Ратибор. Кого боялись наши предки - Александр Фомичев

— Да пёс их знает! — проворчал раздражённо Мирослав. — Ты-то громче, что ль, пробубнил сейчас? Я еле разобрал… Но вообще, сам же говорил, что разум в их глазах светился! Может, не только понимают, но даже и говорят, мы же не выясняли!

— Не, ну это уже перебор! — прогудел неодобрительно Ратибор. — У многих животин тоже разум в глазах светится, но это же не значит, что…

— Как раз и значит, Рат! — перебил его нетерпеливо Мирослав. — По крайней мере, что касается понимания… Те же собаки в основной массе своей отлично разумеют, чего ты им гутаришь! А поросята, например, прекрасно знают, чем для них кончится визит мясника с ножом на изготовку! Оттого и визжат жалостливо да упираются, когда ты их на забой из хлева выводишь! Даже глупая курица, говорят, и та чует, когда ей голову собираются оттяпать, а ты говоришь…

— К бою готовы? — прервал спор своих друзей Яромир. — Будет жарко!

— Всегда готов! — вполоборота обернувшись, радостно бросил Ратибор.

И в этот миг на русов напали. Две здоровенные, лохматые тени молча сиганули сверху, с двух сторон расщелины на троих ратников. Одна из страшных тварей зацепила отвлёкшегося буквально на секунду Ратибора за плечо и, сорвав того с перепуганного насмерть коня, тут же пустившегося галопом прочь, с силой впечатала рыжебородого витязя в сугроб. Второй турс попытался то же самое проделать с Яромиром, но княжий воевода в последний момент успел-таки пригнуться, и хозяин леса промахнулся, лишь сорвав с его головы соболиную шапку. Тем временем первый йотун легко поднял за кисти рук Ратибора в воздух перед собой и, с силой дёрнув их в разные стороны, попытался разорвать молодого богатыря на части. На кошмарной физиономии напавшего на приятелей жуткого существа отобразилось нечто похожее на удивление, когда он вдруг почувствовал недюжинные мускулы у попавшего в его лапы человека — конечности могучего русича, вопреки ожиданиям турса, даже не вылетели из суставов.

— Ах ты, дрянь такая!.. — свирепо прорычал Ратибор и, изловчившись, сильно пнул двумя ногами в морду держащего его здоровенного йотуна. Тот, инстинктивно выпустив из огромных лап свою непокорную добычу, громко шлёпнувшуюся наземь, отлетел к противоположной стене ущелья, ошарашенно тряся ряхой; удар ножищами вышел у рыжего верзилы добрый.

— Это ты меня сейчас порвать хотел⁈ Меня⁈ — Ратибор, мгновенно вскочив, сноровисто подкинул мыском ноги за рукоять свою секиру, упавшую рядом в снег, и, ловко поймав её в воздухе, стремительно ринулся на белёсое создание, которое всё ещё трясло ужасной головой, пытаясь как можно быстрее оклематься после мощного пинка в рыло.

— Я сам порву кого хочешь, наглая ты скотина! — с этими словами взбешённый Ратибор от души всадил топор аккурат посередине между плечом и шеей замешкавшегося йотуна, легко разрубив того аж до живота. Практически развалившись надвое и обильно оросив кровушкой окрестности, хозяин леса быстро осел наземь. Страшная физиономия отправившегося в мир иной лохматого существа так и застыла с выражением уже знакомого рыжебородому богатырю безмерного удивления на жуткой морде: как его смог так быстро одолеть всего лишь один человек, очередной повелитель земель здешних, павший от руки Ратибора, явно так и не понял.

В это время Мирослав с Яромиром рубились со второй напавшей тварью. Сосредоточившись на княжеском воеводе, как на более крупном, а соответственно, по логике йотуна, и более опасном противнике, турс не заметил, как самый маленький человечек из этой небольшой компании чужаков, которого он ошибочно посчитал самым безобидным из явившихся сюда непрошеных гостей, спешно достал два клинка и ловко вонзил один из них в бок чудовищу, а второй — в его хребет. Йотун дико взревел и, мгновенно развернувшись, быстро жахнул наотмашь лапой, зацепив-таки своими острыми когтями пригнувшегося под ударом Мирослава. В этот же миг Яромир, увидев перед собой беззащитную спину хозяина леса, тут же всадил в неё свой двуручный палаш. После чего, споро зайдя с двух сторон, опытные воины шустро покончили со свирепой обезьяноподобной особью, изрубив её на куски чуть ли не в буквальном смысле. Но йотун всё-таки оставил храбрым витязям на память свои отметины; у Мирослава было в крови всё левое плечо, у Яромира же тянулись через лоб три глубокие кровавые борозды.

— Что там у вас?.. — Ратибор обернулся к приятелям как раз в тот момент, когда второе окровавленное чудище, напавшее на ратников, рухнуло в снег. — Завалили своего?..

— Как видишь… — тяжело дыша, отрывисто бросил Яромир, смахивая рукой тонкую струйку крови, бегущую со лба ему в глаза.

— Раны тяжёлые? — рыжебородый богатырь озабоченно осматривал друзей, которые не очень важно выглядели после боя.

— У меня царапины, — хорохорясь, пренебрежительно проворчал Мирослав, бегло окинув взглядом своё раненое предплечье. — Зацепил, гадёныш, но не до кости…

— Аналогично, — согласно кивнул Яромир. — Только котелок мне раскарябал, собака, когда шапку срывал… Эх, соболиная ведь… Нет, вы посмотрите, что он с ней сотворил, а⁈ Изодрал всю на лоскуты… — Яромир попытался надеть порванный малахай, но он представлял собой очень печальное зрелище, расползаясь буквально на части. — Златы же подарок! Она половником по башке меня за это будет лупить до тех пор, пока не треснет либо моя черепушка, либо её черпачок… — Яромир в сердцах швырнул свой изодранный головной убор на землю.

— Хочешь сказать, что ты ещё пожалеешь, что жив остался сегодня? — весело хмыкнул Ратибор, быстро обозрев плечо Мирослава, стянувшего с себя, несмотря на мороз, рубаху с тулупчиком, и обильно смазав его раны целебным бальзамом, что достал из котомки на поясе. — Не разбилась баночка, повезло… Иди сюда, подкаблучник, лобишко тебе замажу, дабы не кровоточило… — широко улыбаясь, бросил он Яромиру.

— Ещё как пожалею, когда не смогу объяснить, куда девался её подарочек, — тяжело вздохнул Яромир, умываясь снегом. — И мазать мне не надо ничего. Говорю же — царапины… Ты себе лучше язык намажь, за подкаблучника! Глядишь, прилипнет к нёбу и глупости всякие болтать перестанешь, — пробурчал обиженно под конец княжий воевода. Яромир расстроился и явно был не в духе.

— Я вам со Златой на годовщину ещё пару половников подарю, про запас, так сказать, ибо головёнка-то у тебя — крепкая… А где, кстати, наши скакуны? — Ратибор бережно убрал склянку с ценным зельем в дорожную сумку