Ратибор. Кого боялись наши предки - Александр Фомичев

местечко!.. Жутковато тут, однако… Интересно, когда эта мусорная яма переполнится, что будут делать местные жители… — с искренним любопытством прошептал слегка поёжившийся Мирослав в пустоту.

— Вряд ли они об этом задумываются… — просипел негромко в ответ Яромир.

— А кости-то в этой клоаке Велеса не только звериные лежат, — заметил наблюдательный Ратибор, внимательно присмотревшись. — Да и черепа тоже! Похоже, куда делся Огнеслав со своей братией, мы, наконец-то, обнаружили…

— А ведь ты прав, дружище, — крякнул ошарашенно Мирослав, также вглядевшись в зияющую перед ними котловину. — Эти твари косматые едят людей, это факт! Похоже, и останки моего отца где-то тут покоятся…

— Мы едим их, а они — нас, — проворчал задумчиво Яромир. — Ирония судьбы…

— Ну, не знаю, лично я этих мохнатиков не лопал, — Ратибор тщательно осматривал природный амфитеатр, но кругом не было ни души. Казалось, будто все вымерли вокруг. Лишь капавший откуда-то сверху маленький ручеёк нарушал безмолвную тишину этого зловещего места. — И желания такого — нет совершенно! Что-то меня отталкивает, прямо воротит от одной мысли попробовать их на зубок…

— Ишь, какой привередливый, — фыркнул желчно Яромир, к которому начало потихоньку возвращаться его настроение. — И зря не отведал ты этого прекрасного мяска, о неразумный отрок наш, ибо на вкус оно такое же нежное, как цыплёнок свежевылупившийся… По крайней мере, на бёдрах…

— В гробу я таких цыплят волосатых видал, — пробурчал насупленно Ратибор. — Ну чего, пойдём глянем, есть ли кто дома, или так и будем маячить на пороге? — рыжебородый богатырь с секирой наперевес решительно направился к ближайшей пещере, располагавшейся чуть левее от входа.

— Вполне себе здравое предложение, — пожав плечами, пробормотал Мирослав и двинулся следом. Замыкал шествие Яромир.

Проход, куда зашли трое друзей, вёл круто вниз. Темень была несусветная. Подняв с пола одну из валявшихся там под ногами палок, оказавшуюся, как выяснилось при ближайшем рассмотрении, чьей-то начисто обглоданной человеческой берцовой костью, Мирослав намотал на один её конец пропитанную медвежьим жиром паклю, выуженную им из закромов своей дорожной сумки, да нашедшимся там же огнивом быстро поджёг её. После чего с факелом в руках друзья осторожно двинулись вглубь пещеры, проход которой, слегка петляя, круто вёл вниз. И чем ниже спускались три витязя, тем становилось всё холоднее и холоднее. Впрочем, шли приятели с минуту, не дольше; вскоре они достигли конца грота и встали как громом поражённые, молча осматривая представшее их взору жуткое зрелище. А поглядеть было на что: проход пещеры к концу расширялся, образуя довольно просторное округлое помещение диаметром метров в десять-двенадцать. Завалено оно было замёрзшими тушами животных вроде лосей, оленей, куниц, зайцев, кабанов и прочей живности. Была даже пара медведей. Но самой страшной находкой оказались окоченевшие, обнажённые тела людей. Подойдя поближе, Мирослав осветил факелом их застывшие в предсмертном ужасе лица.

— Огнеслав и его поселенцы… — зло сплюнув, мрачно рыкнул Ратибор, так крепко сжимая рукоять своей секиры, что аж костяшки пальцев на руке побелели. — Похоже, что многих из них притащили сюда ещё живыми и бросили подыхать тут на холоде… — глаза рыжебородого исполина горели неукротимым синим пламенем.

— Угу, а вон и туша одной из их лошадей, — прошелестел в бешенстве Яромир. — Выходит, мы для них просто корм…

— Зябко тут очень, — задумчиво кашлянул Мирослав, освещая тем временем факелом каждый закоулок жуткого морозильника. — Значительно холоднее, чем снаружи, хотя и там морозец — ого-го какой сейчас стоит! Оттого и сохраняются телеса так хорошо. Гляньте, никаких признаков разложения! Как будто вчера погибли… Удивительное место! Похоже, что и летом тут ненамного теплее…

— Это что-то вроде кладовой у этих гадин ползучих, в которой они хранят свои припасы, — Ратибор также испытующе осматривал останки погибших. — Вон и Гремислав с Велибором, что пропали в тот же день, Мирка, когда на Белогора и нас с тобой напали… А рядом с ними — обезглавленное мною тулово того самого, первого йотунца… А мы гадали, куда оно подевалось… Похоже, здешние обитатели не брезгуют ничем, в том числе и себе подобными. Действительно, и чего доброй вырезке пропадать… — хмыкнул с отвращением Ратибор.

Несколько минут друзья внимательно осматривали жутковатый амбар.

— Вот он, тоже тут… — Мирослав быстро подошёл к одному из тел и, вручив факел Яромиру, принялся откапывать своего батю из-под кучи наваленных на него «припасов».

— Мы возьмём его с собой, — не терпящим возражений тоном твёрдо произнёс светловолосый воин, держа на руках голову Белогора, всю покрытую ледяной коркой.

— Само собой, друже, — тяжело вздохнул Ратибор. — Но только его одного, ибо всех мы отсюда не вынесем…

— Помочь? — Яромир подскочил было к Мирославу, но тот, взвалив себе на плечо тело отца, отрицательно мотнул головой: — Нет! Я сам понесу…

— Как знаешь… — княжий воевода взглянул на Ратибора: — Надо сваливать отсюда. Нас скоро обнаружат, это лишь вопрос времени…

— Угу, потопали… — Ратибор взял факел у своего приятеля и пошёл наверх первым. За ним следовал Мирослав с останками Белогора.

— Интересно, где же хозяева этих пещер? — задумчиво вопросил в пустоту замыкавший вереницу Яромир.

— Да на охоте, поди, — недовольно буркнул Ратибор. — Но мне кажется, что после вылазки к нам их мало осталось. Не рассчитали силушки своей эти твари клыкастые тогда. Ещё двоих сегодня мы на пути сюда положили…

— Ну да! В тот памятный утренний визит они явно всей гурьбой в Караим пожаловали! Получается, если мы правы, то по пальцам одной руки можно пересчитать тех йотунов, кто ещё дышит… — согласно кивнул Яромир. — Потому и не лезли к нам больше!

Тем временем друзья вышли, наконец, на свет. По-прежнему вокруг не было ни души.

— Давайте-ка заглянем в соседнюю пещерку, — проворчал тихо Ратибор. — Интересно, что там… Не может же быть, что тут одни кладовки у них! Где-то же спят эти турсы!

— И что ты сделаешь со спящим йотуном, когда найдёшь? — фыркнул Мирослав. — За усы его подёргаешь?

— Вроде того, — Ратибор ловко крутанул в руке двуручную секиру. — А ещё за ухом почешу… нежно!

— Я к лошадям, тело отца закину и вернусь, — Мирослав развернулся и торопливо потопал к скакунам со своей страшной ношей. — Я мигом, не шалите тут без меня!..