каждый свободный час. Видимо, навёрстывал упущенное в своей жизни.
После небогатого ужина, началось «Совместное общение». Женщины неспешно обсудили свою очередь на кухне, будущие блюда. Мы с Женькой – каким камерам пора протереть оптику и поправить направление.
Понимая, что никто не поднимет самый животрепещущий вопрос, Игорь начал эту тему сам. Довольно пространное вступление дало нам понять, что он знает места складских запасов, и как только появится достаточное количество патронов, можно будет попытаться обменять их на еду. Или водку. Её, для этого, было навалом. Ведь пьющих алкоголь среди нас не было. И будет вновь пищи, хоть обожрись.
Я-то понимал, он наверняка хочет попытаться захватить городские склады, вряд ли кто вообще будет с ним там разговаривать или меняться.
Женька упросил дядю Игоря и сам подменил его до ночи на мониторах. Там он регулярно сидел и общался с Дарьей.
Мы прошли с супругой «помыться» и я чуть задержавшись, услышал: «… сорокаметровый любительский диапазон должен пробить, это же, как солнечный зайчик между зеркал. Он, куда хочешь, добить сможет. Мощности у нас хватает с избытком. Вся проблема в проходимости радиоволн. Вот мы с дядей Игорем сейчас хотим соорудить серьезную антенну, изоляторы уже готовы, это конечно будет не просто ….»
М-да. Шум воды мы с супругой позволить себе мы уже не могли. Началась жесткая экономия. Скважина не успевала выдавать нужное количество. Выручала стиральная машина. Шел отжим. Мы открыли дверь в подсобку.
Ольга спросила меня:
– Как ты думаешь, надолго всё это? Вместо замечательного отдыха на лазурном побережье мы получили жизнь в норе, как крысы.
Я не знал, что ей ответить. К тому же видел: ещё немного и у неё будет истерика. Выручало одно – моё спокойствие. Пришлось соврать своей любимой женщине:
– Мы планируем убираться отсюда, ищем варианты куда и как.
– Что-то с Надей, мерзнет постоянно, стала не улыбчивая. Но Дарья осматривала, говорит со здоровьем у неё всё в норме. Видимо, стресс.
Я не знал, открыться ли жене. Но решил, чуть позже. Соберу всё в кучу и вывалю ей. Мы с Игорем сами в шоке и не видим пока разумных объяснений способностям моей дочери. Пришлось фантазировать. Женщине объяснить невероятное, да ещё против физики, очень сложно, но я попробовал.
– Ты ей волосы не собирай в пучок и не заплетай. Я читал, что в косу такие волосы нельзя. Тут замкнутое пространство. Теплообмен нарушается. Может от того и мерзнет. Пусть ходит с распущенной косой. Попробуй.
– Наша дочь будет как неряха???
– Брр…
Всё, время истекло, пришла пора купаться Татьяне с Игорем. Пока шёл на кухню, вновь остановился, прислушался к молодежи.
Видимо теперь была очередь Дарьи.
«… Этаперазин и Ондансетрон, он же "Латран", это противорвотные. Их тоже можно отнести к средствам радиационной защиты, поскольку одними из первых симптомов переоблучения и острой лучевой болезни является рвота и тошнота. Понимаешь, они фактически не лечат, но позволяют снять симптомы и сохранить частичную работоспособность при высоком облучении. Ты, конечно, потом умрешь, но дело хотя бы закончишь. Другие подобные препараты…»
Фу, как гадко самому стало. А сын сидит и слушает, восхищённо глядя на девушку.
Новое утро. Я вышел на привычную разминку в коридор. Мой нехитрый комплекс движений помогал поддерживать тело в форме. Игорь уже махал своей гирей. Его здоровьем Бог не обделил.
– Предобрейшего тебе, Сергий! Продолжай без меня. Я закончил.
График хозяина соблюдался довольно строго. Наступил очередной «Осмотр коммуникаций, заправка топлива, замена фильтров». Там я реально утомился. Наконец-то, мы после объёмной работы, зашли в убежище. В этот раз мы занимались не коммуникациями. Были восстановлены таблички, отмыт приёмный покой. Народ за воротами выстроился и опять ждал своей очереди к доктору. Улицы были открыты, но часть баррикад осталась. Через камеру рассматривая очередь, я заметил того самого деда и его дочку с больной ногой на перевязку. Теперь она уже была без костыля.
– Пожелайте мне ни пуха, ни пера! – Дарья встряхнулась, собралась и ушла. Вслед к чёрту её послали сразу несколько глоток.
Но первый утренний пациент, оказался и не пациент вовсе, а меняла. Он начал общение на неплохом русском языке, представился Русланом, и я понял, почему его пропустили вперед. Друг с утра пропадал в мастерской, и мне самому пришлось идти на эти непонятные разборки. Молодой парень, то ли татарин, то ли казах, вошел в помещение и, сняв маску, начал очень бойкий разговор.
– Мне сказали, что с лекарствами у вас совсем плохо. А людей лечить нужно. Я тут немножко туда-сюда меняю, людям тоже помогаю. Мне лекарства много не нужны, только еда нужна. Люди вам еду несут, я лекарства взамен любые дам. Много их есть у меня.
Так началось наше взаимовыгодное общение с этим Русланом. Дарья сразу предупредила его про список лекарств с быстро истекающими сроками хранения, а также то, что многие нужно хранить в холодильнике. Иначе, их можно просто выкинуть, а не обменять.
По рации Игорь моментально был поставлен в известность. Услышав такие новости, он всё бросил и пришёл. Недолго думая, предложил меняле скоропортящиеся лекарства, все, что у него есть, сразу отнести к нам, на хранение. Но они не будут считаться нашими, пока мы их не выкупим. Иначе, если хранить не в прохладе, просто пропадут зря и никому пользы не принесут. Руслан согласился. Вместе составили список. Так мы стали обладателями огромного холодильника, доверху забитого уникальными препаратами.
Володя сильно ворчал, когда не мог убрать в него свою еду. У нас в убежище подобной проблемы не было. Как и недоеденной пищи. Женщины делали точнейший расчёт еды, чтобы всем качественно утолить голод. Остатков просто не было. А наш Вова был на откорме. Игорю очень не нравилась его болезненная худоба. Он так и сказал:
– Вовка, ешь все подряд, только чтобы через месяц я не видел у тебя впалых щёк.
Теперь за поступившую снедь, конкурировали две группировки, наш Володя и меняла. Мы над этим сильно ржали, когда Вова, в качестве обмена на лекарства, предлагал бичпакеты или бутылки кетчупа, придерживая для себя тушняк и жестяные банки с рисовой кашей.
А вот с водой начались проблемы. Мы перестали её отпускать, сказали всем, что она закончилась. Дело в том, что дебит нашей скважины сильно упал. Мы даже мылись полноценно теперь, только
