Прочий 'улов' был помельче. Несколько православных 'пролетариев' из Джибути последовали примеру стеклодува Зенабу, и реэмигрировали с семьями. Мастеров среди них не было, так что я распределил их в подчинение моему кузнецу и, наконец-то прибывшему из Аксума, мастеру строителю. Кроме того, купчина удачно прибарахлился на рабском рынке, забрав товар у застоявшегося в городе пирата. Товар был довольно экзотический — пират брал добычу на востоке, и непонятно как он вообще оказался на берегу Африки. Красивых женщин корсар распродал быстро, но вот на мужиков спрос был маленький и, после пары недель ожидания, он с радостью сбагрил всё оптом моему купцу. Купец, же взял восточников из за моего интереса к индусам и китайцам.
С восточным товаром вышел конфуз — на амарике не говорил никто. На арабском тоже. Я даже не был уверен, все ли из плеников могли понять друг друга. Так что у меня в наличии была дюжина мужиков индусского и азиатского типов, с непонятным набором навыков и отсутствием языка, и одноглазая девица. Девица была фигуристой, и могла бы быть красавицей, если бы не зияющая дыра на месте левого глаза и свежий шрам на четверть лица.
* * *
И вот стою я перед этой группой 'глухонемых', рядом с довольным купцом, и думаю, какого хрена я буду делать с ними всеми? Пожалуй напрягу монастырскую школу преподавать рабам амарик, а там видно будет. И девку надо бы оформить к лекарю, пусть посмотрит, не загноилась ли рана. Ещё вопрос, делать ли купцу втык за привоз некоммуникабельного народа? Тем временем, пока я веду тяжкую думу и почёсываю затылок под кепочкой, из за угла выходит Хитрый Глаз и направляется ко мне поглазеть на новоприбывших. Пришёл слон, и ладно, тем более что народ не сильно слона боится — видно знают что за зверь. Внезапно, девица всхлипывает и бросается к моему слону. Что за чертовщина? Пока я решаю как на этот порыв отреагировать, девушка обнимает ногу слона и начинает рыдать. Гигант, как и я, удивлён — такого с моим слоном ещё никто не проделывал. Родину она вспомнила? Блин, не могу спокойно смотреть на плачущих женщин. Подхожу к ней, кладу руку на плечо и спрашиваю.
— Индия? Хинди? — Она отрывается от слоновой ноги и смотрит на меня. Блин, с глазом её надо что-то делать — зрелище не для слабонервных.
— Ха джи. — Это у нас да или ага?
— Дели? Гуджарат? Пунджаб? Прадеш? — Перечисляю индийские названия, что приходят на ум.
— Ха джи, Пунджаб. — Ага, есть контакт.
— Сикх? — Сикхи, как мне помнится, были куда приличнее магометан.
— Нахи. — Это как, аналог нашего нах?
— Магомет, мухамед? — Только рэгхедов (тряпкоголовых, англ.) мне не хватало.
— Нахи-
— Хинду?
— Ха джи. — Слёзы по немногу перестают. Я кладу руку на слона.
— Ганеша? — Она улыбается и что-то говорит в ответ. Я не понимаю о чём она, но у меня возникает идея. Я успокаивающе поглаживаю девушку по плечу и иду к мужикам.
— Хинду? — двое откликаются, я указываю им отойти в сторону.
— Бенгал? Пегу? Тамил? — Ноль реакции.
— Айютайя? — Четверо. Отправляю их в другую группу.
— Хмер? Дай Вьет? Лао? — Опять никого.
— Жонг Гуо? — Говорю без особой надежды, но двое откликаются, оба узкоглазые и в возрасте, не смотря на то что азиаты медленно стареют (если не знать на что смотреть).
Осталось четверо непонятно кого. Но уже добро — отсортировали индусов, тайцев, от них правда толку не жду, разве что массаж делать умеют, и даже китайцы есть! Сейчас попробую напрячь память и вспомнить пару фраз по азиатски… По хинди я кроме как 'тике' ничего сказать не смогу, по китайски разве что представиться и обозвать кого-нибудь свиньёй или белым чёртом. А вот по тайски…
— Савади крап. — Четверо тайцев дёргаются от неожиданности. Показываю на слона.
— Шаанг. — Кивают, поняли. — Пом шы Ягба Цион. — То есть зовут меня так. Узкоглазики вразнобой что то говорят в ответ. Поднимаю руку и останавливаю галдёж.
— Пом май кау джай. — Не понимаю я вас. — Май, па-са-тай. — Не понимаю тайский и всё. — Пом радж. — Добавляю в надежде, что поймут что я здесь шишка. Не знаю, может и зря я с ними заговорил, всё равно из поездки в Таиланд и тайского разговорника я мало помню… Хотя, в худшем случае, обучу их всех амарику, и будут готовые переводчики и учителя языка. А в лучшем случае у кого-нибудь из них будут полезные навыки.
Зову Жена, и ставлю ему боевую задачу: разместить царскую собственность в монастыре (скоро надо будет ставить новое здание), и организовать их обучение амарику. Парень жестами организовывает мужиков в путь к монастырю, а девушка жмётся к слону. Ладно, с ней я сам разберусь. Даю отмашку Жену и поворачиваюсь к купцу.
— Ну что тебе сказать, Нишан. Товар спорный, но я у тебя их всех беру, настоящий начальник может любому работнику найти применение. — Скромостью страдать не будем. — В следующий раз, лучше конечно брать толмача к таким партиям, ну ничего.
— Будет исполнено, принц Ягба Цион. — Купчина отвешивает поклон. Этикет, что поделаешь. — У меня есть ещё два человека, которые могут быть интересны.
— Они тоже говорить по человечески не умеют?
— Не совсем, господин. Они… арабы. — Здравствуй, попа — Новый Год.
— Арабы? Что они забыли в Эфиопии? Шпиёны что-ли?
— Никак нет, господин. Они скрываются от правосудия Султана. Через порт им было не уйти, и, за скромную плату я предложил увести их туда, где Султан их никогда не найдёт. — Коммерсант хренов. — Один из них, старший ученик медикуса. К его несчастью он навлёк гнев султана не сумев вылечить его троюродного племянника.
— Подожди, — перебил я купца, — как они вообще тебя нашли? Они же скрываются от правосудия, как их стража не загребла?
— О, принц, во многих городах есть организации… людей, что помогают другим людям избежать проблем с законом. Христианским купцам в землях магометан полезно иметь связи с такими организациями. — Ни фига себе! Средневековая мафия. Надо будет взять на заметку.
— Понятно, мы ещё обсудим с тобой этот вопрос. — Как только я заведу себе хорошего начальника внешней разведки. — А пока, кто ещё у тебя есть кроме медикуса?
— Поэт.
— Поэт? На хрена мне поэт? — Купец немного завис, а потом, смущаясь, спросил.
— На хрена это как, для содомских утех? — Какие в задницу содомские утехи? Хотя нет, это в слух лучше не говорить… поймёт превратно, собака. Расслабился я с автопереводчиком, аккуратнее надо быть.
— На хрена, это значит что я не вижу нужды в поэте. Впрочем, узнай у своих беженцев, готовы ли они принять Христианство. Если готовы, пришлёшь мне на собеседование. Если нет, то мне безразлична их судьба. Теперь о делах мануфактурных. Отчёт о торговле передашь Жену. Ты планируешь дальше поехать по обычному своему пути по Амхарским землям, так?
