Вадим Хлыстов - Заговор черных генералов

Конец I части

Государственному секретарю СССР

Егорову А. Е.

Особой важности

Докладная записка

Экз. единственный

Дата: 27.05.34 г.

Тема: «Канцлер-I»

Во исполнение вашего распоряжения от 20.05.34 года представляю Вам краткую справку на Адольфа Гитлера (Шикльгрубера).

1. Политическая деятельность: А. Гитлер – основоположник национал-социализма, основатель расовой диктатуры (государственного расизма), первый председатель НСДАП (с 29.07.1921 г.), канцлер Германии (с 30.01.1933 г.).

Ближайшее окружение А. Гитлера (официальное): Р. Гесс – рейхсляйтер, заместитель Гитлера по партии, комиссар НСДАП по политическим вопросам. А. Розенберг – рейхсляйтер, начальник внешнеполитического управления НСДАП. Г. Геринг – председатель рейхстага, начальник политической полиции Пруссии (гестапо). Г. Гиммлер – рейхсфюрер СС (Schutzstaffel (SS)), руководитель охранных отрядов НСДАП.

Основной политический противник А. Гитлера на этом этапе – Э. Рэм, имперский министр без портфеля, создатель СА (Sturmabteilung (SA)), штурмовых отрядов НСДАП, военизированной боевой организации, предназначенной для борьбы с противниками нацистской идеологии. С января 1931 г. Э. Рэм является начальником генерального штаба СА.

2. Берлинская резидентура иностранного отдела ОГПУ СССР подтверждает информацию, хранящуюся в базе данных подразделения «Росомаха», о том, что А. Гитлер, подталкиваемый своим окружением, готов утвердить план операции «Колибри» (Ночь длинных ножей), в соответствии с которым СА будут устранены с политической арены страны, а Э. Рэм – ликвидирован. Однако активная фаза реализации плана операции «Колибри» в этом мире предусмотрена в период с 28.07.34 г. по 30.07.34 г., а не как в нашем – с 28.06.34 г. по 30.06.34 г.

– Ну все. Теперь будешь говорить с берлинским акцентом, – Ноя отошла и стала удовлетворенно рассматривать меня, как конезаводчик, только что купивший породистую лошадь на расплод. Казалось, еще чуть-чуть – и она предложит мне соленый сухарик.

– Как голова, не болит? – поинтересовался сидящий напротив меня Стас.

– Нет, не болит. Спать хочу.

– Перехочешь. А ну-ка быстренько сбацай чего-нибудь по-немецки. Например, скороговорку на букву «W».

Я, не задумываясь, машинально произнес:

– Wir Wiener Weiber wurden weisse Wasche waschen, wenn wir wussten, wo warmes Wasser ware.

Подполковник расцвел в улыбке:

– Ай, молодца…

После того как неформальный глава промышленников и банкиров Германии Юргенс через своего помощника Курта Ангста предложил повторно со мной встретиться, подполковник и Ноя шаманили надо мной целый месяц. Едва дымом не окуривали и танцы с бубном не устраивали, но все же добились своего. Я вспомнил все, что только учил в школе и в университете. Каждая фраза, каждое слово, произнесенные когда-то мной и моими учителями немецкого языка, всплыли на поверхность памяти. Правда, пришлось напрячься, готовясь к беседе с главой «Рейн-Сталь» без переводчика. Вернее, меня «напрягли», если не сказать хуже – впрягли. Я целых четыре недели просиживал по восемнадцать часов в сутки в спецклассе «росомах» перед экраном телевизора с наушниками и маркером на веке, чтобы не закрывались глаза от усталости. Потом переправлялся в другой спецблок, где мне, с зафиксированными ногами и руками, сначала делал укол Стас, а потом поила какой-то дрянью моя телохранительница. Как она ехидно говорила – «чтобы умственные чакры открылись». И они, заразы, открылись. Уже на третью ночь я проснулся от собственного голоса и с удивлением понял, что только что ругался с кем-то во сне по-немецки. Вспомнив, как обессиленно сам себя вытаскивал за шкирку из кресла после короткого сна и заставлял опять иди в спецкласс, я скривился:

– Тебя бы на мое место, садист.

Подполковник назидательно поднял указательный палец вверх:

– Я на твоем месте уже побывал, салага. Двадцать две командировки за двадцать лет по всему миру. Нес, можно сказать, с чистейшими намерениями прогрессивному человечеству самое передовое учение. А его без навыков рукопашного боя, а тем более языков хрен донесешь. Ну никак. Ты когда-нибудь пробовал растолковать вождю племени, балующемуся время от времени каннибализмом, но избравшему социалистический путь развития, особенности ленинской работы «Как нам реорганизовать Рабкрин?». Прошу учесть, что племя пользуется словарным запасам в триста слов, двести из которых различные вариации значений «секс», «жратва» и «кайф».

– Ой, только не надо трясти передо мной своим черным прошлым. Лучше спать отпусти. И стакан водки налей. А то вдруг мои чакры опять закроются?

– Скоро отпущу, лишенец, не ной. Сейчас – последний тест. Запомни, он не только на знание языка, но и на интеллект. На, держи. Здесь страница текста из романа «Война и мир» на русском языке. Но ты зачитываешь каждое предложение сразу на немецком. Помни, что у меня перед глазами та же страница, только на немецком. Время. Пошел.

Я начал быстро с ходу переводить, а подполковник сидел с карандашом и внимательно делал пометки на своем листе. Когда я закончил, он что-то быстро подсчитал и присвистнул:

– Девяносто пять баллов из ста возможных. Ладно, заслужил. Можешь идти дрыхнуть.

– А водка?

– Обойдешься. Свободен.

Я со вздохом откинулся на спинку кресла:

– Слава Аллаху. Думал, не доживу до этой минуты.

Командир «росомах» дружески потрепал меня по плечу:

– Не ты первый, не ты последний, старина. Все нормально. Сейчас действительно иди отдыхать.

Проспал я почти сутки. А через два дня мы с подполковником тихо и незаметно стояли на перроне берлинского вокзала и смотрели со стороны, как встречают нашу промышленную делегацию. Среди встречающих мы заметили Курта Ангста, помощника Юргенса. Судя по озадаченному лицу, он, по-видимому, ожидал, что делегацию буду возглавлять я. Глядя на суету возле правительственного вагона, Стас приложил ладонь к уху, а потом удовлетворенно хмыкнул:

– Фарид только что сообщил, что Юргенс уже поселился в отеле «Княжеский двор» в Лейпциге. Пока все по плану. Пошли отсюда. У нас поезд на Лейпциг через двадцать минут.

К сожалению, как выяснилось в самом ближайшем будущем, подполковник ошибался. Все пошло далеко не по плану…