Шульгин с Антоном, подчиняясь команде «первого после Бога», меня в данном случае, ибо таковым я и являлся до спуска брейд-вымпела и разрешения команде сойти на берег, посыпались по трапу, чтобы сбросить на пирс концы и закрепить их восьмерками на причальных кнехтах.
Выводя на нули многочисленные тумблеры командирской панели, краем глаза присматривая за работой моих матросов (во время службы, тем более морской, друзей не бывает, если жить хочешь), я подумал – почему Антон с Замком (или наоборот) не позволили в этом походе воспользоваться помощью роботов? Но какой-то смысл в этом наверняка был. Едва ли они решили проверить, не утратил ли я судоводительских навыков, им это ни к чему, а вот предположить, что в том безвременье, где мы некоторое время пребывали, наши искусственные помощники существовать не в состоянии физически или нравственно, вполне возможно.
И тут же совершенно несущественный на общем фоне выплеск банального любопытства обрел материальное воплощение. Реализация побочной мыслеформы или просто логика процесса?
Слегка опоздав и чувствуя от этого глубокую степень вины, из-за пакгауза выбежали мои ребята. Даже «капитан Ларсен», забыв свое ницшеанство, мчался впереди, словно услышав одновременно все существующие на флотах «тревоги»: боевую, пожарную, водяную, а также и команду «срочное погружение».
И успели построиться на стенке напротив выкаченных сходней, пока мы чинно сходили на берег.
Я со странным умилением смотрел на этих симпатичных, проверенных в делах парней, самого «капитана», верного «Джонсона» и остальных, включая личного слугу Шульгина по имени Джо. И не только с умилением: увидев их, я ощутил прилив уверенности, в себе лично и в том, что вообще все тем или иным способом обойдется. Имея рядом таких помощников, вряд ли стоит бояться каких-то монстров.
Интересно, отчего Антон, живописуя надвигающуюся угрозу, словом не обмолвился о возможности создания мобильных групп роботов. Судя по технологическим возможностям Замка – в неограниченных количествах.
Может, опять какое-то табу?
Шульгин с Антоном, правильно понимая службу, поскольку оба были в форме, поднесли руки к фуражкам, пока я величественно сходил на берег и выслушивал рапорт робота.
И не нужно в этом месте смеяться, мой предполагаемый читатель.
Такие штуки, как ритуал, церемониал, традиции, соблюдение не нами придуманных и, с интеллигентской точки зрения, подавляющих свободу личности уставов и уложений способствуют одному – поддержанию в социуме, из кого бы он ни состоял, всем понятных и обеспечивающих равновесие отношений. Вполне боеспособные Российские армия и флот мгновенно развалились и погрузились в пучину кровавого хаоса весны семнадцатого года именно после опубликования печально известного «Приказа № 1», отменившего чинопочитание, давшего право нижним чинам обсуждать приказы и выбирать командиров. И кончилась армия. Остался бандитский сброд, грабящий все, что можно, убивающий офицеров кувалдой по затылку или штыком в спину.
Немцы, совершившие свою революцию восемнадцатого года, до такого не дошли. И обошлись без своей гражданской войны, а винтовок на руках у демобилизованных и дезертиров было не меньше.
Я отдал команду «Вольно».
Ларсен понял ее правильно. Мой это был капитан или очередной дубликат, изготовленный Замком, велика ли разница? «Призрак» тоже должен был стоять в одной из севастопольских бухт, а находится здесь. Перемещен в воображаемую точку пространства в своем подлинном виде или тоже сдублирован, мне-то что? Я уже в оригиналах и копиях живых людей запутался до полной потери любопытства, стоит ли на очередном артефакте внимание заострять. В свое время выяснится. Или нет. Неотличим от настоящего, на воде держится, руля слушается, ну и ладно.
– Рейс прошел успешно, сэр? – деликатно осведомился капитан после рапорта. Мы обменялись рукопожатиями. – Яхта вела себя хорошо? На ней все в порядке?
Ларсен по внешности полностью соответствовал своему прототипу, только без тех резкости, грубости и агрессивности, что присущи были джеклондоновскому «Волку», которые хоть и скрывались временами за напускной любезностью, но ощущались, по словам «Хэмпа» Ван-Вейдена, постоянно. Впрочем, трудно сказать, как повел бы себя этот персонаж, случись ему оказаться не хозяином полупиратской шхуны, а наемным капитаном у не уступающего ему характером босса. Вполне возможно, что «на цырлах» бегал бы, вымещая комплексы на безответных матросах.
Тщательно сделанная программа пришлась вполне стандартному роботу номер такой-то настолько впору, что он на самом деле беспокоился о вверенном ему судне, как о собственной дочери, любил его, можно сказать, от всей души. Я подумал о душе и усмехнулся. А почему бы и нет, в конце концов? По количеству вложенной в его «мозг» информации он превосходит любого нормального человека, числу связей между «нейронами» – тоже, скорость прохождения «нервных импульсов» приближается к световой. Считается, что эти псевдолюди просто с немыслимой быстротой и эффективностью анализируют обстановку и в каждый данный момент подбирают оптимально подходящие к случаю слова и действия, ну так и что за беда?
Идеальная «машина Тьюринга» тем и характеризуется, что при любом, сколь угодно долгом общении с ней невозможно определить, человек это или машина. Проще говоря – количество известных ей правильных ответов превосходит возможность человека придумать достаточное количество вытекающих друг из друга вопросов. Душа, говорят, предполагает способность к сопереживанию, руководству некими «высшими», «боговдохновенными» принципами, а равно и к творчеству. Допустим.
А много ли вы встречали живых людей, вполне удовлетворяющих названным требованиям? Не думаю. Кроме всего прочего, в наших роботов встроен особый предохранитель, гораздо более эффективный, чем так называемая «совесть» вкупе с «законопослушанием».
Азимовские «три закона» по сравнению с этим примитивны, как самодельный самокат рядом с мотороллером хотя бы.
– Все просто отлично, Ларсен, – ответил я. – Вступайте в командование. В следующий поход мы отправимся вместе, поэтому наведите на яхте порядок и ждите дальнейших приказаний.
Вот еще одно достоинство моего экипажа – они сделают все, что надо, в полном объеме, вплоть до диагностики мельчайших, обычными способами не определяемых дефектов и повреждений корпуса, двигателей, рангоута и такелажа. Немедленно их устранят, произведут «большую приборку», после чего автоматически перейдут в ждущий режим, реагируя только на изменения окружающей среды, имеющие отношение к их службе. И ждать приказа будут хоть месяц, хоть год, не страдая от скуки и не обременяя себя излишними вопросами и мыслями. Сейчас вот, например, я не услышал от капитана вполне естественного вопроса: «Каким образом и почему яхта пришла сюда без него и экипажа, а он, в свою очередь, очутился в незнакомом порту без своего судна?»
