— Тихо. Напугаешь.
Взрослые застыли, не зная, что делать. Шепотом передавали назад новости: нашли толпу беспризорников. Тимми высвободила руку, шагнула вперед, присела на корточки перед крайней малышкой:
— Привет. Ты понимаешь меня? Приве-ет! — Ее голос звучал ласково.
Малышка сунула в рот грязный кулак. Она ничем не напоминала Лану, чистенькую девочку, росшую в любви, но Артур чуть не заплакал в голос: а если его дочь сейчас такая же? Голодная, брошенная, никому не нужная… Кстати, где матери этих детей? Где их отцы? Артур сел рядом с Тимми и спросил девочку:
— Где твоя мама?
Кажется, мальчик постарше понимал его или хотя бы осознавал, что взрослые желают добра. Он подполз — тощие ноги не держали — ближе, перевалившись на бок, сел, и Артур смог рассмотреть его вздутый живот с торчащим пупком.
— Дайте им еды. — Тимми обращалась к Хамлу. — Они же с голоду умирают.
— Так сразу нельзя… Подумаем. Сразу мясо — нельзя, — пробормотал Хамло.
— Костер жечь надо. — Артур узнал рык Фирга, вождя мутантов. — Варить еда. Дети умирать… нельзя.
— Где твоя мама? — повторил Артур. — Папа? Мама?
— М-ма, — сказал мальчик, глаза его блестели в свете фонарей. — М-ма. П-па. М-ма. — И протянул руку грязной ладонью вверх, выпрашивая еду.
Сколько же они здесь живут? Откуда пришли? Девочка следила за протянутой рукой жадными глазами.
— Нужно куда-то в сторону отойти, — произнес Хамло, — в укромное место. Не здесь же кашеварить.
Тимми придвинулась к малышке вплотную и с осторожностью коснулась спутанных волос. Вспомнила свое детство на свалке, наверное. Ребенок не отпрянул. Мальчик твердил свое «м-ма, п-па», остальные ребята придвигались ближе, пристально глядя на взрослых. Артуру показалось, что глаза их светятся в темноте, на самом деле они отражали свет фонарей.
— Где мама? — повторил Артур громче.
С трудом, покачиваясь, поднялась грязная, страшно истощенная девочка. Она была старше остальных, на пороге подросткового возраста. Все ребра можно пересчитать, подвздошные кости выпирают. Голая, босоногая, нечесаная.
— Да что же это… — простонал кто-то за спиной Артура. — Как моя доченька… Да как же это…
— Дядя, — девочка шагнула к Артуру, — мама там… Взмах тонкой, как палка, руки. Артур пригляделся: от основного тоннеля влево уходил еще один, поуже. Служебный, должно быть. Он уже поднялся и приготовился идти за девочкой, но Маузер, до этого хранивший молчание, перехватил его:
— Стой. Откуда ты знаешь, может, там засада.
— Какая засада? — возмутился Артур. — Ты не видишь — дети еле живы! Думаешь, их специально… — И осекся. Крякнул Хамло, ухнул Фирг, хмыкнула Тимми.
— Я видел, как на детей заманивали, — Маузер говорил спокойно, — эти… бараны горные. Особенно на девочек. Люди десятками попадались: подойдут к такой малышке, а она на взрывчатке сидит. У них, понимаешь, считалось, что сразу после этого ребенок в рай попадает. Знаешь, кто тех уродов больше всего ненавидел? Свои же. Нормальные мусульмане.
Кто и кого ненавидел и какие «бараны» сажали детей на взрывчатку, Артур не понял.
— Эти голые. И сидят на рельсах. Тимми поднялась, ткнула Маузера в бок кулаком:
— Я пойду. Я не зассал, вот еще, детей бояться. Разведаю и за вами вернусь. Только всех детей не тащите, вон с девкой схожу.
— Что, малой, — заржали из толпы, — глаз на девкy положил?
— Это кто там выступает? Иди сюда, я тебе глаз на жопу натяну! Артур, со мной пойдешь?
Артуру ничего не оставалось, кроме как согласиться, — выслушав исповедь Томы-Тимми, он невольно стал ее пособником и теперь не мог отказать девушке. Тимми обогнула сидящих детей, подошла к говорившей девочке, взяла ее за руку:
— Ты идти сможешь? Или тебя понести?
Похоже, диалог со взрослыми отнял у девочки последние силы — она начала оседать на пол, Артур еле успел ее подхватить. Девочка оказалась невесомой, чуть тяжелее Ланы. На руках у Артура она очнулась, залопотала. Тимми нахмурилась, первой шагнула в тоннель, светя фонариком под ноги. Артур с осторожностью двинулся за ней, стараясь не споткнуться. Вид у тоннеля был необитаемый, вряд ли тут часто ходили. Сзади раздались шаги — догонял Маузер.
— Сдурели, — сообщил, он в пространство, — и я вместе с вами сдурел. Артур, ты чего ее на руках тащишь? Случись что — чем оружие держать будешь? Тимми! Ну придурок… А если ловушка?
— Ты обо мне не беспокойся, — огрызнулась Тимми пацанским голосом, — ты лучше помоги.
Маузер направил луч света под ноги Артуру и вытащил свой любимый пистолет из кобуры. Здесь было еще сырее, чем в основном тоннеле, вода капала с потолка, и ноги по щиколотку тонули в холодной грязи. Эхо носилось по подземелью и разбивалось о стены. Артуру показалось, что кто-то тронул его лицо, он отшатнулся, Маузер высветил колышащееся мочало то ли корней, то ли плесени. Шли долго, руки устали, но свою ношу Артур никому не хотел передавать — девочка, похоже, уснула.
— Ну и где? — Маузер задал вопрос, интересующий всех.
— Не знаю, где, но хотели бы устроить засаду давно устроили бы, — Тимми остановилась, обернулась, — или вообще взяли бы нас в основном тоннеле, это же проще некуда. Один ба-бах — и только выковыривай из-под обвала останки… Эй, детка, где мама? Спит она, что ли?
— Ты топай, — велел Артур.
Возможно, девочка бредила, никаких родителей не было здесь и в помине. Запах подземелья, тяжелый, сырой, изменился — потянуло тленом. Капли все чаще срывались с потолка, со всхлипом разбивались о лужи, скатывались по щекам и лбу. Тимми продвигалась вперед с громким чваканьем — ноги вязли в грязи. Артур выбился из сил: невесомая поначалу девочка будто налилась тяжестью. Даже свет фонарей словно устал и поблек.
— Тупик, что ли? — пробормотала Тимми. Маузер с Артуром поспешили к ней. Тут, наверное, произошел обвал и завалил проход. Артур осмотрелся, но не нашел сухого места, чтобы положить свою ношу. Маузер, не опуская пистолета, приблизился к завалу, прошелся вдоль — ничего. Только плесень свисает патлами и влага поблескивает на ней. Ребенок на руках Артура зашевелился.
— Давно завалило. Может, их родители на той стороне остались? — предположил Маузер.
— Пойдем, — Тимми развернулась, — надо кормить доходяг, а не теории разводить. Если родители там, мы им ничем не поможем.
Артур сделал шаг, и под ногой что-то хрустнуло. Моментально оказавшийся рядом Маузер подсветил: в грязи валялся давно истлевший труп — лохмотья, кости. Тимми согнулась пополам: ее тошнило.
— Мама, — пробормотала девочка ясным голосом, — мама здесь.
Как наяву Артур увидел страшную картину: взрослые и дети укрылись от начинающейся войны с Омегой, а может, жили в подземельях уже давно. И вдруг — обвал. Взрослые гибнут под грязью, камнями, обломками бетонных плит. Кого-то дети вытаскивают, чтобы этот кто-то, раненый, умер уже здесь…
— Пойдем. — Тимми старалась не смотреть на останки.
Девочка внезапно начала вырываться с недетской силой, Артур, растерявщись, выпустил ее, и она упала… Нет, не упала — в воздухе развернулась, приземлилась на все четыре немыслимым образом вывернувшиеся конечности и зашипела. Глаза ее в свете мечущихся фонарей сверкали зеленым, девочка показала зубы — острые, мелкие. Забыв о роли парня, завизжала Тимми, и Артуру показалось, что кто-то вторил ей в основном тоннеле. Зашуршало под потолком, Маузер глянул туда, вскрикнул и принялся палить. Артур задрал голову, и его сковал ужас.
Цепляясь за бороды плесени и мочала корней, по потолку спинами вниз бежали человекообразные твари. Две цепкие руки, две ноги, голова с непомерно вытянутыми челюстями, светящиеся зеленым глаза. Твари появлялись из дырки под потолком, над завалом.
— А вот и мама! — не прекращая стрелять, крикнул Маузер.
Тимми дал по мутантам очередь из автомата, с потолка посыпались камни. Артур не сводил взгляда с «девочки» — теперь понятно было, что вовсе существо не истощено, а огромные ее суставы — просто не человеческие, ноги выворачиваются коленками назад. «Девочка» скалилась, пританцовывала, собираясь прыгнуть. Артур непослушными пальцами потянул из кобуры пистолет.
Твари, не обращая на троих людей внимания, двигались к основному тоннелю. Артур представил, что сейчас там происходит, и похолодел.
— Стреляй! — завопила Тимми. У девушки так дрожали руки, что она не могла прицелиться.
«Девочка» снова зашипела и попятилась. Челюсти ее, вопреки опасениям Артура, не вытягивались, лицо оставалось прежним: крайне худой детской мордашкой.
— Дядя! Дядя, дядя, дядя! Дя-дя!
Видно, набор слов у мутантки был небогатый, необходимый для того, чтобы заманивать неосторожных путников. Почему она потащила людей сюда? Почему зрелые твари не устроили засаду прямо под потолком в основном тоннеле, а послали детей?
