Затем, уже второй "обкомовец", в черном костюме, произнес вступительную часть:
- Товарищи, вот он, тот самый Витя Селезнев, семиклассник этой школы, не испугавшийся вступить в схватку с вооруженным преступником. Преступника задержали, приехавшие по звонку Виктора, милиционеры. Сам Витя оказался ранен ножом, но от всех это скрыл и на следующий день победил на городских соревнованиях по боксу "Золотые перчатки". Ну... теперь он ваш - задавайте вопросы!
Обернувшись ко мне, "обкомовец" улыбнулся и пристально посмотрел в глаза. Я кивнул, понятно - не дурнее других.
Пока журналисты переглядываются, кто начнет первый, я краем глаза ловлю обалдевшие лица директора и завуча. Наконец, роли распределены и первым начинает представитель самого солидного издания - "Советской России". Солидно откашлявшись, и поправив узел галстука, он начал:
- Витя, а скажи пожалуйста, что тебя заставило вступить в схватку со взрослым и вооруженным преступником?
Все присутствующие в кабинете с явным интересом ждали моего ответа.
Я задумчиво почесал нос и пробурчал:
- Да, я и сам толком не знаю. Тоже потом об этом много думал. Как-то само получилось.
- Разве не было страшно? - встряла толстушка из "Пионерки".
Я засмеялся, под удивленные взгляды корреспондентов:
- Ну, вы ведь не напишите, что я разве только не описался от страха!
- Селезнев! - попыталась одернуть меня завуч.
- Ничего, ничего - остановил ее улыбнувшийся собкор "Совраски", остальные журналисты тоже заулыбались, впрочем, и "обкомовцы" отнеслись спокойно к моему выступлению.
- Так если было настолько страшно, то почему же ты не отступил? - снова влезла толстушка, не испугавшись строгого взгляда корреспондента "Советской России".
- Э... - закатив глаза, протянул я. Честно говоря, эта встреча с журналистами не стала для меня неожиданностью. Я надеялся на что-либо подобное. Просто я думал, что предупредят заранее, начнут инструктировать, произойдет это не так скоро и не в школе, а тут так все неформально, что ли... Хотя, похоже журналисты знают не все, как бы не сболтнуть лишнего, впрочем, лишнего сейчас и не напечатают, не то время.
- Я бы, конечно позвал кого-нибудь, но никого не было, так что пришлось самому...
- Как мы уже вам сообщали, преступник напал на девочку, хотел завладеть ключами от квартиры, чтобы ограбить ее, но тут и вмешался Виктор - вступил "обкомовец" в сером костюме.
"А меня заранее предупредить об этой версии было не досуг?" - удивился я про себя, но внешне ничем своего удивления не выдал.
- Так что же, все-таки, заставило тебя преодолеть страх и вступить в смертельно опасную и неравную схватку? - снова взял бразды беседы в свои руки собкор "Совраски".
- Так меня этому везде учили и дома, и в школе, и в книгах, и в пионерах: надо помогать слабым, надо бороться со злом, надо всегда прийти на помощь. Я и не представляю, как можно было поступить иначе. Что надо было убежать? А вы бы бросили девчонку без помощи? - задал уже я ему вопрос.
Журналист посмотрел на меня умным взглядом и сразу не ответил. Покрутил пальцами ручку с золотым пером и, наконец, негромко произнес:
- Я же взрослый, у меня было бы больше шансов.
- А я пока не взрослый, но убегать тоже не стал - глухо сказал я, упрямо наклонил голову и поиграл желваками "на публику".
Впечатлил. Весь дальнейший разговор протекал в атмосфере "дружбы и взаимопонимания". Журналисты сыпали вопросами уже без всякой очереди, перебивая друг друга. Их интересовало, буквально все: как учусь, чем увлекаюсь, какие книги читаю, почему стал заниматься боксом, как собираюсь провести лето и т.д.
Когда корреспонденты стали спрашивать про родителей "обкомовцы" заметно напряглись, но у меня хватило ума сказать, что папа погиб при катастрофе истребителя, рассказал про маму и плавно перешел на дедушку - ветерана Великой Отечественной. Вспомнил про случай из его боевой биографии.
Войну дедушка встретил в Главном морском штабе ВМФ и оттуда был направлен в Каспийскую флотилию, которая обеспечивала, жизненно необходимую фронту, перевозку нефти по Каспию. Служил он старпомом на корабле ПВО.
Однажды, во время очередного ожесточенного налета немцев, была прервана связь мостика с машинным отделением, и капитан приказал деду немедленно выяснить причину. Дед спустился в машинное, связь быстро восстановили, и он побежал обратно на мостик. Следует отметить, что бой все это время активно продолжался. Дед поднялся на мостик и увидел, что капитан по-прежнему на своем посту, стоит широко расставив ноги и крепко держится за леера, только... без головы. Очередью с "юнкерса" ее просто срезало.
- Я тогда спросил его: "А ты что?", а он мне отвечает: Что я? Встал рядом и все взял на себя. Это я крепко запомнил, тем более, что ничего больше дедушка никогда про войну не рассказывал.
Рассказ журналисты слушали внимательно, даже писать перестали. Помолчали отдавая дань великому прошедшему. Затем симпатичная корреспондентка "Комсомолки" робко задала свой, по-моему, первый вопрос:
- Витя, скажи, а у тебя есть увлечения кроме спорта? - лицо спокойное и нарочито строгое, наверное, так пытается компенсировать молодость, а румянец предательски выдает волнение.
"Симпатичная девочка", - подумал я - "я бы ей ух..., но с этим у меня пока эх...".
- Есть, Вера. Я пишу стихи, чаще всего песенные, музыку к которым сам же и пытаюсь сочинять - когда я ее назвал по имени, она и вовсе вся залилась краской. Господи, какое же время сейчас, как мы его не ценили и бездарно профукали... какие девушки - вся покраснела, от того, что я запомнил ее имя. И это еще журналистка! Мдя...
Пока Вера замолкла, тут же влезли, опять возбудившиеся, ее коллеги. Ну, как же... Боксер и стихи, чем не повод для удивления! Однажды у меня это уже сработало, с вашей братией... Естественно, среди прочего, сразу последовали просьбы что-нибудь прочитать или спеть. Поскольку к встрече я совершенно не готовился, то в памяти крутились только слова марша, которые я заучил для разговора с Лехой.
Заранее извинившись за отсутствие голоса и музыкального сопровождения (насчет голоса соврал, нормально у меня все с ним!) я, тихонько постукивая ладонями по краю стола, начал негромко петь:
Стоим мы на посту, повзводно и поротно,
Бессмертны, как огонь, спокойны, как гранит.
Мы - армия страны, мы - армия народа,
Великий подвиг наш история хранит!
Опять перестали писать, внимательно слушают. "Обкомовцы", услышав такие верные, в идеологическом смысле слова, улыбаются, как братья-близнецы.
А я уже громче и ритмичнее выстукиваю припев:
