Наконец мудрецы решили, что самое правильное — ставить дом по коловороту, начали носить и связывать сетки каркаса из тонких реечек. Только на их монтирование ушло не меньше двух часов. Потом нужно было связать и установить крышу, раскатать кошму на стены. Еще труднее оказалось выложить тяжелой двухслойной войлочной кошмой крышу до самого верха. Зато в итоге получился теплый дом диаметром не меньше семи метров, выстланный красно-коричневыми коврами от стены до стены, если и не везде в два слоя, то с изрядным нахлестом. На ковры, кстати, тоже немало времени ушло, хотя носили в семь рук — боярин Чеслав, посмотрев, чем занимается его покровительница, тоже присоединился к работе.
— Ну что, — развел руками ведун после того, как в центре юрты, на месте будущего очага, были воткнуты две рогатки, а поверх положен железный прут. — Коли так уж складывается, уважаемые служители Святовита, прошу разделить со мной кров в этой скромной обители. Без вашей помощи мне бы до зимы не управиться. Опять же, места тут для одного многовато, Чеслава от Желаны не оторвать, а нам у него, как я помню, стражу надобно нести. Или, раз добрались до места, можно за него не опасаться?
— За него можно не бояться, — ответил Явор. — А вот самих себя охранять не мешает. Как мыслишь?
— Согласен, — пожал плечами Середин.
— Тогда смотри. Вон та, дальняя от входа, стена — это священное место. Оно самое почетное и принадлежит тебе по праву. Справа от двери — женская половина дома. Там они время проводят, посуду, шитье, тряпки складывают. Слева — мужская половина…
— Это почему? — перебил Олег.
— По божьим заветам. Исстари так заведено.
— А если мне захочется Даромилу по голове погладить? Что же, мне на правую сторону и не зайти?
— Почему? — засмеялся Явор. — Ведь дом-то весь твой! Ходи, куда хочешь.
— Тогда согласен, — кивнул Олег. — Несомненно, от богов заведено.
— Темнеет, — спохватился волхв. — Давай, ведун, мы за дровами пойдем, ты за водой, а девицы пусть пока посуду свою переносят да обустраиваются.
Снаружи прочие охотники за сокровищами по примеру храмовых воинов устраивались на стоянку. Палаток оказалось всего две, и обе полотняные. Одну хозяин, как и Олег, спрятал в зарослях, вырубив для нее чистое место, вторая белела у самого лесочка. Вокруг походных домов уже горели костры — простые дружинники, как обычно, ночевали под открытым небом.
Впрочем, некоторые бояре тоже. Судя по тому, что войско разбилось на восемь, пусть близко расположенных, но всё-таки разных стоянок, которые насчитывали от десятка до полусотни воинов, минимум шести знатным путникам тоже предстояло ожидать удачи на потнике под потрепанной шкурой, глядя на чистое небо и молясь, чтобы с него как можно дольше не полился дождь.
Три такие стоянки жгли костры всё-таки на мысу — там, где было просторно, где ветер сдувал комаров, а из-под ивовых корней не могла выползти черная лесная гадюка. Может, и правильно… Но всё ж таки не по совести.
— Ладно, не мне судить, — отогнал нехорошие мысли Олег и двинулся к реке.
Присев на берегу на корточки, почти с минуту колебался — из памяти еще не выветрились огненные столбы, пожравшие в течение дня шестерых человек. Потом решительно погрузил в воду кожаный бурдюк… Тот забулькал. К поверхности, распугивая мальков, устремилась череда пузырей.
— Фуф… Ну, коли так, будем сегодня с сытным и горячим ужином…
* * *
В комнате потрескивал телевизор, показывая приключения рисованных белок, за окном подмигивала неоновая реклама. Середин полулежал в своем любимом кресле, изредка прикладываясь к бутылке пива, другая рука свешивалась через подлокотник вниз. Там на коленях стояла Верея и целовала его запястье. Причем всё время в одно и то же место — туда, где обычно был примотан серебряный православный крест.
«Как же я это чувствую? — вдруг удивился Олег. — У меня же на руке толстая повязка?»
Подумал — и проснулся.
* * *
Вокруг царили тишина и покой, в центральном отверстии на крыше поблескивали звезды, тихо посапывали соседи по походному дому. И всё же… И всё же — почему начал разогреваться крест? Храмовые воины не в счет — к теплу от их близости он уже привык и воспринимал его как нечто обычное.
Ведун поднялся, прошел к дверям юрты, приоткрыл полог. На улице слышался тихий шелест, в лагере на молу мелькали какие-то тени.
Тени… Теплый крестик…
— Электрическая сила! — Олег метнулся к сапогам, торопливо их натянул, опоясался саблей, подхватил щит. — Да вставайте же! Нежить в лагере! Трево-ога!
— Трево-ога-а! — снова закричал он, выбегая наружу. — Вставайте! Нежить!
Впереди, размахивая особенно белыми в темноте костями, бежали к нему сразу три непонятные твари. Без крыльев — и то хорошо..
Олег привычно прикрылся от нежитей, что были левее, щитом, без колебаний рубанул правую поперек брюха, перебросил саблю и слева направо снес ей голову и плечо с рукой, отскочил на пару шагов, опять закрылся от левого противника, зарубил правого, еще отскочил, прибил последнего.
— Ты где, ведун? — выскочили из юрты храмовые воины. — Кто нападает, откуда?
— Кто же их разберет в темноте?! — возмущенно рявкнул Середин. — Не наши! А наших бьют!!!
С этим извечным кличем он ринулся вперед, на мысок, где и шевелилось наибольшее число чужаков, заработал в привычном ритме: выпад щитом, чтобы поломать окантовкой кости, взмах сабли. Выпад — взмах. Выпад — взмах. Противники оказались не самыми опасными. С виду — почти люди, причем безоружные. И лишь когда после удачного удара в живот нежити из нее выплеснулось с полведра крови, ведун понял: болотники! Обычно они, конечно, только силы из человека вытягивают. Но до кровопийства от этого — один шаг. А повадки — те же самые.
Как и следовало ожидать, встретив отпор, болотники уползли обратно в реку, но дело было уже сделано: среди почти ста человек, что устроились на мысу, в живых не осталось ни одного. На них, сонных, напали сразу с двух сторон. Убаюкали караульного, сон наслали, да и подкрались, без труда отрезав пути отхода. В темноте, спросонья — разве такую тихую опасность заметишь? Разве разберешься, что к чему, что делать и куда бежать? Да, скорее, большинство и вовсе не проснулись, незаметно перенесясь из мира сновидений в счастливые земли Ледяной богини.
— Линии защитные надобно вокруг лагерей рисовать, — мрачно подвел итог Середин, отойдя на залитый кровью мыс. — Целое войско колдунов, а так глупо попались! Теперь попятно, отчего перед Калиновым мостом кости в четыре слоя лежат?
