— Я бы за свой счет купил, — продолжил бушевать Алекс, — так ведь во всем городе нет ничего!
Фелонов сдвинул кепи на лоб, пошкрябал пятерней затылок.
— Ладно, до вечера все равно уже ничего не придумаем, а завтра видно будет.
— Р-равня-айсь! Сми-ирна!
Пять шеренг в длинных серых шинелях перетянутых ремнями, белые пятна лиц, которые скоро станут хорошо знакомыми, но пока воспринимаются как безликая людская масса, и стволы тех самых переделочных винтовок системы Таранникова над правым плечом. Хотя, могло быть и хуже, вполне могли вооружить маршевую роту старыми дульнозарядными. А прибывшие с ротой офицеры даже не пытаются скрыть своей радости, наконец-то спихнут эту ношу на других. А вот и сам командир полка прибыть изволил.
Полковник Дрондуков принял доклад командира роты, поздоровался, солдаты ответили вразброд. Полковник недовольно поморщился и подозвал Алекса.
— Следуйте за мной, капитан.
И двинулся вдоль строя, отсчитывая ряды.
— … двадцать восемь, двадцать девять, тридцать. Всего сто пятьдесят, стало быть. Командуйте, господин капитан.
— Слушаюсь, господин полковник! — вытянулся Алекс — Рота, напра-во!
Шорох сапог, негромкое бряцание оружия и амуниции, вразнобой стукнули каблуки солдатских сапог.
— Шаго-ом марш!
Алекс взобрался на подведенную денщиком лошадь и повел ротную колонну по дороге на Аладж. Там в версте от городка Фелонов нашел овечьи загоны, где местные жители осенью стригли и резали овец. Сейчас там было пусто. Условий для размещения солдат, конечно, никаких, но хоть какая-то крыша над головой и есть возможность развести ночью костер. Но еще до темноты предстояло решить множество задач.
«Сейчас у кого-то начнется стремительный карьерный рост». Построив роту, капитан прошел на правый фланг строя и остановился перед высоким, костистым унтером. Тот представился густым, прокуренным басом.
— Унтер-офицер Севрюжаев, господин капитан!
— Первый взвод!
Следующим в строю стоял розовощекий, кровь с молоком, крепыш в лихо сдвинутом на ухо кепи.
— Унтер-офицер Таропшин, господин капитан!
— Головной убор поправь. Второй взвод!
Подбор и назначение взводных и отделенных командиров дело очень важное, торопливости и случайностей не терпит, но сейчас Алекс решил поступить именно так, поскольку, другого выхода не видел. Ничего, через несколько дней люди привыкнут к новым должностям, притрутся друг к другу, проявят свой характер. Вот тогда и можно будет решить, кого повысить, кого понизить, а с кого и лычки напрочь ободрать.
Спустя час, наконец, были назначены фельдфебель, взводные и отделенные командиры, выбран ротный артельщик. А затем начался обычный армейский бардак, сопровождающий размещение подразделения на неподготовленном месте. Тут же к ротному потянулись новоиспеченные командиры со своими проблемами — кому, где размещаться, чем людей кормить, где и чем дрова рубить, кому и где копать яму под солдатский сортир, а также, где взять строевой лес для его сооружения.
Еще два часа спустя, капитан Магу, озверевший от множества одновременно свалившихся на его голову проблем, требующих его немедленного решения, понял, что может сорваться, и кое-кто может потерять лычки уже сегодня. А вот этого допускать было нельзя, не только он солдат, но и рота проверяла своего командира.
— Фельдфебель!
— Я, господин капитан!
— Взводных унтеров ко мне! Бегом!
Три минуты спустя капитан прошелся вдоль короткого строя.
— Севрюжин, девять рядовых и ефрейтора назначишь в караул, сам пойдешь начальником.
— Слушаюсь, господин капитан! А где…
— Через час вместе расставим посты.
Поставив задачи остальным взводным и фельдфебелю, Алекс получил кратковременную передышку, чтобы успокоиться. Но остыть ему не дали, за спиной послышалось хорошо знакомое сопение.
— А тебе чего?
— Я у интендантов два трофейных котла купил, и на счет телеги договорился, деньги нужны.
— Хоть одна хорошая новость за сегодня.
Алекс достал портмоне, не считая вытащил из него несколько ассигнаций и протянул их Фелонову.
— И лошадь свою артельщику отдай.
Отставной унтер скорчил недовольную мину. Ему, как денщику, лошадь не полагалась, но эта была куплена за собственные средства капитана Магу, а потому, Фелонов привык ее считать как бы своей.
— Вот еще, верховую лошадь в телегу запрягать!
— Отдай. Другой сейчас все равно не найти, а артельщику она нужнее. Надо же на чем-то продовольствие возить.
— Ладно, — махнул рукой денщик, — пойду, обрадую, бездельника.
Проводив взглядом фелоновскую спину, Алекс злорадно ухмыльнулся — он только что придумал, как подчиненная ему рота встретит следующее утро, и встреча эта вряд ли кому-то понравится.
— Рота подъем! Выходи строиться!
Едва продрав спросонья глаза, солдаты имели возможность убедиться, что рассвет еще не занялся.
— Выходи строиться! — надрывались такие же не выспавшиеся унтеры, заранее поднятые капитаном.
На востоке уже появилась светлая полоска, когда рота смогла изобразить некое подобие строя. Алекс щелкнул крышкой часов.
— Двенадцать минут! Вас всех вырезали и перестреляли за это время! Попробуем еще раз. Рота, отбой!
Солдатский строй мгновенно превратился в толпу, устремившуюся обратно в загоны. Взводные и отделенные пытались упорядочить процесс, но мало преуспели в этом. Капитан дал унтерам пару минут на матерный инструктаж и повторно скомандовал.
— Рота подъем!
Во второй раз управились гораздо быстрее, всего за семь с половиной минут.
— Уже лучше, но еще недостаточно быстро! Рота, отбой!
И только на четвертый раз, когда последний задержавшийся солдат прошмыгнул в строй меньше, чем за четыре минуты, капитан счел результат удовлетворительным. После того, как эта радостная новость была сообщена роте, по солдатским рядам прокатился явственный вздох облегчения. Но уже через несколько секунд, ожидавшим окончания своих мучений солдатиком пришлось разочароваться. Вместо всеми ожидаемого «Разойдись!», прозвучало.
— На пра-во! Шаго-ом марш!
Подошвы солдатских сапог застучали по каменистой дороге. Фелонов подвел капитану заранее оседланную лошадь.
— К нашему возвращению все должно быть готово.
— Будет, — буркнул денщик, — не извольте беспокоиться.
Для первого раза Алекс решил ограничиться всего пятью верстами. Как раз аппетит нагуляют перед завтраком. К его удивлению, этот марш рота выдержала очень даже неплохо — ни одного отставшего не было. Никто не сбил ноги и не натер кровавых мозолей. Впрочем, за последние десять дней маршевая рота преодолела больше четырехсот верст и к длительным переходам солдаты успели привыкнуть.
