Заветный ключ - Алекс Рудин

Чёрт, а репеллент я, кажется, забыл купить! Точно, забыл. Хорошо, что в кармане рюкзака лежал старый флакон одеколона «Гвоздика». Его комары боялись не хуже, чем «Дэту». Придётся благоухать одеколоном на весь лагерь.

Тропинка снова повернула, и впереди я увидел выгоревшие брезентовые крыши палаток. Между палатками стоял длинный навес, а под ним — стол и лавки, сколоченные из толстых досок. Рядом с навесом возвышался просторный шатёр камеральной лаборатории. Полы, загораживающие вход, были отогнуты и подвязаны верёвочками. Рядом с входом в «камералку» стояли вёдра с водой.

Я помнил, что недалеко отсюда в лесу протекает небольшой ручей, впадающий в речку Козью. Забавное название! Наверное, воду для лагеря брали из этого ручья.

— Сашка! — вдруг услышал я знакомый голос.

Повернулся, едва не споткнувшись о натянутую вдоль земли растяжку палатки. Эти растяжки караулили повсюду, из-за них по лагерю приходилось пробираться осторожно, внимательно глядя под ноги.

— Севка!

Это, действительно, был Севка. Подпрыгивая от возбуждения на месте, он размахивал руками над головой.

— Сашка! Приехал? Давай сюда! Здесь свободное место в палатке есть!

Я пробрался к Севке, с облегчением скинул рюкзак на землю и крепко обнялся с другом.

— Значит, и ты здесь? Вот отлично! Ты в какой палатке? Поселишь меня к себе?

— Не, — Севка смущённо улыбнулся. — Ты селись вот здесь, с парнями. А у нас с Олей отдельная палатка.

— Так вы с Олей вместе?

Я от души хлопнул друга по плечу.

— Молодцы! Как я рад, что вы приехали!

Апрель 1242-го года. Берег Чудского озера

Княжеские дружины Александра и Андрея медленно двигались вдоль заснеженного берега Чудского озера.

Новгородские, суздальские и владимирские полки широкой цепью ушли далеко вперед — грабить деревни эстов. Войско шло уже по землям Тевтонского ордена.

— Деревни не жечь, людей не бить, — напутствовал Александр воевод. — Если разобьём орден — эти земли нашими станут. Нам с них ещё дань собирать. Незачем разорять подчистую.

Воеводы согласно кивали. Но Александр знал, что ратников они всё равно не удержат. Дорвавшись до грабежа владимирцы и суздальцы становились сами не свои — край далёкий, им со здешними жителями потом не мириться. Да и татарские набеги давали себя знать. Изрядно ограбленные татарами русичи хотели вернуться из похода хоть с каким-нибудь прибытком. Чтобы не стыдно было посмотреть оставленным дома жёнам и детишкам.

Дозорные, непрерывно скакавшие между передовыми полками и княжеской дружиной, сообщали Александру, что войско уже разжилось лошадьми и печально мычащими коровами.

Князь только равнодушно пожимал плечами — война есть война. Войско надо кормить, и эта тяжесть всегда ложится на плечи мирных жителей. Потому Александр и хотел перенести войну на земли Тевтонского ордена.

Новгородские и псковские полки вели себя сдержаннее. Так же врывались в избы, искали ямы, в которых спрятано зерно. Требовали мяса, молока и мёда, резали испуганно квохчущих кур.

Но последних коров и лошадей не уводили, ульи не разбивали. И зерна оставляли хозяевам столько, чтобы хватило посеять весной и прокормиться до нового урожая.

Понимали, что если придётся владеть этими приморскими землями — то выгоднее оставить деревни неразорёнными. Прикидывали, где удобнее ставить деревянные крепости и городки.

Князь Андрей тоже повеселел. Его радовала возможность вернуться во Владимир с прибытком, похвастаться перед отцом удачным окончанием военного похода.

Тревожило князя только то, что русские войска широко разбрелись по окрестным лесам и болотам.

— Не ударят по нам тевтонцы неожиданно? — не раз спрашивал князь Андрей старшего брата.

Александр только качал головой, глядя из-под меховой шапки на синеватый озёрный лёд.

— Не ударят. Лазутчики говорят, что немцы отошли далеко в сторону Дерпта и там хотят собирать войско. Надо или выманить их на себя, или воспользоваться временем и разорить орденские земли. Тогда немецким рыцарям придётся идти в поход по голодной и пустой земле.

— Думаешь, выманим? — не успокаивался Андрей.

Александр насмешливо поглядел на брата. Вроде, и небольшая у них с Андреем разница в возрасте. Но Александр за время княжения в своевольном Новгороде привык принимать решения и нести ответственность.

А Андрей, сидя под рукой отца, так и остался младшим сыном и по привычке ждал, что за него всё решит кто-то другой.

— Деваться им некуда, — объяснил Александр брату. — До Дерпта отходить не будут, соберут войско, какое есть. А сил у них немного, и подмогу им ждать некогда. Выступят с теми полками, что есть. Тут-то мы их и встретим.

Александр неспроста держал свою дружину позади передовых полков. Он внимательно осматривал округу, выбирая подходящее место для главного сражения. В том, что сражение состоится, молодой князь не сомневался.

По всему выходило, что лучшего места, чем озеро, не найти. Вокруг болота и глухие леса, в которых прячутся редкие деревушки. В лесу не развернёшь конницу. И лучники не смогут стрелять слаженно — будут мешать кусты и деревья. В лесу не битва получится — свалка.

Значит, нужно выманить немцев к озеру и встретить здесь. Потому и шла княжеская дружина медленно, и от берега не удалялась.

Александр часто съезжал с берега на лёд, внимательно оглядывал окрестности. Лёд, несмотря на весну, был ещё крепким, хорошо держал коня и всадника. Не трещал, не прогибался угрожающе. Хотя днём, когда пригревало солнце, возле берега уже проступала узенькая полоска тёмной воды.

Далёкий противоположный берег постепенно приближался, становился ясно различим. Здесь озеро сужалось, превращалось почти в протоку, чтобы затем расшириться в неоглядную даль.

А там, за ледяной далью, вытекала из озера река Нарова и текла прямо к солёному морю.

План Александра оказался верным.

На третий день похода от противоположного берега отделилась тёмная точка. Приблизилась и превратилась в бешено скачущего по льду конника. Лицо всадника было в засохшей крови. Запавшие бока гнедого скакуна ходили ходуном — видно всадник мчался издалека, не разбирая дороги.

Доскакав до отряда, конник без сил повалился на руки дружинников.

— Немцы! — сипло прошептал он воспалёнными сухими губами. — Немцы Домаша Твердиславовича разбили! Мы в деревне стояли на ночлеге, а они напали под утро! Всех перебили. Меня воевода успел послать, чтобы я тебя, княже, оповестил!

— Далеко они? — прищурив глаза, спросил Александр.

— В трёх днях пути отсюда, — выдохнул всадник. — Видно, подкрепления ждут.

— Перевяжите ему раны! — распорядился князь, — и накормите. Воевод немедленно ко мне! Послать гонцов к полкам. Немцев встретим здесь.

Август 1970-го года. Приморск

— Говоришь, в какой палатке свободно?

— Вот