— Переоденься.
— Зачем?
— Ну вот. А вроде договорились.
— Да, конечно, извини…
— Ничего. Сейчас еще можно, но настраивайся. Действуй…
Ирина ушла в соседнюю комнату и переоделась.
— Теперь так, — продолжал Андрей, оглядев ее в новом наряде. — Выходишь от меня — к Олегу. Адрес помнишь?
Ирина кивнула.
— Вот ключ. Заходи и жди. Сразу же положи в карман свой блок. Это самое главное. Сразу и обязательно. Ты идешь именно за ним. Он лежит в прихожей, в нише для счетчика, за вьетнамской циновкой с цаплями. Дальше делай что хочешь, но куртку не снимай ни в коем случае. Жди развития событий. Если придут гости, держись ровно и свободно, как будто ничего с тобой не случилось. И не бойся ничего. Мы рядом и надолго тебя с ними не оставим. Защитить сумеем. И пока будешь ехать к Олегу — тоже не бойся. Запомни одно — не садись в такси.
Он замолчал. Посмотрел ей в лицо, будто старался запомнить лучше. Вздохнул слегка.
— Я понятно объяснил?
Она кивнула.
— Ну и слава богу. Тогда вперед. На веселое дело идем, Иришка… — и подмигнул. Лицо у него стало такое, что ей захотелось броситься к нему на шею.
— Андрей… — Ирине помешали вдруг перехватившие гортань спазмы. — Андрей… Я не могу так больше. Я не понимаю, что происходит между нами. Кто мы друг другу? Зачем ты со мной так? Мучаешь меня и себя, наверное, тоже…
Он взял ее за плечи, повернул к себе. Задыхаясь от запаха ее волос и духов, коснулся губами ее уха, прошептал:
— Ириша, милая… Поговорим вечером. И держись. Главное — держись до вечера… Все будет хорошо.
Ирина освободилась от его рук. Вздохнула глубоко.
— Хорошо, Андрей. Спасибо. Я понимаю. Только ты не исчезай больше… — И вышла.
…В подъезде дома Левашова ее снова охватил страх, почти исчезнувший, пока она добиралась сюда по самым обычным улицам, заполненным людьми, которые ничего не знали и не могли знать, не могли даже представить того, что с ней происходит и что предстоит.
А здесь, в гулкой пустоте сквозного семиэтажного пролета, она вспомнила о том, что ее ждет, и вошла в квартиру Левашова на совершенно ватных ногах.
Не так уж сильно важно, что она думала и делала в то неясное, расплывчатое время, пока, наконец, неописуемый квакающий звук из прихожей не известил ее, что пора сомнений и ожиданий кончилась, настал холодный и пронзительный момент окончательных решений.
— Вы ко мне? — спросила она.
Младший молча прошел мимо нее на кухню, заглянул в комнаты, а старший все это время стоял, скучающе рассматривая Ирину, словно все было ему глубоко безразлично, нудно даже, но ничего не поделаешь — служба. Младший, которого ребята назвали Валетом, вернулся в прихожую, кивнул.
— Мы что, так и будем тут стоять? — наконец выдавила из себя Ирина. — Если у вас ко мне дело — проходите… — Она сделала приглашающий жест в сторону кухни.
— Чайку попьем… — мечтательно сказал старший, Король. И моментально стер с лица не только улыбку, но и вообще всякое человеческое выражение. Это было неожиданно и страшно. Потому что такого не бывает. Даже покойники в гробу сохраняют хоть какое-то выражение. Ирина не знала, как это возможно. Ее такому не учили.
И заговорил старший на ее родном языке, которого она не слышала уже почти четырнадцать лет.
— Что с тобой случилось?
— Со мной? Ничего. А почему вы решили, что могло что-то случиться?
— Почему ты оказалась здесь, с посторонними людьми?
— Это временно. В этой стране существуют формальности, без которых нельзя произвольно менять место жительства и занимать то жилье, которое нравится. Но скоро я переселюсь в отдельное помещение.
Гости обменялись серией фраз на непонятном ей жаргоне.
— Допустим. А разве у тебя нет денег или других способов, чтобы обеспечить все необходимые условия?
— Все есть, но здесь особые правила, которые нельзя нарушать слишком явно.
Это объяснение их не удовлетворило, и она это почувствовала.
— Почему ты прекратила работу?
— Как прекратила? Все, что нужно, я делаю. Недавно провела сложную и опасную операцию по разблокированию базы в 66-м году.
— Это мы знаем. Но за последний местный год ты вообще не выполнила ни одного задания.
— Какого задания? Я работала по инструкции, а там ни о каких заданиях…
— Конечно. Но через шар тебе постоянно давались задания, хоть ты об этом и не знала. И раньше вопросов к тебе не возникало. Теперь они появились. Дело даже не в том, что ты игнорировала задания. Самое главное — по твоей линии вместо четких сигналов стали поступать помехи, которые вносят хаос и возмущения в работу нескольких секторов…
Когда Андрей попробовал предостеречь Ирину от преувеличенного представления об автономности в таком далеком от ее родной планеты мире, она возмутилась, обвинила его в антропоцентризме, в попытке перенести худшие черты и обычаи своих соплеменников на тех, кого он совсем не знает. Но сейчас, внезапно для себя узнав, что в ее функциях многое не зависело от ее воли, она вместо страха почувствовала злость. Ведь о своей родине она, даже приняв решение навсегда остаться здесь, все же думала с теплым, хоть и неопределенным, чувством. А родина оказалась неразличимо похожа на Землю в ее самом отвратительном обличье.
— Меня учили, что я свободна в своих действиях и могу принимать решения, исходя из собственного анализа обстановки, используя шар лишь как вспомогательное устройство…
Гости опять обменялись непонятными репликами. Потом старший сказал будто даже с сочувствием:
— Нельзя же все понимать слишком буквально. Но если даже и так, то координатор, как бы он ни мыслил, все равно не в состоянии делать что-нибудь неподобающее. Шар не даст ему такой возможности, ибо предлагает выбор только из обязательного набора вариантов. Роль координатора — всего лишь внести необходимый элемент случайности в проблему выбора… Если бы ты делала хоть что-нибудь, ты делала бы то, что нужно. Ты же вообще прекратила предписанную работу и каким-то образом нарушила работу шара. Это преступно. Тебя придется заменить.
— Зачем ты все это ей говоришь? Это никому не нужно. Ей — тем более, — сказал молодой, равнодушно глядя в окно.
— Да, действительно. Ей уже ничего не нужно. Мне просто захотелось побеседовать немного с такой красивой женщиной. Мы так долго ее ждали, что я успел почувствовать себя землянином. — Король деревянно улыбнулся. — А она очень соблазнительна…
И тут же его лицо вновь превратилось в маску.
— Отдай свой блок и покажи, где все остальное.
