Для первого раза Алекс решил ограничиться всего пятью верстами. Как раз аппетит нагуляют перед завтраком. К его удивлению, этот марш рота выдержала очень даже неплохо — ни одного отставшего не было. Никто не сбил ноги и не натер кровавых мозолей. Впрочем, за последние десять дней маршевая рота преодолела больше четырехсот верст и к длительным переходам солдаты успели привыкнуть.
Уже за четверть версты от расположения передние ряды начали обеспокоенно водить носами по ветру, по колонне пробежал возбужденный шепоток, а скорость марша заметно возросла. Алекс и сам втянул ноздрями воздух. Да, направление ветра он не учел.
Фелонов принял повод у спрыгнувшего с седла капитана.
— Успели, вижу.
— Так точно. Только зря ты это — целого барана в котел.
— Ничего, авось не обеднею. Что-то ты в последнее время много ворчать стал. Не иначе стареешь?
Денщик столь бестактный вопрос счел возможным проигнорировать.
— Солдат должен быть злым и голодным.
— Вот скоро в наступление пойдем, все будем… Злыми и голодными.
После завтрака Алекс распределил солдат на работы, второй взвод занялся строевой подготовкой, а первый отправился на стрельбище. В качестве мишеней использовали старые мешки, набитые сухой травой. Начали с двухсот шагов. После трех выпущенных пуль проверили мишени. Результат оказался удручающим — больше половины мешков оказались целыми. Капитан не выдержал.
— Винтовку!
Ему дали тяжелую винтовку. Алекс проверил установку прицела, взвел курок, откинул затвор и отправил в казенник блестевший латунью патрон. Затвор со щелчком закрылся.
— Смотрите, как надо стрелять!
Целик, мушка, дыхание задержать, спусковой крючок плавно… Приклад винтовки лягнул капитана в плечо. Мишень мгновенно скрылась в пороховом дыму, но по реакции солдат Алекс понял, что позорно промазал. Какой-то черт дернул повторить попытку.
— Патрон!
Второй выстрел оказался таким же неудачным. Такого просто не могло быть! Пусть по меркам стрелкового батальона капитан Магу оказался недостаточно метким, но чтобы с двухсот шагов, из винтовки и два раза подряд промазать! И тут до Алекса начало доходить, что дело не в стрелке, а в оружии.
— Патрон!
Алекс решительным шагом сократил расстояние вдвое и, тщательно прицелившись, выстрелил. На этот раз попал, пуля задела край мешка.
— Мушка сбита, господин капитан, — влез со своей догадкой взводный унтер-офицер Севрюжаев.
— А то я без тебя не догадался, — отбрил взводного Алекс.
Винтовки, выданные маршевой роте, никто не пристреливал, да и по дороге не до того было. Придется заняться самим.
— Фельдфебеля ко мне! Бегом!
Едва только капитан Магу озадачил подчиненных решением одной проблемы, как на него свалилась другая.
— Господин капитан, рядовой Пиндорин ногу сломал!
Солдат, отправленный ремонтировать крышу загона, свалился с нее. Пришлось отправлять пострадавшего в полковой лазарет. Обычный день ротного командира руоссийской армии продолжался.
Постепенно, жизнь на новом месте вошла в привычную колею. Мало организованная команда в серых шинелях понемногу превращалась в линейную роту пехотного полка. Только полковник Дрондуков поставил на вид капитану Магу.
— Наш полк, господин капитан, уже три недели, как в боевых действиях участия не принимает.
— Так точно, господин полковник.
— Так почему же у вашей роты расход патронов такой, будто вы отбиваете по три атаки противника на дню?
Количество стрельб пришлось сократить, больше налегали на строевую подготовку, совершение маршей и владение штыком.
В один из дней, когда Алекс присутствовал на обучении солдат штыковому бою, под непрерывное «Длинным коли! Коротким коли!», в расположение роты верхом въехал молодой офицер. Остановился около одного из солдат, что-то спросил, тот указал ему на ротного командира. Когда офицер приблизился, стало заметно, что лошадь и всадник перенесли долгое путешествие.
Тем временем, офицер спешился, подошел, придерживая саблю левой рукой, щелкнул каблуками сапог и доложил.
— Господин капитан, лейтенант Саев прибыл для дальнейшего прохождения службы, назначен субалтерн-офицером вверенной вам роты!
Все-таки, командир полка свое обещание сдержал. Алекс убрал руку от козырька кепи.
— Добро пожаловать, лейтенант. Какое училище?
— Второе пехотное, господин капитан!
Стало быть, из не слишком знатных или не очень состоятельных. Но мундир у лейтенанта явно из дорого сукна и пошит у хорошего портного, сабля тоже не казенная, а купленная за свой счет. На боку здоровенная кобура желтой кожи с «русским голдом». Судя по горящим щекам и блеску в глазах, молодой человек слишком возбужден важностью происходящего и еще не исчерпал запас восторга от своего офицерского звания и назначения на свою первую должность в настоящий пехотный полк. Таких, обычно, убивают первыми.
— Вот и отлично! Вы очень вовремя прибыли, лейтенант, У меня будет для вас очень важное и ответственное поручение.
Алекс сознательно выдержал паузу, наблюдая, как юноша с трудом удерживается от того, чтобы задать начальству вопрос какое именно задание. И только потом сообщил.
— Вшами займетесь.
— Чем?
Если бы поблизости находился какой-нибудь художник, он бы незамедлительно начал писать с лейтенанта Саева картину под названием «Изумление». Но поскольку никаких художников в округе не наблюдалось, капитану пришлось разъяснить суть поручения.
— Вшами. Это насекомые такие. Только что у двоих в третьем взводе обнаружили. Вот вы их уничтожением и займитесь. Фелонов!
— Я здесь, господин капитан!
— Помоги господину лейтенанту разместиться, и кобылой его займись.
От лейтенантского лица, казалось, можно было прикурить сигарету. Тем не менее, вбитые в училище рефлексы взяли верх.
— Разрешите идти, господин капитан?
— Ступайте, лейтенант.
Глядя в спину удаляющемуся офицеру, Алекс немного усомнился в своих действиях. Может, не стоило обходиться с Саевым так жестоко? Лейтенант-то, похоже, обиделся. Но, если он дурак, так это не лечится, а умный — поймет. И чем быстрее он поймет, куда попал, тем больше у него будет шансов остаться в живых.
А события намечались весьма серьезные. В Бокеаке появились части еще одной дивизии, переброшенной из центральной Руоссии. Окрестности городка начали напоминать разворошенный муравейник, а ездивший за продовольствием артельщик рассказывал, что видел огромные пушки, перевозимые аж на двух больших телегах, запряженных десятком лошадей. Алекс приказал болтуну заткнуться, но уже на следующий день весь полк знал о прибытии осадного парка.
