Капитан Гримвэй тоже стал понурым, часто на меня зыркал исподлобья, в думы впадал посередь тренировки. Занятия по стрелковой подготовке для нашего взвода неожиданно отменили, как и минно-взрывное дело... Танкисты на занятиях больше не допускали меня к рычагам, все старались засунуть на место радиста или заряжающего... Артиллеристы нежданно-негаданно выдали 'прискорбное известие' - снарядов нам для учебных стрельб не выделили, и они откладываются, по крайней мере, до конца обучения... И это в то время когда второй и третий взвод первой роты уже дважды увозили в Кубинку. Совсем не палятся, конспираторы... Да и вообще, некогда тяжелый ритм обучения, круговерть занятий, стрельб, лекций и всего-всего спадал на нет... Я перестал ощущать нагрузку. И так сам себе придумывал дополнительные занятия - вечером лишний километр пробежать, поединок с Гримвэем на полчаса продлить, лишнюю флягу с водой в рюкзак на марш броске подложить. А тут такой провал...
Меня что, к оружию, взрывчатке и технике боятся допустить?! Думают, я укачу отсюда на танке или устрою кровавую бойню? Офигеть, если это так... То доверяли, как родному, доброжелательные маски все как один носили, а тут нате, кушайте, не обляпайтесь!
В конце концов, вся система 'ограждения' дала трещину - инструктора-летчики, поставив мне, высший балл за теоретические знания по летной и парашютной подготовке, подписали билет на практику в боевое подразделение - 410-ую Экспедиционную Бомбардировочную Группу. Возвратившийся из штаба корпуса полковник скрипя зубами, подписал приказ об отправке в 410-ую ЭБГ меня и еще десятерых рейнджеров...
Так мне удалось вырваться с расположения базы и приблизиться к фронту... Свои наброски идей бронежилетов, РПСок, наколенников и всего-всего мелкого, но полезного, я на всякий случай не стал отдавать вместе с наработками полевой инструкции. Зато сделал по две копии каждого рисунка и до поры до времени держал по одному экземпляру каждого рисунка при себе, а второй комплект спрятал в здании штаба на базе. Если будут искать - сразу надеюсь не найдут, но уж если со мной что случится и я сам не передам наработки, то будет некоторая уверенность, что хоть в штабе найдут копии.
Пред самым отъездом полковник собрал группу практикантов у себя в кабинете.
- Рейнджеры, вы показали себя лучшими учениками наших инструкторов из летных частей, поэтому вам предоставляется возможность пройти практику в составе боевого подразделения фронтовой авиации, - полковник вздохнул, глядя на меня. - Сопровождающим до 410-й ЭБГ с вами поедет подполковник Карпов. Старший группы - первый лейтенант Майкл Пауэлл. - Вновь сверлит взглядом.- Когда закончите практику закончится и весь курс обучения. Вы станете рейнджерами в полной мере этого слова! Батальон через три дня передислоцируют в город Могилев, там сейчас располагается временный штаб 5-й пехотной дивизии. Красные дьяволы прибывают туда для отправки на фронт. Ситуацию вы знаете, так что у нас будет достаточно времени, чтобы обжиться. - Да уж. Знаем мы ситуацию. Фронт стоит! Ни на метр не меняют своих позиций и немцы, и наши. Сколько уже времени прошло, почти полтора месяца, а толку с этого нет! Все чего-то ждут. А точнее - ждут, когда немцы долбанут со всей своей бешеной силы, сомневаться и заблуждаться в этом не стоит. В том, что именно так и будет, никто не сомневался. Тот же Карпов во время собраний доносил до наших ушей последние данные о состоянии фронта на советских участках обороны и все время говорил: '...и наша, и ваша разведка докладывают, что немцы шифруются со страшной силой, они что-то готовят. Всем надо быть начеку'. - На фронт из Могилева мы будем отправляться вместе с дьяволами. Здесь же, на базе, будет организован аналогичный нашему, рейнджерскому, советский батальон войск специального назначения НКВД. Так что после практики вы будете направлены в Могилев, в штаб 5-й пехотной...
Полковник, выдавая мне требуемые документы, сильно напрягался, как физически, так и морально. Представили себе перспективы моего бешенства? Неужели вы меня отлучили от занятий, потому что я хотел напасть на Трансформера? И почему же вы тогда отпускаете меня на практику?.. Не понимаю... Не знаю...
За окном плацкартного вагона мелькают привычные пейзажи русской земли. Мои соседи, рядовые и сержанты - такие же практиканты как и я, держатся насторожено, боятся присутствия грозного, физически покалеченного и закаленного духовно первого лейтенанта. Ничего, скоро расслабитесь, разговоритесь, нам двое суток ехать. Черт, расстояние всего 800 километров от Москвы до Минска, ну максимум сутки езды на поезде, а вот военное время рушит все нормы. Двое суток в пути! Все! 27-го августа будем на месте... Эх, долго...
При отправлении каждому рейнджеру из нашей группы выдали рационов с запасом, на трое суток. Это они думали наперед - 'а вдруг что случится в пути?' И это правильно, вдруг немцы разбомбят полотно или паровоз? Ведь тогда наш эшелон встанет. У нас нет, и до самой ЭБГ не будет иного источника продовольствия кроме рационов, ну возможно удастся на какой-нибудь станции прикупить домашней еды... Логичные мысли медленно выпадают из оборота под напором эмоций... Как красив мир за окном... Леса, поля, деревни, города... Земли, до которых война в этом мире, возможно, даже не дойдет, здесь все будет в порядке, не будет полицаев, не будет сожженных деревень, не будет смерти... Я приложу все силы, чтобы так и было... Все силы отдам, все сделаю!
В ладони что-то хрустит, мерзко так, как битое стекло.
- Сэ-э-эр... - Оборачиваюсь. Бледный как мел сержант Кип дрожащим пальцем указывает на мою руку. - Сэ-э-эр... - Ой йо! Ничего себе сила и стойкость, блин! Раздавил стакан вместе с подстаканником, руку порезал, а сам в облаках витал и ничего не ощутил. Нельзя так... Не хочу так. Вот впаду в такое тихое бешенство, закиплю от эмоций и не замечу, что меня убивают... Тут же словно осознавая ход мыслей, тело откликнулось, и рука заболела. Порезы на ладони были неглубокими и опасности не представляли, но соседи мои перепугались не на шутку.
Позже, ближе к вечеру, я услышал разговор Кипа и неизвестного сержанта в тамбуре вагона:
- Черт, я не из пугливых, но ты бы видел его лицо, Джо! Он сначала был такой спокойный, умиротворенный, и за мгновение стал похож на дьявола о плоти! Его лицо, его шрамы, взгляд... Встреть я его в бою, увидь я его взгляд... Проклятье, я бы абсолютно точно узнал, что это моя смерть! А это мягкое сжатие стакана с металлической подставкой. Словно паровой пресс, без задержек и с тонной презрения... Он не заметил, как сделал это, не ощутил боли! Он не человек, Джо, я тебе говорю!
- Да, я слышал, парни из вашего купе и соседи говорили об этом... Но ты был ближе всех. - Задумчиво пробубнил в ответ Джо. - То, что ты сказал, правда? Без преувеличений? - Голос парня стал серьезным.
