И я не успела даже рот открыть, как Роберт Швак исчез в дверях, откуда мы пришли. Фил Годвин тоже на несколько секунд скрылся за своей шторой, вернулся уже без моей анкеты и сказал:
— Приготовьтесь, ваш выход через десять минут.
— Какой выход? — я даже попятилась от него.
— Перед работодателями, — Фил посмотрел на меня с легким раздражением. — Вы же хотите получить наивыгоднейшее предложение?
— Я-то хочу, но способ какой-то странный… — во мне уже начала бродить мысль о побеге.
— Обыкновенный, — Фил поправил пенсне.
— А если мне не понравится это самое наивыгоднейшее предложение? — осторожно уточнила я. — Я могу отказаться?
— Как оно может не понравиться?
— Я имею в виду не само предложение, а тот, кто его предложил?
— Вы что, жениха себе выбираете? — передернул плечами Фил. — Нравится — не нравится…
— Ну тоже скажете… — я метнула на него возмущенный взгляд. — Работодатели разные бывают! С некоторыми просто невозможно работать…
— Для этого у вас есть испытательный срок. Если вас что-то не устроит, то можете сами разорвать контракт.
— Ну хоть так, — вздохнула я.
— Следующий лот — номер восемьдесят шесть, — раздался из-за ширмы тонкий женский голос.
— Все, на выход, лея, — Фил подхватил меня под локоток и потянул к шторе.
— Лот восемьдесят шесть, это она про меня? — воскликнула я, упираясь. — Я что, вещь?
Но ответа меня не удостоили, попросту вытолкнув за штору. И я оказалась на краю сцены. Там же на возвышении у высокой тумбы стояла рыженькая девушка в шелковом платье безумного зеленого цвета. Она улыбнулась и выразительно посмотрела на меня:
— Проходите, ну же… На центр, пожалуйста, чтобы вас хорошо было видно.
Я нерешительно переместилась к пустому креслу, которое как раз стояло по центру. Девушка одобрительно мне кивнула, и я опустилась в него.
Зал, куда я попала, оказался не очень большим и сплошь забитым людьми, в основном, мужчинами разных возрастов. Женщины тоже встречались: все как одна чопорные леди в возрасте. Здесь было душно, жарко, пахло табаком и сладкими духами, а на меня смотрели с полсотни пар глаз. От волнения у мои ладони взмокли, и я украдкой вцепилась ими в складки юбки.
— Итак, лея Валерия Корженевская, — звонко произнесла девушка в зеленом. — Возможных вариантов должностей — шесть. Все указаны в анкете. Надеюсь, господа, вы все уже успели ее изучить, и мы можем перейти к аукциону. Начальная ставка сто диамантов.
Сто диамантов? Диаманты, как я понимаю, это местная валюта. Черт, я не спросила у Швака, какой курс по отношению к нашему рублю. И интересно, сто этих диамантов — это в месяц или в год? Или вообще нечто иное… И что там за шесть вариантов должностей? Надеюсь, все приличные…
— Сто десять, — поднял руку толстяк с первого ряда. Глазки заплывшие, щеки на плечах — нет, он мне определенно не нравится.
— Сто десять — раз, — девушка ударила деревянным молоточком по столешнице. — Сто десять — два… Сто…
Нет-нет, пожалуйста, только не он… И неужели я больше никого не заинтересовала, кроме этого… м-м-м, господина?
— Сто двадцать! — хрипло выкрикнула седая дама и взмахнула мундштуком с сигаретой.
Ну, это уже лучше… Возможно, с женщиной будет проще найти общий язык.
— Сто двадцать — раз…
— Сто тридцать! — подскочил с места невысокий брюнет, его щеки просто пылали алым от волнения
— Сто три…
— Сто тридцать пять!
— Сто сорок!
— Сто пятьдесят один!
— Сто пятьдесят пять!
— Сто шестьдесят!
Ого, я начинаю пользоваться успехом! Меня даже саму захватил азарт. Ну же, кто больше?
— Сто шестьдесят два… — и опять этот толстяк!
— Сто шестьдесят два диаманта — раз… — начала снова рыженькая. — Сто шестьде…
— Двести! — раздалось внезапно из самого дальнего угла.
Даже так… И кто это там такой щедрый?
В зале повисла напряженная тишина, затем в проходе между рядами появился мужчина. Весь в черном: от шляпы до лакированных туфель. Относительно молод: я бы дала ему слегка за тридцать, может, тридцать пять. Довольно привлекательный. Но точно не смазливый красавчик, что по моим меркам как раз хорошо. Значит, это он готов заплатить за меня, точнее, за договор со мной двести диамантов?
Только почему все притихли при его появлении? Он какая-то местная шишка? Или, наоборот, с репутацией проблемы?
— Льерд Морр, — произнесла наконец ведущая как-то испуганно. — Но вы ведь не регистрировались сегодня…
— Так зарегистрируйте, — с холодной ленцой отозвался тот.
— Я не могу, мы уже заканчиваем… — зароптала рыженькая. — Приходите завтра, с утра и…
— С утра я никуда не хожу, — перебил ее «льерд Морр», приблизившись к самой сцене. — И у меня слишком мало времени, чтобы подстраиваться под ваши условия.
— Но…
— Двести пятьдесят, — его тон стал жестким. — Моя ставка — двести пятьдесят. Кто-то желает ее перебить? — и он повернулся к залу.
Все продолжали молчать, некоторые даже отводили глаза и делали вид, что их это вовсе не касается.
Нет, что-то мне это тип уже не нравится. Высокомерие так и прет из него. Но двести пятьдесят диамантов — это, видимо, приличная сумма по местным меркам...
— Вот видите, — «льерд Морр» между тем перевел взгляд на растерянную ведущую, — никто не желает… Оформляйте договор на меня.
— Что ж… — ведущая это почти прошептала. — Если никто не против… Двести пятьдесят — раз. Двести пятьдесят — два. Двести пятьдесят — три, — скороговоркой проговорилв она и стукнула молоточком по столешнице. — Договор с леей Валерией Корженевской заключается льердом Кристианом Морром. Примите поздравления, льерд.
— Простите, — подала голос я. — А если меня не устраивает… э-э-э… Льерд Морр?
— Что? — и рыженькая, и Морр одновременно воззрились на меня.
— Я не устраиваю вас? — в голосе Морра слышался сарказм. И удивление, большое удивление.
— Простите, но у меня есть подозрения, что мы не сработаемся, — ответила я, выдерживая его прожигающий взгляд.
А в зале на это кто-то хмыкнул, а после закашлял, видимо, пытаясь замаскировать свой смешок.
— Но так нельзя, лея, — встряла ведущая. — Вы можете отказать льерду Морру только после испытательного срока.
— Да, знаю, — вспомнила я с досадой. — Но это похоже на рабство...— проговорила уже совсем тихо.
Но Морр, зараза, все равно услышал.
— Двести пятьдесят диамантов в месяц — это, по-вашему, рабство? — он изогнул бровь.
Ага, значить это сумма за месяц.
— А я получу эти деньги после испытательного срока, даже если решу не продлевать трудовой договор? — уже деловито поинтересовалась я.
Морр вначале пригвоздил меня взглядом, затем процедил сквозь зубы:
— Получите.
— Получите, — подтвердила ведущая, энергично и почти радостно кивнув.
— Хорошо, — я тоже кивнула и поднялась. — Что мне надо сделать в таком случае?
— Скрепить договор, — торопливо ответила ведущая, выкладывая перед собой несколько бумажных листов и длинную, как указка, ручку, на кончике пера которой застыла капелька синих чернил. — Поставьте здесь свои подписи…
Я первая оставила свой короткий росчерк в указанном месте, зато «закорючка» Морра была трехъярусной, с завитушками и финтифлюшками, что опять же говорило о его самовлюбленности и амбициях.
— И завершите рукопожатием, — добавила ведущая после.
А это еще зачем? Впрочем, в чужой монастырь… Я первая протянула руку. Морр медленно пожал ее. Пальцы у него были длинные, руки ухоженные, только холодные.
— Что-то еще? — теперь наши взгляды встретились. И глаза у него холодные, хоть и зеленые, невольно отметила я.
— Нет, мы можем идти, — произнес Морр, отпуская мою руку.
— Но там мои вещи, — спохватилась я и показала за сцену.
— Забирайте их и следуйте за мной…
Глава 3
Морр шел впереди размашистым шагом, а я едва за ним поспевала со своим, ставшим до жути неудобным и тяжелым, чемоданом. Что в него положили, интересно, в целях адаптации? Доспехи, что ли? А Морр мог бы и помочь. Мужчина, называется. Хотя, о чем я? Мы же все такие важные из себя…
