это не было похоже.
— Что там происходит? — спросил я у провожатого.
— Не могу знать, ваше высокоблагородие! Утром возле арсенала началась стрельба, а затем прибежал сержант Орлов с приказом никого не впускать и не выпускать. Больше ничего не могу знать.
Так-так, похоже, Барятинский зря упрашивал «не лить кровь» — гвардейцы и сами справились с этим делом. Скорее, это мне придётся наводить здесь порядок и не дать развернуться бойне. Если, конечно, ещё не слишком поздно.
Послышался звук шагов, и из-за кустов наперерез нам выбежал поручик. Не замечая ничего вокруг, он нёсся, придерживая рукой шпагу и сосредоточенно глядя вперёд.
— Чертков! — окликнул я. — Евграф Александрович!
Он обернулся на бегу и мазнул меня шальным взглядом. И только через пару секунд узнал меня и остановился.
— Костя! Ты здесь откуда?
— Приехал вам помочь. Что там случилось? — я кивнул в сторону очередного выстрела.
Чертков сердито глянул на моего провожатого и скомандовал:
— На пост, шагом марш!
— Слушаюсь, ваше благородие!
Солдат развернулся на месте и, чеканя шаг, двинулся обратно к воротам.
— Идём, по дороге расскажу.
Прихватив за локоть, Чертков потащил меня к каким-то строениям.
— Мы утром подняли полк, объявили, что поддерживаем Екатерину и собирались выступить ей навстречу. Только нашлись предатели. — По его лицу пробежала судорога. — Взбунтовали третью гренадерскую и первую мушкетёрскую роты. Они захватили арсенал, чтобы нам нечем было вооружаться, сволочи. У нас «огнебоев» всего ничего, но людей больше. Вот теперь сидим, думаем, что с ними делать. Хотели уже заднюю стену арсенала взорвать…
— Это ты туда бежал?
— Оттуда, — Чертков поморщился. — Не получится ничего, там старый пороховой погреб. Если взорвётся, то половина слободы на воздух взлетит.
— Взрывать не стоит, правильно. Сейчас что-нибудь попроще придумаю, не зря же я сюда ехал.
Чертков покосился на меня с недоверием. В его взгляде явственно читался вопрос: что может один-единственный человек, хоть и бывший полковник? Ничего, скоро он увидит, что у некромантов в рукаве имеются особые козыри.
* * *
Арсенал оказался каменным зданием с толстыми стенами, глухим первым этажом и маленькими бойницами-окошками на втором. Стены, если судить по эфирному фону, кто-то укрепил Печатями и мощными связками Знаков. Да, тут взрывать бесполезно, только сносить всё строение целиком чем-то убойным.
Разглядывать арсенал пришлось с осторожностью, выглядывая из-за угла полковой канцелярии. Мятежники без промедления стреляли, если в их поле зрения попадали гвардейцы. К счастью, пока обошлось только ранеными, если не считать три трупа, лежащих перед самым входом. Двое в прусской форме и один в елизаветинском мундире. Счёт крови был открыт, и обе стороны явно собирались его увеличить.
Осмотрев «крепость», я подошёл к группе офицеров, взявших на себя командование полком на волне переворота. Поручик Чертков; капитан-поручик Бредихин, с которым я уже виделся у Орлова; несколько гвардейцев, только что представленных мне: Баскаков, Протасов, Дубянский, Ступишин, Колышкин, Ребиндер. Среди них затесался и Алексей Орлов, бывший всего лишь гвардейским сержантом, но служивший связным с императрицей через брата.
— Надо атаковать! — Некрасивое лицо Черткова становилось совсем страшным, когда он горячился. — Выбьем «молотом» дверь и ворвёмся внутрь. У нас больше солдат, задавим их числом.
Бредихин поморщился.
— Зря только людей положим.
— Магией ударить да снести весь арсенал к чёртовой бабушке! — рубанул воздух ладонью Баскаков. — Нечего тут думать!
— А пороховой погреб?
— Да ничего ему не будет! Там стены толстые и защитная магия сильная.
Они заговорили все разом, почти крича друг на друга.
— Судари! — Чтобы остановить спор, я призвал Анубиса и на пару секунд накрыл всю компанию полем силы. — Не надо спорить. Мы предложим мятежникам сдаться, арестуем и посадим на гауптвахту.
Бредихин закашлялся, а остальные посмотрели на меня как на блаженного.
— Константин Платонович, а с чего вы взяли, что они согласятся добровольно сложить оружие?
— Я сделаю им предложение, от которого они не смогут отказаться
— И всё же. — Мой ответ Бредихина не удовлетворил. — Что вы будете делать, если они откажутся?
Я улыбнулся.
— Хотите пари, Сергей Александрович?
— Пари! — Влез Чертков и протянул мне руку. — Да, чёрт возьми! На ящик шампанского!
— Договорились, — я крепко сжал его ладонь. — Разбейте, Сергей Александрович
Гвардейцы заулыбались. Наш спор неожиданно разрядил обстановку, уверив их, что у меня есть тайный хитрый план. Что же, можно сказать и так — я рассчитывал применить против мятежников арсенал некромантских приёмов.
— Найдите-ка что-то белое, чтобы сделать флаг.
* * *
Размахивая белым платком, я неспешно шёл к арсеналу. Перед выходом пришлось несколько раз повторить гвардейцам — не вмешиваться, что бы ни происходило. Лишние люди будут только мешать и никак не помогут.
— А если вас убьют?
— Тогда делайте, что хотите, — я махнул рукой, — мне будет уже всё равно.
Когда до арсенала оставалось шагов тридцать, у кого-то из мятежников не выдержали нервы, и грохнул выстрел. Время рывком замедлилось, и включились защитные контуры Таланта. Практически сразу я их отключил — невидимый стрелок промазал, а резервы силы надо было беречь.
Вззззшь!
Эфирный снаряд «огнебоя» просвистел рядом и сбил с головы треуголку. Я остановился, поднял её и демонстративно отряхнул от пыли. Стрелять больше никто не стал, и я двинулся дальше. Что же, мятежники оказались небезнадёжны и есть шанс решить вопрос более или менее «мирным» путём.
Я остановился за пять шагов до входа в арсенал, так чтобы попасть в слепую зону для стрелков на втором этаже.
— Судари! — Анубис усилил мой голос магией, так что в арсенале услышали даже через толстые стены. А вот пайцза, будто разрядившись, на этот раз помогать не стала. — Предлагаю вам сдаться, чтобы не лить русскую кровь понапрасну. Обещаю, ничья честь не пострадает, вам будет сохранено оружие под честное слово и до решения матушки-императрицы с вами будут обращаться, как подобает с офицерами. Если же нет, мне придётся арестовать вас лично!
Левой рукой я потянулся к Скудельнице и ощутил в ладони рукоять кнута. Нет, никого убивать не собирался, а хотел использовать её особое зрение. Практически мгновенно мир вокруг стал тёмным и полупрозрачным. Только эфирные конструкции и живые люди светились яркими жёлто-оранжевыми цветами. Фигуры мятежников, спрятавшихся в арсенале, были как на ладони: на втором этаже возле бойниц засели гвардейцы с оружием, офицеры же столпились
