материал Шаровой всегда рисовал на доске шары. При любой возможности, будь то изображение логических связей, этапов факторного анализа или иерархии отношений внутри военного альянса.
— Однако! — наконец, ответил Шаровой. — В целом интересное направление мысли — но пока что я вижу как минимум два принципиально непреодолимых препятствия для создания подобного оружия.
Он встал из-за стола и подошёл к доске. Взял мел и нарисовал шар, вписав в него цифру «1».
— Первое. Наличие достаточно ёмких аккумуляторов. Надо посчитать, но не уверен, что существующие системы могут поднять хотя бы сами себя, — продолжал Шаровой, рисуя второй шар, рядом с первым. — Второе — достаточно компактные приёмники сигналов американской системы «Джипиэс» пока так же не созданы. А если даже удастся их разместить на такой платформе, учитывая, что нужно будет добавить ещё и камеру с телепередатчиком — она будет стоить баснословных денег. То есть оружие может оказаться дороже потенциальной цели. Так войну не выиграешь, — улыбнулся майор, возвращаясь на место. — Согласны, Иванов?
Я сжал зубы и заставил себя согласно кивнуть.
— Так точно, товарищ майор.
— Тем не менее, за проявленную инициативу и желание мыслить — отлично, — улыбнулся Шаровой.
После экзамена я вышел круглым отличником в первой сессии. И это заметил начальник факультета.
Он даже поощрил меня, отправив в отпуск на сутки раньше остального курса.
Встретить первый Новый Год в старом времени вместе с Мирославой не получилось. Пару недель назад она сказала, что родители зовут её и сестру в Турцию. Предложила мне лететь с ними, упомянув, что отец не против. Возможно, я бы и полетел — но пропустил все сроки с подачей на загран, а просить о новом одолжении у Пашкиного отца не хотелось.
Узнав о проблеме с заграном, Мирослава предлагала остаться. Однако, обсудив всё, мы всё же решили, что ей лучше полететь с семьёй. Тур был всего лишь пятидневным, и у нас оставалось ещё девять дней полноценного отпуска после её возвращения, а родителей расстраивать не стоило, не то можно их настроить против меня.
Потом Гия напомнил о своём приглашении на день рождения, а родился он тридцать первого декабря, как выяснилось. Для поездок в Грузию в то время было достаточно внутреннего паспорта. Я ответил, что могу полететь, только чтобы вернуться не позже, чем через четыре дня — хотел встретить Мирославу в аэропорту после возвращения из Турции. Гия сказал, что без проблем всё организует. Я предложил вернуть денег за билеты, но тот только посмотрел на меня обиженно и сказал, что ничего не нужно оплачивать.
Разумеется, формально мы должны были ставить руководство в известность, если уезжали в другой регион или тем более за границу, но в реальности никто этим не заморачивался.
На прошлых выходных я рассказал о своих планах отцу. Я опасался, что он расстроится. Возможно, у меня тогда бы духу не хватило, чтобы улететь. Но он, кажется, даже обрадовался. Я подумал, что у него тоже появились разные варианты, как встретить новый год, но напрямую спрашивать не стал. Чтобы не сглазить.
Получив увольнительную, я попрощался со своей группой. Заглянул и к «немцам» — сказать «пока» Зимину, который собирался ехать в Североморск, где жил его отец. Потом я направился на этаж, где находились аудитории «иностранного» факультета. У них как раз было построение после окончания семестра — их отпускали на сутки раньше, чем остальные факультеты, чтобы курсанты могли успеть улететь домой на каникулы. Гия говорил, что дождётся меня и заедет завтра, чтобы потом поехать вместе, но раз уж так получилось, что меня отпустили раньше, и в казарме я оставаться не хотел. Так что нужно было договориться о встрече на завтра.
— Так что, ты, получается, можешь лететь сейчас? — Гия сделал круглые глаза, когда я рассказал ему новость.
— Ну да, — кивнул я. — Всё, увольнительная на руках.
— Отлично! — улыбнулся тот. — Жди меня здесь, я сейчас! Может, ещё успеем!
Я пожал плечами и встал у окна в коридоре.
Минут через пять Гия вернулся.
— Успеваем! — заявил он. — Тебе вещи собрать надо?
— Ну да, — кивнул я. — И переодеться бы неплохо…
— Беги тогда скорее! Встречаемся минут через двадцать у КПП, договорились?
— Хорошо… а что хоть случилось-то? Куда спешим? — всё же спросил я.
— Есть вариант полететь с отцовскими друзьями, — ответил Гия. — Ну, беги же! Я тоже сейчас соберусь.
Я кивнул и побежал в казарму, не забыв, однако же, по пути забежать на территорию женского факультета и обнять Мирославу.
Гия стоял рядом с зелёным «Форд-Таурус», припарковавшимся напротив КПП. Увидев меня, он замахал руками, мол, скорее!
Я нырнул внутрь, бросив сумку в заботливо открытый молчаливым бородатым водителем багажник.
Мы вдвоем разместились на заднем сиденье, которое, надо признать, в этой машине было вполне комфортным.
— Так куда спешим-то? — спросил я после того, как машина тронулась.
— Домой! — улыбнулся Гия.
— В смысле, к тебе на квартиру?
— Нет, в аэропорт! Там друзья отца собирались лететь, и я тоже должен был на этом же самолёте. Потом я объяснил, что вас отпускают на сутки позже, но вылет менять уже было поздно — поэтому мы с тобой должны были лететь рейсовым самолётом завтра, — сбивчиво объяснял он.
— Рейсовым? — я поднял правую бровь.
— Ну да, — кивнул Гия. — Отец чартер оплатил, на нём мы и полетим!
— Ого!
— Ну, если честно, я сам такое не очень люблю. Но там реально надо было — люди серьёзные. В общем, это отцовские дела, не парься. Главное, что сегодня дома будем!
Мы домчались до «Внуково» минут за сорок. Тут аэропорт всё ещё находился за городом, а не внутри его: новые микрорайоны пока что не выросли, Киевское шоссе до реконструкции шло среди леса. Единственным узнаваемым элементом был памятник Ту-104, который всё так же возвышался возле поворота к терминалу аэропорта.
Однако мы не стали поворачивать к главному зданию аэропорта, а поехали дальше, в сторону Боровского шоссе. Затем, пропетляв между заборами, мы оказались возле КПП с железными воротами, которые открылись, как только мы оказались рядом. И уже за забором я увидел довольно старое здание, украшенное символикой РКК «Энергия». Отсюда уже было видно само лётное поле.
Мы подъехали к зданию, водитель помог нам выгрузить вещи, после чего, лишь кивнув на
