Кто русбоем занимается, тот знает, удар ногой прямой, и удар по дуге (его Смоленцев называет "маваси"). Отбивается просто, если знать как — но совсем по-разному. А если начало прямого удара (колено к груди) в темпе перевести в восходящую дугу… Причем этот прием нам "Брюс" сам же и показывал! И вот, утирает кровь с лица, успел он все же чуть отклониться, но в последний момент, а то бы вообще остался с перебитым носом и без зубов. А я честно, не хотела — ну не подумала, что ног под юбкой не видно, и не понять, куда удар пойдет! (прим. — списано с реального спарринга автора и одной из тех, кто стала "прототипом" Ани. Обошлось без увечий, но было больно — В.С.). И в зале тишина и немая сцена. Впервые все увидели, как наш непобедимый учитель (у которого любимое развлечение было, выходить в конце против четверых, шестерых желающих — и было всегда в итоге, соответствующее число не встающих тел) — и по физиономии получил! Из наших "новобранцев" этим похвастать не мог никто, и никогда!
— Командир, а если против тебя шотландец выйдет — на свою беду влез Костя Мазур — у них, я слышал, тоже мужики в юбках.
И получил на себя всю смоленцевскую злость. Причем Брюс честно предложил ему соорудить юбку из чего угодно, и сейчас посмотрим. От юбки Мазур отказался, и целых тридцать секунд геройски отражал атаки учителя, после чего все-таки полетел на мат.
— Иппон — сказал Смоленцев — а вы, Анна Петровна… уважаю! И буду иметь в виду — вдруг и впрямь, шотландец попадется.
Нет, знаю, что сам же Брюс и учит, собственно "русбой", это лишь как последнее средство, когда патроны кончатся, и для того раздолбая, кто умудрится посеять и автомат, и нож, и саперную лопатку. Но научится двигаться так, что вам применить оружие будет легко, а противнику затруднительно, это ваш лишний шанс на жизнь! Ну и конечно, это всегда при вас, и невидимо. Ну а мне после того дня, еще и лишний авторитет от своих, для дела полезно. И перед дядей Сашей оправдание, форму не носить — в форменной юбке я себя будто стреноженной ощущаю, ни бегать, ни ударить, "а если враг нападет?". Может, оттого и "полька" по легенде, для нее такой вид более естественен, чем для комсомолочки из-под Рязани?
— Если что, деревенскую играть даже не пытайтесь — говорил мне Смоленцев тогда же, зимой — перестарался я с вами, Анна Петровна, в том смысле, что взглянет опытный человек, просто на то, как вы двигаетесь, и поймет, чем вы владеете. Хорошо, нет пока таких на той стороне — каратэ и айкидо пока еще восточная экзотика, в Европе практически неизвестная. Так что пластику вашу вполне могут на танцы списать. Но все равно — роль ваша насквозь городская, и даже столичная.
Столичная, верно. Поверх платья на мне легкий плащ-пыльник, все тот же покрой "летучая мышь" без рукавов — с этой весны, такой фасон в Ленинграде и Москве у женщин стал популярен, кто сшить или заказать себе может. Причем называют его отчего-то "американским", ну да, мы же сами это и запустили, когда стали такие накидки-пальто шить, не скажешь ведь что "из будущего"? Поскольку ленд-лиз и много еще чего, покупаемого в Англии и США ввозится в СССР через Мурманск и Архангельск, то никто и не удивился, что сначала на севере женщины стали такое носить, очень удобно для сезона, когда в одном платье еще холодно, а в пальто уже жарко. А в этом плаще я еще прошлым летом в Москву приезжала, с Михаилом Петровичем. На голове у меня легкий светлый берет — хотя девчонки, провожая меня "в Ленинград, узнать про учебу", предлагали мне шляпку с вуалью надеть, совсем как Орлова на фотографии, где она на ткацкой фабрике к съемкам в "Светлом пути" готовится. Шляпка мне очень понравилась, обязательно я в ней моему Адмиралу покажусь (а кто сказал, что нашим советским женщинам несколько разных шляпок иметь нельзя? Это фашисты на оккупированной территории нашим дозволяли иметь лишь одно пальто, один костюм, одни ботинки), вот только прошлась я в ней через парк и по Первомайской — и по пути дважды бегала за улетевшей. Интересно, как блоковские незнакомки свои громадные шляпы "с темной вуалью и перьями страуса склоненными" в ветер не теряли, у меня это не получается совершенно? Я до недавнего времени шляп не носила, соломенная летом не в счет — и лишь дунет, я без головного убора, на отдыхе к этому спокойно отношусь, а на работе не очень. Туфли на низком каблуке — весь Молотовск оббегала, пока мастера нашла, кто бы мне "лодочки" сделал, чтобы выглядели не тяжеловесно, давали хороший упор, и (вот сапожник удивился) с очень жестким носком, чтобы ударить не хуже сапога. Вот вроде бы и не воевать еду — а мысли все равно как на войне. Так думаю, лишним никогда не будет? А что в Киеве подумают, мне без разницы, я ведь фигура из столицы, и это местные должны подстраиваться под меня! Интересно, что дядя Саша имел в виду, меня поддержав — когда я товарищу Пономаренко объясняла, что поручение его выполню, но вот как мне выглядеть при этом, мне самой лучше решать? Сказав, что "как раз от такой — и не ждут"?
— …трудно вам будет — говорил майор — все ж лучше вам внешность иметь самую неприметную. Здесь, где фронт прошел, до сих пор еще жизнь, как в двадцатые, даже хуже. Сам я из Мариуполя, помню, как бедствовали тогда. Сначала моряком думал стать, а как самолет в небе увидел… Вы только правильно поймите — в тылу даже радостно, что как до войны становится, но здесь еще раны не затянулись. И вам, такой, помогут и навстречу пойдут — куда хуже, чем бы "своей". А это сейчас может и жизни стоить. Всякое болтают, но… В Москве земляка встретил, бывает же — он только оттуда, рассказал. Что в Мариуполе ОБХСС хищениями в потребкооперации занимаясь, раскрыла что они там то ли с бандеровцами были связаны, то ли фашистские прихвостни массово затаились — и теперь там по всему Мариуполю и области аресты, причем работают московские, а Киев вроде против.
Началось! — подумала я, вспоминая то, что сообщал мне "для сведения" дядя Саша — бандеровские гнезда на Востоке, они успели там укорениться за оккупацию, но вширь еще не раздались, все же народ там наш, советский, это не Галичина. И можно здесь сеть выкорчевать — чтобы не спугнуть, под маской ОБХСС, если просмотреть под микроскопом, нетрудно найти, к чему придраться? И то же самое должно начаться в Харькове, в Запорожье, в Херсоне, в Николаеве — чтобы обеспечить в будущей войне крепкий тыл. А это будет именно война, как сказал дядя Саша — "еще одна антоновщина, и хорошо, если я ошибусь". А вот Киев — именно туда я и лечу, чтобы посмотреть и доложить, что там.
Хотя официально — я должна всего лишь передать товарищу Кириченко, Первому на Украине, документы на реорганизацию. Имея полномочия проконтролировать и доложить наверх — вот отчего не простой курьер, а инструктор ЦК. Кожаный коричневый портфель, а еще большая сумка на плечо, похожая на почтальонскую (не люблю чемоданов, лучше чтобы руки были свободны), вот и весь мой багаж. Маленький браунинг спрятан там же, где и в тот день перестрелки со шпионами УСО (см. — Днепровский Вал — В.С.). А еще в сумке у меня кое-какие артефакты "из будущего", чтобы связаться с теми, кто меня там встретит, как дядя Саша обещал.
