Гибель этого добровольного заступника стала для остальных участников очереди «последней каплей». Они бросились врассыпную, и вскоре начинающий грабитель оказался один на один с окошком кассы.
— «Зелень»! Доллары! Все… — выкрикивал Пако короткие, похожие на звук выстрела, фразы, одновременно подкрепляя их просунутым в окошко стволом. Сидевшая на кассе девушка спешно принялась выкладывать перед собой пачки грязно-зеленых купюр. Подхватив не глядя несколько этих пачек, Пако поспешил вернуться к своей машине — и покинуть место своего первого преступления.
Уже двигаясь по проезжей части, Пако не мог не заметить вереницу из трех полицейских машин, проехавших мимо него с включенными мигалками. «Надо же! — подумал шахтер, — а полицию-то янки не разогнали! Не иначе, как на сторону этого дель Гадо переметнулись… суки!»
Впрочем, объяснение, скорее всего, было много проще, чем полагал Пако Торрес. Полицейские не то чтобы поддержали переворот — им, по всей видимости, до оного просто-напросто не было дела. Сидит ли в Президентском Дворце законно избранный Валадес или никому доселе неизвестный дель Гадо — что от этого меняется для служак с полицейскими жетонами? Для тех, кто вынужден каждый день выходить на службу, и кто раз в месяц подходит к кассе для получения положенного оклада.
Пако проводил полицейские машины безразличным взглядом.
Когда же он, с дробовиком в руках, буквально ввалился в собственную квартиру, Ирма не удержалась и сказала «ой». Она как раз покорно дожидалась возвращения соседа, сидя на одной из туго набитых сумок.
* * *
Как оказалось, жители Сан-Теодореса не были столь беспечны, как показалось Пако. Во всяком случае, они совсем не уступали вчерашнему шахтеру в сообразительности. И эта простая и очевидная мысль — удрать в Гондурас, не дожидаясь грохота канонады, успела прийти в голову многим из них. Во всяком случае шоссе, избранное Пако для бегства, было буквально забито автомобилями. И все они ехали в одном направлении — подальше от маньядской столицы.
Такое массовое бегство немного озадачило Пако Торреса. Как и легкость оного: ведь никаких препятствий для выезда из города янки вроде бы не чинили. Притом что ни штатовцев, ни их ставленников обезлюдившая столица как минимум, не порадует.
С другой стороны, если бы Пако интересовался статистикой, то понял бы, что масштабы бегства из Сан-Теодореса на самом деле весьма незначительны. Личные автомобили имелись лишь у каждой десятой городской семьи; соответственно, покинуть столицу мог лишь каждый десятый ее житель. Ну, пусть даже шестой или пятый — ведь семье «с машиной» не возбранялось прихватить с собой одного или двух соседей.
Но не более. Так что подавляющее большинство жителей Сан-Теодореса там же и осталось. А о других путях бегства (по морю или по воздуху) в нынешней обстановке, понятно, не могло быть и речи.
Другое дело, что десять процентов от полумиллионного Сан-Теодореса — это десятки тысяч беженцев и тысячи машин. Тысячи машин, которые одновременно ринулись в одном направлении. И чтобы заполнить любое, пусть даже самое просторное, шоссе, такого количества более чем достаточно.
Вот и заполнили.
О правилах дорожного движения (равно как и об элементарной вежливости) в этом плотном потоке никто не думал. Каждый пытался обогнать других, проскочить в любую, едва образовавшуюся брешь — и тем самым оказаться как можно дальше от Сан-Теодореса, к тому времени, когда все начнется. В голове каждого участника этого жуткого ралли словно тикал невидимый будильник, отсчитывая минуты до рокового часа.
Не стал исключением и Пако Торрес. Он нервничал и раздражался, когда ему казалось, что поток движется недопустимо медленно. Каждый обгоняющий автомобиль Пако провожал гневными репликами с примесью сквернословия. Собственный же мелкий и локальный успех (вроде резкого рывка вперед) он воспринимал с какой-то нездоровой радостью — словно алкоголик, увидевший бутылку рома.
Ирма все это время тихонько сидела сзади, в окружении сумок с вещами. Происходящее она воспринимала с какой-то немой отрешенностью — будто совершалось оно с кем-то другим, не с ней. А то и вовсе в кино — хоть и страшном, но иллюзорном.
К Пако она обратилась всего с одной просьбой — включить радио, чтобы не было скучно ехать. Просьба эта была выполнена… но совсем ненадолго. Уже через пять минут рассерженный Пако выключил приемник: очень уж легкомысленной, не к месту веселой и жизнерадостной, показалась ему мелодия, доносившаяся из динамиков.
«Уроды, — подумал бывший шахтер, — все-то им весело, все-то им «пам-парам», да танцы-шманцы. Родина в опасности — а они…»
Подумал и осекся. Ибо понял (благодаря остаткам агонизирующей совести), что сам-то ничуть не лучше. Что сам хорош: сразу бросился наутек, словно крыса с тонущего корабля. Или даже таракан — вспугнутый на кухне включенным среди ночи светом.
С такими-то мрачными мыслями Пако встретил Начало. Когда сперва небо пересекло сразу несколько трассирующих следов, вдали что-то громыхнуло, а на горизонте повалили клубы дыма. Пако еще сильнее схватился за руль; ему оставалось одно — надеяться, что цели для начавшихся бомбардировок находятся далеко.
Но увы — надежда эта оказалась напрасной; вскоре на шоссе, прямо наперерез колонне автомобилей, ворвались два танка. Они не были штатовскими «Абрамсами» — для тех еще просто не подошло время. К тому же «свою» бронетехнику выдавал цвет флажков над башнями. А также (что греха таить) довольно неприглядный вид, выдававший возраст. Танки были шестьдесят четвертыми «тэшками» — некогда поставленными Маньяде дружественным Советским Союзом.
Впрочем, будь они хоть немецкими «Леопардами» — отношение к ним беженцев было бы таким же. И варьировалось в том же диапазоне: от страха до недвусмысленно выражаемого недовольства. Впрочем, чувства военных и гражданских в тот момент были почти что взаимны.
Танкистам было наплевать на все это четырехколесное стадо, что ринулось супротив их пути. Они же шли на Сан-Теодорес; шли, презрев правила дорожного движения… равно как обстановку на шоссе, которое де-факто сделалось односторонним.
— Дорогу, дорогу! — выкрикнул один из танкистов, высовываясь из башни. Сказать по правде, он выкрикнул не только эти слова; другое дело, что все остальное, им сказанное, едва ли достойно быть записанным.
Танкисту было все равно, куда деваться машинам с шоссе — хоть на обочину, а хоть даже в небо. Покамест он чувствовал за собой Силу и Власть, ощущал себя хозяином положения… и напрасно.
Ибо как раз в тот момент, когда ретивый танкист кричал на тупых штафирок, обе «тэшки» уже отображались на экране локатора штатовского «Страйк-Игла». Отображались в качестве «чужих», точнее — как вторичные, но цели. Привычным движением пилот нажал на пуск, и в сторону танков устремилась одна из ракет «Маверик». Мгновение — и изображение обеих машин на экране скрылось за яркой вспышкой.
Атаку, вроде этой, принято называть «точечным ударом». Или (что звучит не без бахвальства) — «применением высокоточного средства поражения». Тем самым данному «средству» приписывалась хирургическая, прямо-таки фантастическая точность, позволяющее-де поражать только цели без ущерба для посторонних. О таких второстепенных явлениях, как огонь и взрывная волна, адепты «высокой точности» едва ли задумывались.
Не успели об этом задуматься и маньядские беженцы — те, кто имел несчастье находиться слишком близко от танков. Их машины были либо смяты и покорежены, либо вспыхнули, либо просто были отброшены в сторону. И столкнулись с автомобилями других беженцев… а если и не столкнулись — то их просто смело с дороги и перевернуло.
Случившееся с Пако и Ирмой было ближе к последнему варианту. Не самому худшему… но тоже не дававшему повода для радости. Потому как бегство шахтера и его соседки на этом и закончилось.
* * *
Новости CNN:
В результате государственного переворота в Республике Маньяда был свергнут режим Мигеля Валадеса, занимавшего пост президента в течение последних семи лет. Новое правительство, возглавляемое Хорхе дель Гадо, заявило о намерении осуществить в стране демократические преобразования и нормализовать отношения с Соединенными Штатами Америки.
США одной из первых стран признали легитимность нового правительства. Согласно официальному заявлению Государственного Департамента, «США готовы восстановить дипломатические отношения с Республикой Маньяда и оказать всю необходимую поддержку молодой демократии в этой стране».
Вместе с тем госсекретарь США исключил какое-либо вмешательство во внутренние дела Республики Маньяда. Как сказано в заявлении, «любое присутствие как граждан, так военнослужащих США на территории республики будет осуществляться под контролем ее официальных властей и подчинено лишь тем задачам, которые оговорены двусторонними соглашениями».
