— Обычно мужчины не говорят о чувствах. О любви. — Ответила на его немой вопрос девочка. — Только женщины думают об этом. Иногда. Когда у них есть время. Когда они не заняты тяжёлой работой. Мама всегда говорила, что только лентяй думает о чувствах.
Глеб рассмеялся её серьёзному тону, с каким она передавала слова матери. Жизнь простых людей в этом времени и, правда, была тяжёлой. Как, наверное, и в любом.
— Значит, я лентяй? — Спросил молодой человек, притворяясь рассерженным.
Эдита рассмеялась в ответ.
— Нет. Ты странный. — Она замолчала. Улыбка сошла с её лица. — Она никогда не говорила о нём. Просто однажды он пришёл, они о чём-то поговорили, и мама сказала, что я должна пойти с ним. Он был добр ко мне. Но не разрешал видеться с мамой. А когда я заболела, он привёл её. И с тех пор, я могла видеть её иногда. Пока он не убил её.
— Возможно, он будет скучать по тебе. — Проговорил Глеб. Он сожалел, что завёл об этом разговор, увидев, что Эдита расстроилась.
— Нет. Он не умеет скучать. И любить не умеет. Я его ненавижу.
Глеб больше ничего не сказал. Они продолжили путь, но уже в полном молчании. Молодой человек был готов проглотить себе язык. Кто его просил. Всё его любопытство и желание понять, что же за человек такой граф Ричмонд.
Они ехали весь день. К вечеру снова сделали привал. Глеб не мог привыкнуть к их образу питания. К обеду заурчало в животе, а его попутчикам, словно, было всё равно. И когда, наконец, его соизволили накормить ужином, Глеб набросился на еду, как будто, не ел несколько дней. Он с наслаждением сидел на земле, вкушая пищу. Ноги затекли. Он лёг на спину, заложив руки за голову. На небе проплывали серые тучи, которые могли привести к дождю. Как не хотелось снова мокнуть.
— А это ещё что? — Присвистнул один из рыцарей. Он вскочил на ноги, уперев руки в бока.
Они сидели в лесу, на небольшой опушке. Из-за дерева выскочила молоденькая девушка. Бедная одежда не могла скрыть красоту, которой одарила её природа. Она не ожидала увидеть здесь кого-то и в испуге шарахнулась в сторону.
Рыцари повскакивали на ноги, словно никогда не видели женщин. Их прыть не понравилась Глебу.
— Постой, красавица, — кинулся один из них к девушке. — Куда же ты. — Он подбежал к несчастной, схватил её за руку.
— Не надо, милорд. — Испуганно закричала она.
— Мы не причиним тебе зла, — проговорил всё тот же рыцарь, плотоядно поглядывая на красотку.
В толпе послышался одобрительный смех. Глеб всматривался в лица этих людей. Всё выглядело не очень красиво. Нужно было срочно призвать их к порядку, иначе, как бы беды не вышло.
Тем временем девушка вырвалась из рук рыцаря, но он не дал убежать ей в лес, перекрыв путь к отступлению. Девушка оказалась на опушке в кругу десятка мужчин, соскучившихся по женскому вниманию.
— Какая ты хорошенькая, — усмехался рыцарь. — Будь мила со мной, получишь это, — он достал монету, подкинул её в воздух, снова поймал. — Я буду очень милым с тобой.
— Нет. Мне пора идти, — озиралась в страхе девушка. — Позвольте мне уйти.
— Да, ладно. Не надо сопротивляться, — гоготали рыцари.
Глеб словно онемел. Он тоже встал на ноги. Он молчал. Язык словно прилип к нёбу. Вся эта ситуация казалась ему омерзительной, но он не мог заставить себя что-либо предпринять. Его взгляд упал на Артура, который с безразличным видом наблюдал эту сцену, но сам в ней не участвовал. Сразу же вспомнились его слова, что они ни чем не лучше разбойников. А ведь выходит, он был прав.
— Ну, же, давай, подари мне немного приятных минут, — рыцарь снова схватил девушку за руку, на этот раз с уже вполне определенными намерениями. — Будь милой девочкой.
Рука Глеба сжалась в кулак. Он встретился с насмешливым взглядом Артура, который мгновенно отрезвил молодого человека.
— Хватит! — Крикнул Глеб, подбежал к рыцарю. — Пусти её!
— Милорд, — удивлённо уставился на сэра Уильяма рыцарь.
— Некогда нам, — грубо бросил молодой человек. — Пусть идёт.
— Но, милорд, всего пол часа. Надолго не задержимся. Если вы сами желаете, так мы подождём.
Ублюдок, внутренне содрогнулся Глеб. Он посмотрел на несчастную, которая с надеждой поглядывала на неожиданного защитника.
— Нет. Пусть она идёт, — непреклонно ответил Глеб.
Рыцарь был зол. Он с силой отбросил девушку от себя. Да что это с Лонгспи?! Они имеют право расслабиться.
Глеба напугала реакция разъярённого рыцаря, но отступать было поздно. Это как с крысой. Либо он сейчас покажет, что хозяин он, либо они поймут, что могут безнаказанно делать всё, что захотят.
— Я не позволю вам взять её силой! Вы слышали! Больше никогда, никому!
Новый приказ не понравился рыцарям. Они враждебно поглядывали на своего сюзерена. Но, наткнувшись на его стальной взгляд, послушно отступили.
— Кто посмеет надругаться над беззащитными, будет жестоко наказан! Всем понятно?!
— Да, милорд, — послышалось не дружное согласие рыцарей.
Глеб смотрел на них, стараясь унять дрожь. Был ли его поступок ошибкой? Не нажил ли он себе врагов в лице своего ближнего окружения.
Глеб подошёл к девушке, которая дрожала от пережитого потрясения. Молодой человек протянул руку, но она отскочила в сторону, словно он был заразный.
— Не бойся, — успокаивающе проговорил молодой человек. — Никто не тронет тебя.
Слова рыцаря не успокоили девушку. Она по-прежнему в страхе озиралась по сторонам, в поисках подвоха. Но рыцари, поняв, что им ничего не обломиться, занялись своими делами.
— Как тебя зовут? Откуда ты?
— Марджери, милорд, — тихонько проговорила несчастная. — Я из деревни. Здесь недалеко.
— Деревня? — Удивился Глеб. А он думал, что первый населённый пункт ещё не скоро. Почему бы им не остановиться в деревне. Это лучше, чем ночевать в лесу.
— Деревня большая? — Спросил Глеб, прикидывая, хватит ли места для его рыцарей.
— Нет, милорд. Девять домов.
— Отлично. Проводи нас туда.
— Зачем? — Снова испугалась девчонка.
— Да, ты не бойся. Мы заночуем там. А утром отправимся дальше.
Девушка смотрела на главного рыцаря. Потом обвила взглядом остальных. Этот был добрый, но остальные вселяли лишь ужас. Никому не понравиться, если она приведёт этих чужаков. Но отказаться тоже нельзя. Как отреагирует этот человек, если она откажется.
— Что молчишь. Приютишь нас на ночь или нет? — Улыбнулся Глеб.
Девушка молчала. Она оживилась лишь тогда, когда к Глебу подошла Эдита. Обе оценивающе смотрели друг на друга.
— Не бойся, — наконец, проговорила Эдита. — Сэр Уильям хороший. Если он сказал, что тебя никто не тронет, значит, не тронет.
