11 июля 2019 года
Продолжение
Иранский Ниссан был на месте. На нем — они съездили на базу и получили упакованные в военный спальный мешок доллары. Миллион долларов. Первый взнос…
Несмотря на то, что иранский Ниссан вмещает семерых — они поехали на двух машинах, по два человека в каждой. Один — тот Ниссан, который они купили на базаре, второй — который им дали сотрудники местной станции ЦРУ. Деньги — следовали в первой машине.
По машинам — они распределились неравномерно. В первой машине — ехали Подольски, Меликян и Мамука за рулем. Во второй — был один Этерли, у него был автомат и снайперская винтовка, он должен был прикрыть передачу и по возможности обеспечить отход. Поэтому — ему нужна была отдельная машина и отдельная позиция.
Дорога шла на юг. Это было первое национальное шоссе, Басра — Багдад, точно так же, как в Афганистане — Кабул-Джелалабад и дальше на Пешавар. Дорога. Соединяющая две столицы страны, центральную и южную, потом она уходит на Мосул, а с юга — на Эль-Кувейт. Еще при Саддаме — в Ираке были построены отличные дороги, сейчас они ремонтировались и расширялись. Дорога — во многих местах шла параллельно реке Тигр, иногда даже пересекая ее по мостам, капитально отремонтированным и расширенным. Кое-где — она пересекалась и с новой железнодорожной веткой, ныряя под виадуки или проносясь над стальными путями по путепроводам. На эту дорогу, как бусины на нить — были навязаны иракские города — одинаковые, быстро строящиеся, те самые, которые в третьем году американская армия захватывала один за другим.
А потом все пошло наперекосяк…
Апельсиновые деревья, поля. Снежно-белые русские комбайны с уродливыми бронированными кабинами — в Ираке каждая вторая машина с бронированной кабиной. Высокие щиты на том месте, где можно ждать обстрела — они не остановят пулю, но закрывают поток машин и мешают прицелиться. Немало новых легковых машин на дороге — явный признак благополучия. Знак ограничения скорости — сто пятьдесят, в Ираке с этим не экономили, быстрая езда — один из способов не попасть под обстрел. Двадцать первый век. Ближний Восток…
За Насирией — Подольски достал телефон, подключил, набрал номер.
— Как ты? — в разговорах надо было быть как можно короче.
— Окей — Этерли тоже был немногословен — на шесть чисто.
Он ехал, специально отставая, чтобы проверить — нет ли слежки за головной машиной. Они даже выехали из разных точек.
— Начинаем, повторяю — начинаем…
— Понял…
Подольски — переключил телефон в режим навигатора и поместил в держатель на передней панели — пусть будет за путеводитель…
Они немного промахнулись — но потом все же свернули с шоссе в нужном месте, с риском для жизни развернувшись на скоростной трассе. Просто — этот съезд и эта дорога не была отмечена на карте, она шла в никуда со времен ирано-иракской войны, дома в этом месте были или разрушены или покинуты и тут никто не жил. Точка назначения — была всего лишь набором координат, и только поехав мимо съезда они и поняли, что другого — не будет.
Ниссан — съехав с трассы, затрясся на колдобинах, у него была грубая, хорошо приспособленная к бездорожью подвеска. Меликян — сидевший на втором ряду сидений у мешка с деньгами — перещелкнул предохранитель Калашникова…
— Не стрелять без команды — сказал Подольски — только если будут стрелять в нас…
— Да, сэр.
— Я серьезно. Этот парень очень важен для нас
— Да, сэр — повторил бывший офицер американской армии армянского происхождения
— Внимание… — сказал Мамука, посматривая на коммуникатор — одна миля…
Подольски — посмотрел вперед. Дорога — шла немного под уклон, и впереди — были дома. Несколько… и еще часть разрушена. И канал… но кажется, он проходит через трубу, так что дорога есть. А вообще — местность предельно хреновая. Дорога видится только одна, причем такая, съезжать с которой опасно. И то тут то там — невысокий, но все же способный дать укрытие кустарник. А вот земля — серая, во многих местах — покрыта зеленью, что наводит на мысль о том, что здесь есть пропитанный водой песок. Скверное дело, скверное…
— Стоп… — скомандовал Подольски — осмотримся…
Они остановились и выставили на крышу машины специальное приспособление, что-то вроде «антиснайпера», который можно было собрать из гражданских компонентов. Восемь небольших event-камер,[45] с обзором пятьдесят градусов каждая — укреплены на самодельном стенде с восемью отходящими от него лепестками — по сторонам света. Укреплены самым примитивным образом — с помощью липкой ленты. От них — провода идут к сетевому порту на восемь мест, обычное компьютерное железо, которое можно беспрепятственно купить в любом магазине, а уже от порта — провод идет в салон, подключен к мобильному коммуникатору, в памяти которого есть специальная, разработанная по заказу ЦРУ программа. Она вообще то многофункциональная — например, может в реальном режиме времени делать запросы на закрытый портал АНБ, выявлять и сравнивать лица на потоковом видео с базами данных на террористов.[46] Но сейчас — она работала в режиме «антиснайпер» — то есть, анализировала картинку со всех восьми камер одновременно, и выявляла движение. Движение, возможно неуловимое человеческим глазом — запросто ловится камерой и этой программой, которая может сравнивать оцифрованное видео хоть попиксельно. И любое движение — заметит в секунды…
— Нет… — сказал Мамука — ничего. Здесь чисто.
Подольски набрал тот же номер
— Где ты?
— Почти дома. Пять минут…
Прикрытие было на месте…
— Пять минут и трогаемся…
Они выждали пять минут и снова тронулись, осторожно подъезжая к поселку. Остановились, не доезжая до него метров тридцати, точнее — не доезжая до крайнего, разрушенного дома метров тридцати…
Мамука — снова включил антиснайпер и снова проверил обстановку…
— Нет — сказал он с оттенком легкого разочарования в голосе — ничего…
Подольски прикинул — вот будет смех, если русский отвлек их поездкой в эти гребаные болота, а сам в это время — как то вышел на связь с израильтянами. Хотя — ему то как раз будет совсем не до смеха. Полный…
— Сумку.
Меликян передал ему сзади мешок. Он был тяжелым. Для ЦРУ было не впервой иметь дело с наличкой, говорят, и не просто так говорят — что в третьем году перед американскими колоннами боевой техники ехали джипы и пикапы ЦРУ с мешками денег для тех из офицеров саддамовской армии, которые решат «не делать глупостей». Потом они узнали, что можно купить отдельных представителей народа, но нельзя купить народ целиком. Наверное, если бы не было этих машин ЦРУ — пролилось бы больше крови, но их бы и уважали больше…
