Джефри протянул ему кубок, но Глеб благоразумно отказался. Если он трезвый умудрился свалиться с лошади, то пьяного его вообще привязывать придётся.
— Нет. Есть вода? — Спросил Глеб и тут же смутился от насмешливых и удивлённых одновременно взглядов рыцарей.
Ну и пусть. Если они пьют, как лошади, это не значит, что я должен следовать их примеру. Он сначала хотел показать им своим видом, что это не смешно, но потом решил сменить тактику. Наверное, Артур был прав. Лучший выход из этого положения это чувство юмора.
— Если я в нормальном состоянии не удержался в седле, то, что будет, если я выпью этого чудесного напитка, — с улыбкой проговорил Глеб.
Рыцари захохотали, видя, что настроение господина значительно улучшилось.
— Так может, вы оттого и свалились, что не были не навеселе, — загоготали они.
— Да, милорд, после пары кубков вина вы всегда лучше держались на лошади, и в бою тоже.
Вот так-то. Значит я ещё и алкоголик, который всё делает лучше, после того, как нажрётся до поросячьего визга. Может и, правда, выпить пару кубков. Тогда разум Глеба уйдёт из меня, а тело Уильяма будет делать своё дело.
— Так вот почему вы так отвратительно дрались в лесу, — как всегда с насмешкой произнёс Артур, который сидел в отдалении от остальных. Как он сказал? Что он сам по себе. — Вы были просто трезвы. Тогда лучше выпейте, сэр Уильям.
Рыцари может, и были согласны с новичком, но смотрели на него враждебно. Если кто и имел право что-то говорить о господине, то только не он. Он вообще не имел здесь никаких прав.
Глеб смотрел то на Артура, то на рыцарей. Как он должен поступить? Было ли это заявление оскорблением или шуткой, которую он сам позволил своим рыцарям. Лучше пусть будет шутка. Ему ни за что не одолеть новичка, если дело дойдёт до поединка.
— Может, присоединитесь к нам, — милостиво предложил Глеб.
— Нет. Отсюда лучше видно окрестности. Мало ли.
Эти слова ещё больше вызвали в рыцарях неприязнь к Артуру. Как будто, они сами выбрали плохое место для привала. Этот новичок ведёт себя так, как будто он лучше всех. Как будто самый умный. Пожалуй, решение взять парня с собой, было ошибкой.
— Так есть вода? — Снова спросил молодой человек своего пажа. После еды он чувствовал жажду.
— Нет, милорд, — ответил парень.
Вот чёрт, придётся пить вино.
— Тогда налей мне, — проговорил молодой человек, протягивая кубок.
Эдмунд плеснул в чару вина. Пол литра не меньше. Ну, и посудина у них. Глеб сделал несколько глотков. Если немного, то ничего не будет. Он посматривал на новичка, который улёгся на землю, прикрыв веки. Было такое ощущение, что он задремал, но Глеб почему-то в это не верил. Глеб расслабился от выпитого вина. Он то и дело прикладывался к кубку и сам не заметил, как осушил его. В голове всё помутнело, закружилось.
— Не пей больше, — прошептала, подошедшая к нему Эдита.
Глеб смотрел на неё мутным взглядом. Он совершенно забыл о ней. Как он мог забыть о ребёнке. Она всё ещё была в мальчишеской одежде. Глеб присмотрелся к ней и понял, что при утреннем свете она совершенно не похожа на парнишку. Надо рассказать рыцарям.
— Ты голодна? — Спросил молодой человек. Его язык заплетался. Глеб его почти не чувствовал. Он словно существовал сам по себе и говорил то, что ему вздумается.
Девочка не ответила. Она осуждающе смотрела на молодого человека. Он не нравился ей таким. Она не знала, чего от него можно ожидать в таком виде. Сколько раз она видела, как рыцари теряли рассудок, и становились зверями, перепив крепкого напитка. Словно это были разные люди. В замке можно было никого не бояться, а здесь она одна.
— Эдмунд, накорми ребёнка.
Ребёнка, усмехнулся Глеб. Молодой Мортимер года на четыре старше Эдиты. А он уже оруженосец. И всего скорее совсем не считает себя ребёнком.
Эдмунд протянул девочке кусок мясо. Глеб услышал, как у неё в животе заурчало. Вот глупец сидит тут ест, пьёт, и совершенно забыл о ней. А ещё братом назвался.
Эдита взяла из рук мальчика пищу, но не вцепилась в неё, как недавно Глеб. Она отламывала маленькие кусочки, как истинная леди. Всё-таки дочь графа, пусть и незаконнорождённая. Пережёвывая пищу, она внимательно разглядывала Глеба. И когда Эдмунд подошёл к господину с кувшином вина, девочка бросилась к своему названному брату и выбила из его рук, протянутый кубок.
Это действие привлекло внимание рыцарей. Даже Артур отбросил дремлющий вид и посмотрел на сэра Уильяма. Глеб смутился. Они все смотрели на него, ожидая реакции. Мальчишка слуга посмел грубо обойтись со своим хозяином. Такое нельзя прощать.
— Что ты делаешь? — Разозлился Глеб. — Больше не смей так делать! — закричал он. — Не забывай своё место!
Глаза девочки расширились не то от страха, не то от удивления. Если она и испугалась, то не желала показывать это окружающим. Она задрала свой носик к верху.
— И где моё место, милорд? — Вызывающе произнесла она.
Глеб вскочил на ноги, пошатываясь. Он снова взглянул на рыцарей. Те с интересом ожидали, что же будет дальше. Парень явно напрашивался на неприятности.
— Извинись немедленно за своё поведение!
— Нет.
— Что? — Глеб угрожающе стал подходить к ребёнку. Он был взбешён. Она унижала его перед его людьми. Если сейчас он не призовёт её к порядку, то, что они подумают о своём господине. — Если ты не извинишься, то мне придётся наказать тебя.
— Ты лжец! Ты не хороший! — Закричал ребёнок. Она сдернула со своей головы головной убор. Длинные волосы рассыпались по её плечам. Рыцари удивлённо взирали на мальчишку, который оказался девочкой. Этот поступок тут же отрезвил молодого человека.
— Эдита, — проговорил Глеб, протянув к девочке руку.
— Ты такой же, как все! Я не поеду с тобой! Ты не брат мне! — Крикнул ребёнок. Она с горечью взглянула на молодого человека и бросилась бежать, как можно дальше от предателя.
— Эдита! — Крикнул Глеб.
Он больше не обращал внимания на рыцарей. Он бросился вслед за ребёнком. Ноги заплетались от выпитого вина. Он бежал по лесу. Только что Эдита была перед ним, но тут вдруг пропала. Глеб осматривался по сторонам.
Какой же я дурак, мерзавец! Как я мог обидеть её? Как мог поступить с ней, как последний подонок.
— Эдита! — Закричал он. Куда она подевалась? — Эдита, прости меня! Эдита!
Девочка присела за деревом, тяжело дыша. Она не плакала. Она сама виновата. Она же знала, что нельзя подходить к мужчинам, когда они в таком состоянии. Мама всегда ей говорила об этом. Даже самые лучшие могут превращаться в животных. Она ещё легко отделалась.
