чувством, что тоже не бездельник и тоже тружусь на общее благо. Лишь бы нам поскорее улыбнулась удача. Силы-то Матвея не бесконечные.
--------------------------------------
Ребят, со следующей главы проды перенесутся на вечер. Будут выходить примерно в 18 часов.
И все-таки глава клана Вагаевых поспешил вернуться в Москву. Он рассудил здраво: выждав день или два, он сделает себе только хуже – даст братьям Бельским время придумать еще один довод, чтобы содрать с клана больше денег.
Но что мог противопоставить Федор Гордеевич, когда старший брат Бельского являлся правой рукой Императора. Младший брат служил для старшего сборщиком податей и решалой, которому позволялось проворачивать махинации. Выступить против, означало столкнуться лбом с могучей стеной. Добиться чего-то вряд ли получится, а расшибить лоб – запросто. Тут оставалось уповать на здравый смысл и уговоры, не более.
К назначенному времени, прибыв к ресторану «Прага» и взглянув на его роскошный фасад, старик скривился. Ему не раз приходилось здесь бывать, так что он не понаслышке знал о баснословных местных ценниках.
«Еще и счет за обед на нас повесит, падаль», – мысленно заключил Федор Гордеевич и с еще большим мрачным видом покинул автомобиль.
– Ну, наконец, а то я заждался! – с притворным радушием встретил главу Бельский-младший.
В отличие от старшего брата Николай Александрович был молод, подтянут и более энергичен. Ему не было сорока, а выглядел и того моложе, лет так на двадцать пять.
Не посчитав нужным поднять со стула задницу, широким жестом он показал на множество блюд, от которых ломился стол и пригласил главу клана вместе отобедать.
– Это изумительнейшее карпаччо. Попробуйте. Только что прямым рейсом из Италии доставили, – указал Бельский почему-то на собственную тарелку.
– «С рук собрался кормить, лишь бы обобрать до нитки, падаль?» – хотел спросить Федор Гордеевич, но не спросил, вместо этого перешел к делу: – Благодарствую. Так что у нас по Иглам Тарасова получается, а то я не совсем понял?
Лишь только Николай Александрович озвучил суть вопроса и свои требования, разговор как-то быстро перерос в перепалку. Видя, что по-хорошему не продавливается, Бельский перешел к откровенно плохому варианту. К приготовленной дубине, которая мигом приведет в чувства глупого старика.
– Федор Гордеевич, думаете, примкнули к Высшим и сможете обрести поддержку, станете сильнее или влиятельнее, чем есть на самом деле? – с наглой усмешкой спросил он. – Кем вы были, тем и останетесь. Не стройте пустых иллюзий. Я в курсе о вашем кредите. И знаю, что вы взяли тарасовские Иглы под залог всего вашего имущества. Я поговорил со Смирновым. Он готов продать долг. Не согласитесь с условиями, заберем все. По закону заберем. И даже не сомневайтесь.
Главе Вагаевых как будто ножом под дых ударили. Высшие, Съезд предпринимателей, единство – все оказалось пустым. При первой проверке банкир Смирнов его слил вчистую. Но так просто сдаваться он не собирался.
– По какому такому закону? – возмутился Федор Гордеевич, но уже заметно осторожнее.
– А вот в суде и узнаете. Я не возражаю. Если вам будет угодно, подавайте иски, судитесь. Только предупреждаю, как новые владельцы, все Иглы мы заберем сразу. А вы потом доказывайте ваше право, сколько будет угодно. Вот только боюсь, без Игл и без прежних доходов суд вам вряд ли выиграть. Он ведь может длиться годами.
– Вот оно как завернулось, – обреченно выдохнул глава клана и тем не менее окончательно сдаваться не собирался. – Но послушайте, Николай Александрович, пятьдесят процентов – это цифра нереальная. Добывать скверну, это не то, что столб вбил и только. На мне люди. Людей нужно готовить, нужно с ними заниматься, ими постоянно помыкать. А они гибнут. Каждую неделю гибнут. Твари из тьмы лезут ежечасно. А если прорвутся? Если вдруг понесутся осваивать новые земли? А на ком ответственность за прорыв? Так что все очень непросто. Поймите уже наконец, о чем я хочу донести. Подойдите ко мне по-человечески, а не как стервятник…
Еще десять минут разговоров и Федор Гордеевич спешно покинул ресторан. От взвинтившихся нервов опасно колотилось сердце. Останься на обед, отведай карпаччо, с которым снова прицепился Бельский, и он мог уже не сдержаться. Не спас бы Николая Александровича ни его всемогущий Голос, ни остальное, чем он обладал. Вагаев превратил бы его в порошок быстрее, чем тот смог вякнул или успел обратиться к своим способностям. Уж свою силу Федор Гордеевич знал хорошо и умело ею пользовался.
На парковке главу клана у автомобиля дожидался представитель клана в Москве Олег Павлович Малкин, с которым он приехал на встречу.
– Как прошло? – коротко спросил он, хоть и сам видел по лицу главы, что крайне плохо.
Федор Гордеевич обернулся к «Праге», с тяжестью вздохнул и вспомнил лишь об одном положительном моменте:
– Пообещал похлопотать за нас по квотам. Остальное лучше не спрашивай.
Впрочем, достижение было такое себе, откровенно не очень. Имея половину доходов от добытой кланом скверны, теперь Бельские сами были заинтересованы лоббировать для Вагаевых максимально возможные квоты.
К парковке резко подъехал автомобиль, из которого лихо выпрыгнул здоровяк Василий.
– Слава богу, успел. А я позвонил Олегу Павловичу, спросил, как с вами повидаться. А он говорит: «Быстрей езжай сюда, а то не успеешь».
– Тебя только тут не хватало… Чего у тебя? – все еще не придя в себя от встречи с Бельским, спросил он с безразличием.
– Доложиться хотел. По Андрею Викторовичу доложиться. Представляете? Пропал. В ночь с воскресенья на понедельник пропал. В воскресенье вечером он повел двух девиц как раз сюда, – указал Василий на ресторан, отчего Федор Гордеевич в изумлении выпучил глаза.
– А откуда взял деньги?
– Так это… Телефон продал, который вы для него передали на прослушку.
Глава клана схватился за голову.
– Потом Андрей Викторович одну мадам отвез домой, а со второй и шампанским поехал домой. Я конечно не стал мешаться. Оставил их куролесить на ночь. А в понедельник утром пришел, надо же было вести в университет, а их нет. Ни Андрея Викторовича, ни девки. Одни пустые бутылки из-под шампанского валяются.
Теперь Федор Гордеевич на секунду оторопел. Уж такой наглости от кого-то из внуков он и представить не мог.
– А… А ты ему звонил? Куда он уехал?
– Ну я сначала звонить не стал. Думал, подожду. Потом только
