Как только ранним утром пятого дня пути корабли пришвартовались к причалу и на каменные кнехты были наброшены швартовые канаты, Митяй немедленно поднялся на вертолётную палубу. Вертолёт уже был полностью готов к полёту и поднялся в воздух немедленно. За штурвалом сидел Тимоха, Митяй сел в кресло штурмана, а в грузопассажирском салоне сели его друганы Игнат, Юра, Гена и Борис. Перед вылетом он дал распоряжение князю Денису хорошенько осмотреться и пока имелась возможность поработать большой толокой, что-нибудь построить за ту неделю, полторы, что они будут летать окрест и вести учёт местного населения с воздуха. Митяй дал команду на взлёт и через пару минут вертолёт поднялся в воздух и стал набирать высоту. Увы, но через каких-то двадцать минут он убедился, что морской берег не очень-то интересовал местных жителей даже не смотря на то, что здесь имелась вполне приличная, хотя и не судоходная, река, а потому задал Тимохе направление лететь в сторону Генисаретского, оно же Тибериадского озера. Вот там им сразу же повезло и Митяй увидел с высоты в четыре километра большое стойбище, в котором навскидку жило не менее полутора тысяч человек южных аларов, более смуглых, но всё же русоволосых, а не черноволосых людей. На их головах он не заметил ни еврейских кип, ни палестинских куфий, что его очень порадовало.
Озеро, на берегах которого ему случалось побывать, оказалось намного глубже, чем в его времена, но ненамного больше, что и понятно, ведь оно лежало в глубокой котловине, а вот река Иордан его вовсе поразила своей непомерной шириной и полноводностью, как и то, что в неё впадало множество речек. Они не стали приземляться и знакомиться с аборигенами здешних мест. Перед Митяем не стояла такая задача. В первую очередь его интересовала природа и климат Земли Обетованной и он с первых же минут увидел то, что привело его в полный восторг – влажный, то есть напоенный влагой в виде полноводных рек, субтропический рай без мамонтов, слонов, мастодонтов и носорогов, но в то же время и без непролазных джунглей, эдакую вечнозелёную, холмистую лесостепь. Когда же они полетели в сторону Сирийской пустыни, то Митяй и вовсе завопил от восторга, так как не увидел её, зато узрел самые настоящие пампасы с десятками озёр и, пролетев в направлении междуречья Тигра и Евфрата ещё сотню километров и не увидев песков, велел Тимофею повернуть на юг. Вскоре они подлетели к большому озеру, куда как больше, чем Мёртвое море, с островом посередине, в которое впадало ровно десять рек и Митяй завопил ещё раз. Это озеро, лежащее перед зеленеющей вдали Аравией, лесостепью, но не пустыней, по которой из крупных животных шастали одни только гигантские верблюды, а крупнее льва он не увидел ни одного хищника, начало подтверждать его гипотезу о том, что во время ледникового периода Аравийский и Синайский полуостров, равно как и Сомалийский полуостров, а вместе с ним и вся Северная Африка вплоть до экватора, имели зелёный, а не желтый цвет.
На этом необитаемом острове, хорошенько прочесав все окрестности, они и заночевали. Все, кто хотел, могли видеть и даже слышать то, как Митяй проводил аэрофотосъёмку местности, заставляя Тимофея строго выдерживать заданный ему курс и высоту полёта. Вечером они общались с друзьями и вместе радовались первым находкам. В первый же день они насчитали почти шесть тысяч первобытных охотников. Все последующие десять дней, летая над этими краями от Пальмиры до Красного моря и дельты Нила, Митяй снова и снова убеждался в том, что двадцать тысяч лет назад не смотря на то, что уровень мирового океана был метров на пять ниже, Босфор ведь они проходили полностью подняв к днищу подводные крылья, да и Керченский пролив был заметно уже и только уровень Каспия наоборот, был метров на десять выше, пустыни ещё не обезобразили прекрасный лик Матушки Земли. Это произошло и может снова произойти в течении ближайших десяти тысяч лет. Подумав о таком сроке, Митяй невольно засмеялся и сказал повернувшемуся к нему Тимохе:
– Это я так, о своём, о девичьем вспомнил, Тимка. Впрочем, дружище, тем о чём я вспомнил, придётся заниматься нашим с тобой потомкам. Ладно, летим в Хайфу. Тимофей тут же поинтересовался:
– И чем же им придётся заниматься, Митяй Олегович?
– Экологией, друг мой, экологией. Им нужно будет каждый день следить за тем, чтобы в тех краях, куда мы вскоре полетим, не исчезло ни одно деревце и чтобы Африка не превратилась в пустыню. Тогда и здешние края навсегда останутся зелёными, а вслед за ними пустыня не придёт в Среднюю Азию и не пойдёт гулять дальше, в Китай и Монголию. Тимофей удивлённо воскликнул:
– Митяй, это кто же в Африке на деревья покушается? Знаешь, хотя я и был в то время, когда ты пришел к нам, не моложе Игната, мы ведь с ним в один год родились, мне помнится, что мы почти никогда деревьев не рубили. Одни только сучья для костра собирали, да, те коряги, что река прибивала к берегу. Кивнув, Митяй с хитрой улыбкой ответил:
– Тимка, я не стану выдвигать огульных обвинений. Давай сначала доберёмся до места, а там уже станем разбираться, кто тот негодяй, который Сахару в пустыню превратил.
Вскоре они прилетели в порт и увидели, что там, преимущественно методом каменной охоты, народу ведь толклось на берегу целая дивизия, построено сотни две каменных коробок довольно-таки роскошных вилл, причём по типичному южному проекту и бережно сохраняя растительный покров. километрах в пятнадцати от берега, в месте слияния двух речек построен довольно-таки большой пруд накопитель с плотиной высотой в четыре метра и пологим каменным лотком для стока воды, рыба, если это форель или лосось, пройдёт на раз, а рядом с ним второй водосброс для нории и длинный акведук для подачи воды в громадное, напорное водохранилище, из которого она потечёт по акведукам и арыкам в сады, прудики, фонтаны и каменные виллы жителей этого прелестного приморского городка. Таким его уже спроектировали и даже более того, без малого семь сотен местных жителей уже примкнули народу Говорящих Камней. Всего Митяй и его друзья насчитали здесь порядка семидесяти тысяч охотников, причём одних только южных аларов. Черноволосые дарги, о которых местные жители отзывались довольно неплохо, жили значительно севернее. Тем не менее Митяй счёл такую плотность населения едва ли не самой высокой.
Он не спешил раскрывать всех своих секретов и догадок, даже жене, боясь что-нибудь сглазить. Тем более он не рассказывал о них друзьям и после большого совещания с князьями, на котором лишь усмехался, когда те призывали оставить здесь чуть ли не сотню супершишиг, властным жестом заставил всех замолчать и с лёгкой улыбкой, но очень строго сказал:
– Здесь съедут на берег всего восемь машин и их команды, кроме этого города, заложат ещё семь городов. Вот карта с указанием тех мест, где они должны стоять. Ещё две машины съедут на берег поблизости. Одна вот в этом месте, где мы сделаем остановку на несколько дней и расширим русло речки, впадающей в оба моря, чтобы соединить Красное и Средиземное моря широким и глубоким судоходным каналом, а второй немного выше по течению Нила, но я вовсе не требую, чтобы и вы использовали мои названия. Когда мне понадобится отметить какое-то место особо, я сам об этом скажу, а потому можете называть реки, горы, моря и, тем более, города так, как вы захотите. Антон тут же воскликнул:
– Митяй, тогда пусть это море, которое ты называешь средиземным, называется морем Ирины. Когда мы прошли Дарданеллы, она стояла на стояла на носу Великого Митяя и первой поприветствовала эти воды.
Как это ни удивительно, но все остальные князья и главные ведлы согласно закивали головами и Митяй с улыбкой сказал:
– Твоё предложение поддержано единогласно, Антон. Так, продолжаем наше совещание. Вверх по Нилу отправится ещё шесть супершишиг. Где эти команды будут закладывать города я сейчас вам не скажу, но люди вдоль этой реки точно живут. Ну, а мы, как только проложим канал и облицуем его берега камнем, отправимся к нашему следующему пункту остановки. Вообще-то я даже и не думал об этом канале, ребята, но когда увидел, что там ведлам работы всего на три, четыре недели, у меня сразу же руки зачесались прорыть его. Антон, после того, как мы высадимся в Тунисе, три корабля вернутся домой, а наша эскадра разделится. Шесть кораблей с половиной машин и людей поплывут через Гибралтарский пролив в Атлантический океан и пойдут вдоль берега Африки к мысу доброй Надежды, а шесть, тоже с машинами и людьми на борту, пройдут через Суэцкий канал в Красное море и затем выйдут в Индийский океан. Думаю, что сомалийцы ещё не начали там шалить. Время от времени вы будете совершать облёты берега на гидросамолётах и вертолётах. Мы поделим их поровну. Два гидросамолёта и четыре вертолёта нам, а четыре гидросамолёта и два вертолёта, вам. Итого у каждой группы кораблей будет по два гидросамолёта и одному вертолёту. Как только заметите с воздуха, что внизу есть люди, приставайте к берегу и немедленно направляйте туда отряды ведлов-прогрессоров и помните, одна машина на каждые десять тысяч человек местного населения. Не забывайте о том, что нам ещё ведь и дальше плыть, в Индию, Юго-Восточную Азию и Китай. Как только будут заканчиваться харчи, быстро высаживайте на берег охотников или ловите рыбу и вот ещё что, вам троим, парни, – Митяй улыбнулся капитанам грузовых Митяев, – придётся помотаться. Вам ведь теперь предстоит время от времени доставлять нам морем припасы, горючее и технику. Ну, а мы будем пересекать Африку с севера на юг не спеша. С чувством, с толком, с расстановкой. Вам тоже особенно некуда торопиться. Так что на берег высаживайтесь всей толпой и пока то, да сё, стройте портовые города, такие, как вы построили здесь. Пригодятся.
