сколько я здесь живу — ни разу такую здоровенную тварь не видал. Не думал даже, что такие у нас водятся…
— Так ведь и правда не водятся, — пожал плечами Нестор. — Издалека приперся гость наш. Я таких видел только на северо-востоке, далеко за Ачинским острогом. Там, где открытых пространств больше. Им же простор нужен, в тайгу они особо не лезут…
— А вы-то кто будете? — наконец, придя в себя, спросил староста.
— По делу мы тут, — ответил за всех Нестор. — Отца ищем. Влас Колыванов. А ещё дядька наш, тоже на днях к вам поехал, да запропал. Пётр Глухов. Он к вам вроде как наведывался раньше за шкурами.
— Так это, Пётр Алексеич-то? Конечно, знаю! Только это… Уехал он уже. А батюшку вашего, извиняюсь, не видели.
Повисла пауза, которую я тут же припечатал коротким, но веским словом.
— Врёт.
С момента появления старосты я приглядывался к нему под Аспектом Морока, и то, что я видел, мне категорически не нравилось. Мужик и правда был перепуган, и похоже, это было затяжное состояние. Но ещё — он что-то отчаянно скрывал, и появление гостей в деревне его пугало ещё больше. А ещё — он то и дело поглядывал в сторону сломанных ворот, на дорогу, будто ожидал кого-то.
От моего замечания он дёрнулся, будто получив пинка под зад, и попытался было изобразить возмущение. Но тут ему на плечо легла тяжеленная лапища Данилы, широкая, как лопата.
— Да ты не боись, Николай Макарыч, — прогудел младший. — Ты расскажи толком — что видел, что знаешь. Куда дядька Пётр уехал-то? Дома в Томске он не появлялся…
Староста затравленно огляделся, но поддержки ему ждать было неоткуда. В окнах ближайших домов временами можно было заметить движение, но выходить наружу пока никто не спешил. Да и вообще, деревня по-прежнему выглядела вымершей. Даже собак видно не было.
— Так это… Не домой он уехал. Он…
— Ну? Говори, говори, Николай Макарыч, не томи! — поторопил его Илья. — Мы торопимся.
— Вам бы и правда поторопиться, — проворчал Мысков, постепенно переходя на неразборчивый полушёпот. — Идите своей дорогой, не задерживайтесь тут. Особенно до ночи. В гиблое место Самусь превратилось, истинный вам крест. Многие уже отсюда уехали за последнее время. Мне самому-то деваться некуда, но будь моя воля — бросил бы всё и тоже в город сбежал…
— Да ты не отвлекайся, папаш, — поморщился Илья. — Мы ж тебя не о том спрашиваем. Где Глухов?
— С осокорцами ушёл, — сглотнув, выпалил староста. — Позавчера ещё. Они собирали всех, кто вызовется. Ихняя главная собирала помощь по всей округе, говорила, что зов с каждой луной всё сильнее будет, и чтоб остановить его, надо какой-то там круг выстроить. К полнолунию хотела успеть. А полнолуние — оно… Вот как раз сегодня ночью и было то.
— Главная? — переспросил я. — Кто-то на замену Меркула у них появился?
— А… Ну да. Недавно, с неделю назад. Откуда появилась — бес её разберёт. Вроде не местная. Хотя кто-то из стариков говорит, что вроде как видал её уже когда-то. Она Меркула искала, а когда узнала, что он погиб…
— Так, а с отцом нашим что? — перебил его Нестор. — Вчера он днём должен был к вам приехать. Он как раз Глухова искал.
— Д-да, я понял про кого вы, — испуганно закивал староста. — Похож на вас, только постарше… Он приехал с почтовой машиной. Машина еще застряла там в колее, они с шофёром пешком дошли, чтобы мужиков позвать, вытащить…
— Ближе к делу! — прорычал Нестор.
— Заночевать ему здесь пришлось. И… Зов его утащил, — выдохнул староста.
— Что за зов-то такой? — спросил уже я.
— Из тайги. Он на всех действует. На зверей сильнее, чем на людей. Всех собак, кошек — давно уже из деревни утащил. А людей… По-разному каждый раз. Но тех, у кого Дар есть — утягивает точно. А батюшка ваш — он… В общем, ушёл он.
— Да куда⁈ — рявкнул Нестор.
— Знамо куда. К чёрному тополю. И вам бы надобно уходить отсюда засветло, если не хотите вслед за ним сгинуть. Зов этот по ночам идёт. И похоже, осокорцы-то унять его уже не могут. Не справилась та баба. Два дня от неё вестей нет. Сгинула уже тоже, поди. Хотя обещала вернуться…
Он снова взглянул на дорогу за разбитыми воротами.
— Значит, так, папаш, — угрюмо сказал Нестор, подходя к старосте вплотную. — Мы никуда не уедем. А ты нам покажешь, где это ваше дерево.
— Да вы что! — староста дёрнулся так, будто на него плеснули кипятком. — Я туда не пойду!
— Просто дорогу покажешь, и всё, — максимально добродушным голосом предложил Данила, не убирая с его плеча своей ручищи.
— Да не знаю я дороги! Сроду с осокорцами дела не имел. И не зря! Вот чуяло моё сердце — до добра эти безбожники не доведут!
Увы, в этот раз он, похоже, говорил правду. Мне пришлось даже вступиться за бедолагу, потому что Колывановы, кажется, всерьёз собирались на него надавить.
— Ладно, ладно, Николай Макарыч, успокойтесь! Никуда мы вас не потащим, тем более на ночь глядя. Но и не уедем отсюда, пока не найдем тех, за кем пришли. Для начала хотим опросить других жителей деревни. Если вы не возражаете.
Вид и тон у меня и моих спутников был такой, что староста и не подумал возражать. Наоборот, затряс головой, торопливо соглашаясь.
— Хорошо-хорошо, как изволите! Правда, не знаю, захотят ли люди с вами говорить. Мы за последние дни столько натерпелись…
— А мы вежливо попросим, — мрачно пообещал Нестор.
— Н-ну хорошо. Правда, про древо вам вряд ли кто скажет из тех, кто в деревне остался. Все, кто что-то знал, с осокорцами и ушли. Но, может, всё-таки кто-то вернётся… С утра ждём.
Он снова оглянулся на ворота, но на этот раз лицо его озарилось тревожным ожиданием.
— Вроде едет кто? Нет?
— Да! — обернувшись, кивнул Илья. Псы его тоже насторожённо вытянулись, нюхая воздух.
— Едут! — завопил староста. — Наши едут!
Неподалёку тут же, словно ожидая сигнала, хлопнула дверь избы, потом ещё одна. На улицу начали высыпать люди — по одному и целыми группами. Буквально
