— Все, кто пришел, пусть выстроятся по командам своих кораблей, чтобы я мог сразу различать вас, — приказал Тарас, за спиной которого полукругом стояли его верные «спецназовцы», а за ними отряд из двух десятков периеков, — именно так вам и предстоит биться.
Однако слово «выстроиться» эти бойцы все еще понимали не с первого раза и вдобавок каждый по-своему. Поэтому, когда они выполнили команду Гисандра, ему предстало живописное зрелище, только в общих чертах напоминавшее строй гоплитов. Это было семь отрядов, сбившихся в кучу и ставших не четким прямоугольником, а каким-то полукругом.
— Отлично, — тихо проворил Тарас так, что его никто не расслышал, — а теперь будем делать из вас солдат.
Он сделал шаг вперед, подняв свой щит и копье. Но, прежде чем отдать команду, призадумался. Сначала он хотел приказать всем встать привычной ему фалангой, но биться предстояло на море, а не на суше, и в этом случае, слившись, исчезли бы все «команды» кораблей. Нужно было как-то сохранить этот принцип. И тогда он приказал то, что пришло ему на ум первым.
— Каждый отряд, — громко объявил он, вскинув копье, — должен встать ровно, по двадцать человек в ширину и четыре в глубину. И не сливаться с соседним. Выполнять!
Когда пираты, не без разговоров и взаимных тычков, кое-как разобрались, Тарас увидел перед собой совсем другую картину. Рассредоточившись поперек всей долины, воинство почти перегородило ее. Однако не успели все успокоиться, как неожиданно, за спинами метавшихся пиратов, Тарас вдруг разглядел еще несколько отрядов, приближавшихся к месту сбора. Их шлемы, мечи и щиты блестели в лучах солнца, давно разогнавшего утренний туман. Подойдя сзади к выстроившимся порядкам, они загомонили, пытаясь пробить себе дорогу. Едва не началась потасовка, и только вмешательство Тараса угомонило всех.
— Кто такие? — спросил он, приблизившись к командиру одного из прибывших отрядов.
— Иксион приказал нам прибыть сюда, господин Гисандр, — ответил тот, держась за кожаный пояс, — мы пришли служить под твоей командой бойцами на кораблях.
— Отлично, значит, пополнение, — кивнул Тарас, — вы вовремя. Сколько вас прибыло?
— На целых три корабля хватит, — радостно ответил пират, — сила.
— Это еще человек двести с лишним, — пробормотал Гисандр, вновь осматривая не слишком большую долину, — итого почти восемьсот. Ты прав, это сила. Как бы вас тут всех разместить?
Вернувшись назад, он выкрикнул новый приказ:
— Перестроиться всем в колонну по десять человек в ширину и восемьдесят в глубину!
Во время очередного шумного перестроения, которое никак не могло закончиться, Тарас вновь потерял терпение.
— Чтобы вы соображали быстрее, — выкрикнул он, — на время учений в каждый из отрядов командиром будет назначен спартанец! Всех, кто будет туго соображать, ждет наказание.
И подозвав к себе восьмерых самых толковых периеков, он приказал им возглавить все отряды. Едва те появились рядом с бойцами, щедро раздавая тычки копьями, перестроение пошло заметно быстрее. А когда оно наконец закончилось, Тарас увидел перед собой восемь колонн, почти ровных, но так тесно прижатых друг к другу, что они почти сливались в фалангу.
— Да, маловато поле для такого количества солдат, — озадачился Тарас, прохаживаясь вдоль строя и разглядывая потные лица бойцов, которых ужасно раздражало непривычное занятие, — развернуться негде.
— А ну-ка, — решил он, — первые три отряда с левого края, выдвинуться вперед. Следующие четыре, встать за ними, перекрыв промежутки. Последний отряд развернется в длину и будет прикрывать тыл.
Раздосадованные вояки вновь принялись за муторное дело, которое ненавидели. Им больше по сердцу была хорошая драка без всяких построений, однако командир-спартанец и его «представители на местах» нисколько об этом не беспокоились, стремясь добиться от них только четкого выполнения приказа. На этот раз, при помощи периеков, все прошло заметно быстрее. Восемь четких ромбов, блестя на солнце оружием, предстали перед Тарасом достаточно грозной силой.
«Где-то я это уже видел, — вдруг поймал себя на мысли спартиат, рассматривая новые порядки, — восемьдесят человек, выстроенных отдельным ромбом. Это не огромная фаланга, которая стоит недвижимо, ожидая врага. Эти порядки предназначены для нападения. Потом каждый отряд можно разделить еще на два и поставить в ширину, если место позволит. Греки так не воюют. Так это же…»
Тарас даже остановился от удивления и проговорил вслух:
— Так это же получается самая настоящая центурия. Легион, е-мое.
Удивленный собственной прозорливостью, Тарас тут же решил привнести в тактику спартанского стиля новые мотивы, взятые им из далекого будущего. Ведь легион как боевая единица в этом времени еще даже не зародился. Да и Рим пока был всего лишь деревней, полностью зависимой от соседних царьков. И, хотя по численности бойцам Гисандра до штатного римского легиона еще было далеко, это не слишком обеспокоило Тараса, вдохновленного новыми перспективами. Он загорелся еще одной мечтой — создать помимо флота и артиллерии новый стиль боя на суше. Ну если не создать, то хотя бы позаимствовать у римлян, добавив в нее и собственные знания. Зачем хорошей идее пропадать еще несколько сотен лет.
Однако, кроме перестроений, которые отняли уже и так почти полдня, стоило провести хотя бы первый учебный бой, чтобы дать понять этим воякам, как себя чувствует человек в строю. И Тарас приказал разбить имевшиеся силы на две части, в каждой по четыре центурии — как он тут же окрестил свое детище — и устроить между ними учебный бой. Даже не бой, а просто для начала потолкаться щитами стенка на стенку.
— Помните, вы не должны калечить друг друга, — выкрикнул он, когда все центурии были разведены по разным сторонам долины и стояли друг напротив друга в паре сотен метров, — после приказа «бой!» вы сойдетесь и, сомкнув щиты, просто постараетесь вытеснить противника с его территории. Разрешается наносить удары лишь по щитам. Победит то войско, которое заставит попятиться противника на целую стадию. Сигналом к остановке сражения будет мой приказ или звук рога.
Сам Гисандр, не слишком веря в то, что обойдется без свалки, в сопровождении «спецназа» и оставшихся периеков отошел на ближайший холм, откуда собирался наблюдать за перемещением новоявленных центурий. «А мои периеки, значит, — невольно усмехнулся он, посматривая на красные плащи командиров отрядов, хорошо заметные на фоне коричневых кожаных доспехов солдат, — первые в истории центурионы. Плюмажи на шлемах им, что ли, поменять?[13]».
