Я подчинился, попутно гадая, куда же в действительности убежала моя зазноба? Да еще так быстро. И если действительно приспичило, то почему тогда к себе домой пошла? Здесь вроде тоже удобства есть… А менее чем через десять минут выяснилось, что в своих туалетных предположениях Любка ошиблась, так как, пока я разливал шампусик, произнося длинный и витиеватый тост, посвященный хозяйке дома, Настена вернулась. Тут уж застыли все. Цветноволосая Ольга удивленно присвистнула:
— Вот это апгрейд!
Ленка не менее удивленно констатировала:
— Вот это скорость!
А я просто потрясенно молчал, разглядывая волнующе подкрашенную и наряженную в облегающее платье Брусникину. Она-то и в исходном варианте (в смысле — в рубашке и джинсах) была чудо как хороша, но сейчас у меня возникло непреодолимое желание плюнуть на всё, ухватить Настю в охапку и, что называется, удалиться в опочивальню. Только это было бы совсем не комильфо, поэтому пришлось удавить свое разбушевавшееся либидо, дабы, оставаясь в рамках приличий, продолжить застолье.
Кстати, это самое застолье с моим приходом получило новый толчок, поэтому, чтобы не прослыть озабоченным букой, который, роняя слюну, разглядывает исключительно предмет своего вожделения, пришлось, отвлекаясь от Насти, сыпать анекдотами, танцевать со всеми по очереди, произносить тосты и вообще всячески развлекать собравшуюся женскую компанию. А часа через полтора нашего полку прибыло. В смысле — появился парень, представившийся как Костя, который пришел забрать своего пацана. Я-то поначалу считал мальчишку, играющего в соседней комнате, сыном хозяйки, но выяснилось, что его просто сосед оставил, пока сам был на работе. А так как Константин не просто пришел, а с цветами (оба-на!!!), то после недолгих отнекиваний с его стороны, гость был усажен за стол. После чего, словно бы из ниоткуда, появилась гитара, и я ощутимо напрягся. Вот вроде бы, что тут такого — просто деревяшка со струнами. Только у меня с этим инструментом связана одна личная примета: стоит только взять её в руки, как жди неприятностей. Нет, за вокал обычно не бьют (многим он даже нравится), но вот буквально на следующий день жизнь подкидывает крайне неприятный сюрприз. Да чего тут далеко ходить — когда я в последний раз заливался соловьем под гитарный перебор, дело кончилось увольнением из армии. Так что на вежливый вопрос Ольги, не спою ли я им что-нибудь, сразу отмазался:
— Не, мне медведь на ухо наступил. Во-от такенной лапой.
После чего от меня отстали и солировал исключительно Костя. Кстати, когда он взял инструмент, я с трудом сдержал улыбку, потому что этот парень со своим ростом, идеальным пробором, породистым носом, широко расставленными серыми глазами, а теперь еще и с гитарой, удивительным образом походил на недобитого корнета Оболенского. И как положено настоящему корнету, начал гость с романса. Потом, правда, пел самые разные вещи. А чуть позже, когда возникла спонтанная пауза и девчата вновь принялись болтать, Константин, задумавшись о чем-то своем, вдруг стал выдавать странно знакомый рваный перебор, от которого я навострил уши:
— Чего ты сейчас играешь?
Парень, словно очнувшись, приглушил ладонью струны и, смущенно улыбнувшись, ответил:
— Да так, не обращай внимания. Это точно ко дню рождения не подходит…
Но я был настойчив:
— А все-таки? Просто, кажется, я её знаю…
— Вряд ли.
— Хм… «У меня СВД, у него СВД, перелесок да бэтр, сгоревший дотла…».[33] Оно?
Костя удивленно поднял бровь и, кивнув, поинтересовался в ответ:
— Откуда ты… Что, участвовал?
— Нет. А ты?
Собеседник неопределенно пожал плечами:
— Так, краем зацепил…
После чего, отставив гитару, он принялся преувеличенно тщательно наполнять опустевшие фужеры. А я по другому взглянул на этого человека. Интересно, почему Костя вдруг так быстро с темы съехал? Хотя по нынешним временам довольно чревато афишировать свое участие в недавних войнах. Они ведь все «преступными» объявлены. Во всяком случае, для тех, кто служил в Советской армии. С другой стороны, и фиг бы с ним. Не хочет говорить — не надо. У меня и без него собеседников (вернее, собеседниц) хватает.
А Константин тем временем поднял тост и, когда все выпили, начал собираться, объяснив, что его Пашке уже скоро спать и вообще — пора честь знать. Барышни, да и сам мальчишка возмутились было столь ранним, уходом, но сосед остался неумолим. Выждав какое-то время, мы с Брусникиной тоже объявили о своем уходе. Надо отдать должное, что девчонки нас даже не пытались тормозить, только пьяненькая Любка вякнула что-то вроде: «Куда торопитесь, так хорошо сидим, а у вас еще вся ночь впереди», но подружки ее быстренько заткнули и, хитро блестя глазами, чуть ли не хором пожелали нам спокойной ночи.
* * *
Пока Анастасия открывала свою квартиру, я пребывал в некоторых сомнениях — вот как себя сейчас вести? Вдруг ей еще романтизму хочется, и, если начну сразу руки распускать, девушка обидится? А обижать ее очень бы не хотелось. Только эта нерешительность длилась недолго — ровно до того момента, как Настя повернулась ко мне. Увидев ее сияющие глаза, все опасения моментально вылетели из головы…
А уже под утро, когда прыти на какие-либо активные действия просто не оставалось и обессиленная девушка тихо сопела, положив мне голову на грудь, я собрался духом:
— Настёна…
— Да, любимый?
От этого слова, точнее говоря, от интонации, с которой оно было произнесено, я просто сомлел и чуть было опять не сбился с мысли, но, взяв себя в руки, продолжил:
— Слушай, а как ты смотришь на то, чтобы переехать жить в другое место?
Настя подняла голову:
— Куда?
— Ну в смысле — ко мне переехать.
Она удивилась:
— На базу?
Вообще-то имелось в виду совершенно не это, и я несколько замялся, подбирая слова:
— Э-э… нет, при чем тут наша база? Ко мне домой переехать. Ну там, как положено — семья и все такое…
Ёпрст, я ведь хотел рассказать Насте о своем «параллельном» происхождении, но начал как-то не с того и, чувствуя, что запутался, умолк. А девчонка, неправильно расценив затянувшееся молчание, села, потом наклонилась так, что ее волосы стали щекотать мое лицо, и, глядя в глаза, удивленно произнесла:
— Сережка, я что-то не поняла. Это ты меня так хитро и завуалированно замуж пытаешься позвать?
Оп-па… Честно говоря, предложение Брусникиной я хотел делать чуть позже и по всем правилам. Ну чтобы с цветами, припаданием на колено и прочими превыспренними штучками, на которые девушки так падки. И, конечно же, всё это должно происходить уже после того, как расскажу о себе. Но если разговор вот так повернул, то промедление в ответе может выйти боком! Барышни подобных заминок не прощают. И поэтому на ее вопрос тут же кивнул:
