«Жизнь человека для них дешевле патрона», – подумал Коля. Рядом, сжимая в своей огромной лапе, как игрушечный, ручной пулемет Дягтерева, плюхнулся вечно веселый атлет и балагур Ваня Конкин.
– А ну дай в зубы, чтобы дым пошел! – Коля молча протянул ему кисет с хозяйственно заложенными за тесемку полосками газеты. – Удачно выступил наш сводный ансамбль! Деревню выручили, людей спасли…
– И засветились по самое не могу! – Старшой подошел как всегда неслышно. – Ладно, курите живехонько и вперед. Уходить надо. Коля, собери магазины трофейные, авось пригодятся…
…Отряд собрался быстро. Спасенным посоветовали собрать одежду, съестное и уходить подальше в чащу. Искать отряды партизан. Построились и, стараясь не смотреть в растерянные глаза людей, растворились в глухом лесу. Командир повел на юго-запад, в глубь обширного безлюдного лесного района.
Несколько раз делали петли, арьергард, дождавшись отхода местных, сам подпалил деревню, щедро усыпав след табаком с кайенским перцем, и бросился вдогонку…
…Ветка бьет по лицу, еще одна, солнечный луч, отразившись в капле пота на реснице, разбрызгивается по сетчатке всеми цветами радуги. Во время длинных пеших переходов Коля всегда вспоминал свой первый марш-бросок. Тогда был тоже жаркий летний день, инструктор погнал курсантов в полном снаряжении на двадцатикилометровый забег по пересеченной местности. Помнил Коля и свой стыд, когда очнулся с запрокинутыми выше головы на рюкзак сапогами – чтобы кровь к сердцу отливала, вспомнил и слова инструктора, что из него разведчик «как из дерьма пуля». Тогда он сумел собраться и дошел до лагеря, не сняв с себя ни рюкзака, ни автомата. Потом Николай не просто поборол свою слабость, но и стал одним из лучших ходоков в группе…
Николай вспомнил, с каким старанием и потугами он доказывал, что имеет право на место в строю формировавшегося парашютного Отряда. Марш-броски, физкультура, рукопашный бой. Нигде нельзя было дать слабины, особенно после того, как доброволец-комсомолец Николай Прохорович Удальцов «потерял» временно выданную ему на руки медицинскую карту. У Коли были нелады с сердцем, но попасть в Отряд имени Сталина стало для него не просто мечтой, идеей-фикс. Он хотел воевать, как завещал кумир его детства великий полководец Александр Васильевич Суворов – уменьем, а не числом. Не хотел Николай ни гореть в танке, ни сидеть в окопе, хотел он чего-то особенного… и получил, так, что мало не показалось…
…Наконец объявили привал. Отряд расположился на покате большого, поросшего лесом холма. Тут бы и отдыхать, но работы был еще непочатый край: несколько разведчиков, разбившись по тройкам, растворились в лесу, были выставлены дозоры, командиру Отряда поставили палатку, остальные наспех соорудили себе шалаши, они должны были не только стать укрытием от ненастья, которого, кстати, в сухую погоду и не ожидалось, но и послужить хорошей маскировкой от немецких самолетов-разведчиков.
Коля первым делом присел, сменил портянки на сухие, разобрал и принялся чистить автомат. Оружие и ноги – это жизнь, так их учили. Рядом плюхнулся Ваня, стал молча снимать рюкзак. Раскатали скатки, растянули одну плащ-палатку над головой, привязав к веткам близко стоящих деревьев, нарезали елового лапника, застелили второй плащ-палаткой. Пока Ваня готовил ночлег, Коля сбегал к общему котлу, притащил свежесваренной каши. Прозванные в Отряде близнецами, ребята были совершенно не похожи друг на друга: потомок вольных Донских казаков, Николай был чернявым, крепко сбитым парнем, с широкими плечами и невозмутимыми карими глазами. Иван являл собой его полную противоположность – соломенные волосы, высоченный, он казалось только недавно сошел с корабля викингов. Они были знакомы с детства, жили в одном дворе на Таганке и старались держаться друг друга. Всевидящий отец-командир, знавший все, что делается у него в отряде, не упустил и этот момент – как человек практичный дружескую спайку он постарался скрепить, держал ребят рядом, вместе посылал на задания…
– От бобовых культур я скоро стану первым в мире реактивным самолетом, или живым минометом, или как минимум шалаш наш взорву, – шепотом поделился с Николаем аппетитно чавкающий рядом Ваня. Он страдал от несовместимости с кулинарными пристрастиями отрядного повара, по совместительству взрывника Наиля Садуллоева, который считал фасоль самой здоровой пищей и добавлял во все супы и каши. Обильные запасы фасоли портили Ивану настроение.
– Скорее ты станешь первой в мире ходячей газовой бомбой, – авторитетно шепнул в ответ Николай. – От твоих кишечных реакций скоро весь лес передохнет…
– Жаль, фрицев потравить не можем. Я бы постарался, летал бы на парашюте и травил с воздуха… – Иван вздохнул, задумался и вдруг выдал сочную и громкую руладу. Сидевшие вокруг бойцы загоготали…
– Отставить балагурство! – Старшой подошел неслышно. – Конкин, Удальцов! К командиру! Дело до вас…
– Есть, старшой! – Оба вскочили.
– Не старшой, а товарищ старшина! – Старшой нахмурился притворно, но субординация прежде всего, и ребята сдержали улыбки.
– Так точно, товарищ старшина!
…Открытый люк, зеленый свет в брюхе самолета, группа выстроилась как положено, по весу, зацепившись фалами за натянутый у потолка трос. Снаряжение плотно закреплено, автомат зачехлен, очки-консервы надеты. Толчок выпускающего по плечу, пошел! Вот он прыжок! Прыжок особенный, боевой…
…За ними устраивали реальные погони с натасканными собаками, учили взрывному делу, стрельбе из всех видов оружия, ориентированию на местности, топографии, разведке. Марши, марши, марши, изнуряющие пробежки и марши… Много позже Николай, или Стояк, как его прозвали сослуживцы из-за выносливости и силы воли, понял, для чего все это было нужно – основной работой разведки являлось перемещение собственных бренных тел, оружия и боеприпасов, снаряжения на большие расстояния. Нелишней была маршевая подготовка и для развития ног перед прыжками с парашютом. Парашютной подготовке вообще уделяли особое внимание, у Николая в активе за время обучения на парашютном значке повисла бирочка с числом «20» – по количеству прыжков… Прыжки были разные, дневные, ночные, с большой высоты, с малой, с грузовыми контейнерами, на лес и на воду. Не так страшно, как казалось сначала – просто способ перемещения…
Удачно вписалась в подготовку и охота на немецких парашютистов-диверсантов, которых немцы выбросили неподалеку от школы, расположенной в Московской области. Немецкий парашютный взвод курсанты-парашютисты Красной Армии перехватили быстро, фашисты даже не успели собраться в боевые порядки, чтобы дать полновесный бой. Это практическое занятие стало для курсантов хорошим уроком о том, что может произойти с десантом…
