойливое насекомое. Собрав глаза в кучку, я рассмотрел эту букашку, похожую на муравья с крыльями. Я видел усики, жвала, лапки и тонкие пластинки хитина, которые покрывали все тело этого насекомого.
Потеряв интерес к насекомому — подумаешь, букашка, я щелчком сбил его в траву, после чего принял сидячее положение. Ничего не болело, да и проснулся я очень быстро. Прикрыв глаза, потягиваюсь, да так и замираю, вспомнив вчерашний день. Открываю глаза и оглядываюсь.
Лес, а сам я нахожусь в центре полянки, где росла трава и какие-то цветы, похожие на цветущие одуванчики. Солнечный свет пробивается сквозь листву, делая лес очень красивым, живописным и миролюбивым. Но не это меня поразило — цвета, их количество просто поражало. Оттенков зеленого я насчитал только больше тридцати и ведь различаются они как-то. Так же различался цвет коры, каждой травинки, которые контрастно выделялись, стоит сконцентрировать внимание на одной из них. Да даже солнечные лучи были неоднородны.
Это было волшебно, будто нахожусь в каком-то нарисованном мире. И все хорошо, если бы появилось хоть какое-то понимание происходящего. Ощупал вновь свое лицо — без изменений — оно принадлежит чужому человеку. Посмотрел на руки и одежку. Кисти рук тонкие, будто у девушки, а кожа белая, почти без мозолей. Это явно не мои пальцы-сардельки. Да и видел я все как-то странно, будто обзор увеличился, а может, мне так просто казалось, и это не говоря уже о том, что я вижу — будто нахожусь в ярком мультике. Более того, звуки и запахи никуда не делись — уменьшились, но в ушах все равно стоял, будто белый шум — слишком много звуков накладывалось друг на друга. Хорошо они не столь громкие, как ранее. Почти аналогичная ситуация была с запахами — они были, но я их не чувствовал, будто кто-то нажал кнопку и они пропали.
Одежда на мне была будто позаимствована из средневекового музея, что, тем не менее, не отнимало ее удобности. Похоже на шелк, но не совсем он — это я почему-то знал точно.
Проведя рукой по траве, удивляюсь — каждая травинка воспринимается по отдельности и все вместе. С ума сойти можно. Но надо было определяться, что делать дальше. Все равно, что происходит не понятно. Разобраться не помешало бы, но как? Разве что вспомнить, что происходило в последнее время.
Пил? Скорее бухал, но да было дело. Потом пробел, а очнулся я уже тут и чуть с ума не сошел. Сон и ощущение, будто я в мультике — слишком это много для меня. Оставалось только надеяться, что химия, которой меня накачали вскоре выйдет из организма. Жаль, никогда не интересовался, как действуют наркотики — было бы хоть с чем сравнивать. Но к этому варианту я склоняюсь все больше и больше…
Поднявшись на ноги — удивляюсь в очередной раз. В теле странная легкость. Надо было попробовать походить, ну я и попытался. Не сразу, но у меня это получилось. Мое тело было будто марионетка, но со временем мне даже стало нравиться такой букет чувств, которые испытывались мною при каждом шаге. Воздух чувствуется кожей при каждом шаге, ступни через мокасины чувствовали траву и землю — интересные ощущения, так и не опишешь обычными словами.
