Андрей молча поклонился.
— А что планирует делать флот в ближайшее время? — продолжил император.
— Ваше величество, уничтожение «Бреслау» серьёзно изменило обстановку на Чёрном море. Мы ещё не успели обсудить открывшиеся перед нами новые возможности. Только если очень начерно…
— Прошу, прошу…
— Во — первых, и это было бы в любом случае, обеспечить переход в Севастополь «Императрицы Марии», которая почти уже готова вступить в строй, чтобы никаких сюрпризов вроде атаки подводной лодкой…
— У турок уже имеются субмарины?
— Не знаю, ваше величество, но теоретически они могли пройти Дарданеллы, раз в Средиземном море германские лодки имеются. Я обязан допускать самое худшее.
— Хорошо, слушаю дальше.
— Во — вторых, планируется активная поддержка приморского фланга нашей Кавказской армии. Я думаю выделить в Батум два — три броненосца, канонерки и дивизион эсминцев.
Кроме того, на протяжении нескольких месяцев ожидается серьёзное усиление флота новыми судами: четырьмя эсминцами типа «Новик» и тремя подводными лодками типа «Морж».
Это, вместе с имеющимися силами, позволит постоянно контролировать побережье противника, и фактически полностью парализовать его судоходство. Особенно подвоз любых грузов на Кавказский фронт и угля в Константинополь.
Если такой огромный город останется без топлива, то там станет вся промышленность.
Я считаю своей задачей, и задачей вверенного мне флота выбить Турцию из войны, не допустить вступления в войну Болгарии.
А Босфор… Давайте подождём атаки союзников на Дарданеллы. Уверен — вся их армада броненосцев сумеет одержать победу только в обстреле устья. Как только они посмеют сунуться в собственно пролив, до захвата десантом турецких батарей, им гарантировано сокрушительное поражение.
Босфор же, в плане объекта атаки, значительно более крепкий орешек: Он довольно узок местами, длина у него по фарватеру около четырнадцати миль. Причем фарватера не прямого, а с рядом крутых поворотов с сильными местными течениями. И перекрыть его минами — совершенно не представляет проблем для противника. Как и не давать тральщикам их тралить, установив обычные полевые батареи в районе мыса Кандилли — самого узкого места с крутым поворотом и очень сильным свальным течением. Босфор — это капкан. И если в него влезть, то уже можно не вылезти. Дарданеллы в этом плане гораздо безопаснее.
Но, повторюсь, даже их союзникам не взять, если действовать одним флотом. Даже флотом значительно более сильным, чем Черноморский.
— Ну что же, Андрей Августович, — стало заметно, что царю наскучили нравоучения от командующего флотом, — мы сообщим ваши соображения в Лондон. Пусть уж просвещённые мореплаватели сами решают, стоит ли им прислушиваться к мнению из России. А затем: Позвольте откланяться. Я вижу, что вы очень утомлены, и нуждаетесь в отдыхе. Ещё раз благодарю вас и весь Черноморский флот от лица всей империи. Проводите нас с Иваном Константиновичем до катера, если не трудно, и отправляйтесь отдыхать. Это приказ. Если мало приказа — моя монаршая воля. Немедленно спать. Если к завтрашнему вечеру, когда я намерен покинуть Севастополь, не будете чувствовать себя достаточно бодрым — я не обижусь, если не сможете проводить.
— Благодарю за заботу, ваше величество, — вежливо поклонился Эбергард. — Но завтра днём мне в любом случае необходимо быть в городе. Так что, если не возражаете, я прибуду на вокзал…
Катер под императорским штандартом отвалил от борта «Георгия Победоносца» и Андрей наконец-то вздохнул с облегчением.
Зверски хотелось как спать, так и есть, но, после недолгих колебаний, было решено сначала удовлетворить требующий немедленного наполнения желудок.
Придя к себе в салон, адмирал немедленно вызвал вестового.
— Вот что, братец, отправляйся поскорее на камбуз, и попроси яичницу с ветчиной, чая и бутербродов. Чем скорее, тем лучше.
— Слушаюсь ваше высокопревосходительство! — матрос уже почти развернулся, чтобы броситься выполнять распоряжение командующего.
— Погоди! Сначала разыщи капитана первого ранга Кетлинского, и попроси его немедленно зайти ко мне. Вот теперь ступай.
— Есть! — вестовой немедленно вылетел в дверь.
Флаг — капитан прибыл раньше ужина:
— Разрешите, ваше высокопревосходительство?
— Проходите, Казимир Филиппович, присаживайтесь.
После того как каперанг устроился в кресле, адмирал продолжил:
— Казимир Филиппович, у меня вот — вот задраятся иллюминаторы. Вероятно, надолго. Поэтому я вас попрошу следующее: передайте начальнику штаба, чтобы пока «порулил» за меня. Далее: «геройскому дивизиону»* готовиться выйти послезавтра с рассветом в район Зонгулдак — Босфор. Пусть посмотрят, что там турки предпринимают по поводу разблокирования порта. Если что — пресечь огнём любые работы по подъёму брандеров… Пригласите ко мне, пожалуйста» на завтра к четырнадцати часам командира дивизиона Кузнецова.
Кетлинский сосредоточенно записывал распоряжения Эбергарда.
— Далее: командиров достраивающихся лодок «Морж», «Нерпа» и «Тюлень», также пригласите ко мне завтра… Чёрт! — Не знаю точно когда отбудет император… На послезавтра в полдень.
— Я понял, Андрей Августович. Можете не беспокоиться, отдыхайте…
В двери постучали, а после разрешения войти, появился и ужин. Вестовой внёс поднос от которого поднимался ароматный пар, и Кетлинский поспешил откланяться.
Яичница — глазунья… Казалось бы: что может быть проще? Почти любой холостяк сумеет приготовить… Конечно, бывают и такие представители мужского пола (а теперь уже и не только мужского), что способны сдохнуть от голода рядом с полным холодильником, если в нём не колбасы и прочих продуктов не требующих термической обработки.
Но поджарить себе яичницу сможет практически каждый. Но как!
Чтобы желтки оставались жидкими, а белок свернулся полностью. Чтобы при этом снизу не подгорело совершенно. Чтобы жарившийся вместе с яйцами бекон остался сочным, но уже не был сырым…
Офицерский кок «Георгия Победоносца» так умел. Что и лишний раз продемонстрировал: яичница для адмирала, к тому же в обрамлении свеженарезанных овощей и прочей зелени выглядела весьма аппетитно, пахла соответственно, и её вкус не разочаровал.
Андрей не собирался усугублять алкоголем своё желание выспаться, но под такую роскошь граммов сто «Карвуазье» употребил.
И всё.
Раздеться и в койку…
• «Геройским», на Черноморском флоте, называли дивизион эсминцев, названых в честь героев — моряков прошедших войн: «Капитан Сакен», «Капитан — лейтенант Баранов», «Лейтенант Шестаков» и «Лейтенант Зацаренный».
