Разведшкола располагалась в бывшем арсенале, и дошли быстро. Да тут идти-то всего… двумя лаптями крепость накроешь.
– Поставите боевую задачу, государь? – Бенкендорф достаточно быстро оправился от взбучки и смотрел орлом. – Или предложить на выбор свои варианты?
– А если просто так?
– Невозможно.
– Даже для меня?
– Так точно, Ваше Императорское Величество! Люди устают на занятиях, и поднимать их по чьей-либо прихоти…
– А с боевой задачей, значит, можно будить?
– Совершенно правильно. Разве можно спать, если объявлена тревога?
– Совсем запутал… А я просил что?
– Не знаю, Ваше Императорское Величество.
– Тьфу! Ладно, слушай… Нет, погоди, где я вам среди ночи противника найду?
– Обойдемся условным.
– Игрушечные маневры с оловянными солдатиками?
– Все на полном серьезе, разве что патроны будут холостыми, а гранаты учебными. Третьего дня поступили снаряженные горохом, заодно и испытаем. Так поднимать народ?
– Дай подумать.
Действительно, надо немного поразмыслить. Для чего вообще создавалась эта школа? Не помню, чтобы в разговорах с Бенкендорфом я упоминал нечто подобное – тут или Кутузов подсказал, или… Какое, к чертям, или? Кроме Михаила Илларионовича вряд ли кто до такого додумается. Зная его натуру…
Некоторых учеников уже приходилось видеть в Михайловском замке – но те наверняка готовятся для работы за границей. А остальные?
– Слушай, генерал, а чем они у тебя вообще занимаются?
Александр Христофорович самодовольно улыбнулся:
– Всем, государь.
Хвастун, однако. Ни за что не поверю, будто за полгода можно научить человека тому, чего не знают его учителя. Что собой представляет современная разведка? Форменное безобразие она собой представляет! Слово «нелегал» вызывает недоумение, «внедрение» – глумливые ухмылки и странное оживление, а кто-то похожий на наших фронтовых разведчиков есть только у казаков, но они служат для решения сиюминутных задач. Пленного притащить, дорогу узнать, войска противника пересчитать… Лучше, чем ничего, но очень мало.
– Здесь есть карта Петербургской губернии, Александр Христофорович?
– Разумеется, государь.
– Тогда трубите тревогу, будет вам боевая задача!
* * *
Трубы не оказалось – дежурный по школе достал из кармана обыкновенную деревянную свистульку, что на каждой ярмарке по пятачку за три воза, и свистнул. Да еще как свистнул, поганец! Поначалу даже померещилось, будто кто-то невидимый и очень мелкий лезет ко мне в мозг через ухо, прокладывая себе путь миллионами острых буравчиков. Аж зубы заныли, и захотелось остановить звук первым же доступным способом – кулаком в рожу.
Бенкендорф обратил внимание на недовольную гримасу:
– Прочувствовали, государь? Месяца три инструмент до ума доводили, прежде чем достигли нужного эффекта – иные лошади в обморок падают. А другим способом людей не разбудить. Вот видите, как подействовало?
Еще бы не увидеть – чуть не затоптали. Подскочившие от сигнала тревоги солдаты спали на ходу, но руки действовали сами собой, без всякого участия головы – наматывали портянки, надевали сапоги, застегивали пуговицы, хватали стоявшие у изголовья винтовки, а ноги несли в широкий коридор на построение. Успел отскочить, и то хорошо.
И уже в строю начали просыпаться. Видимо, не только меня одного обуревали кровожадные чувства по отношению к дежурному. Так как бросаемые на того взгляды выглядели весьма многообещающе. Ничего, злее будут. Как раз такие и нужны для приготовленного сюрприза.
Дело в том, что в данный момент близ Петербурга проходили учения Первой Егерской дивизии генерал-лейтенанта Багратиона. Насколько знаю, весь порох к штуцерам и патроны к винтовкам потрачены еще на прошлой неделе, о чем писал Петр Иванович в жалобном письме, так что вероятность несчастных случаев ничтожно мала. Разве бока друг другу намнут? Пусть, оно лишь на пользу пойдет, а в качестве условного противника егеря подходят идеально.
– Александр Христофорович, – шепнул я Бенкендорфу. – Ты только нижних чинов набирал? Офицеров не вижу.
– Предпочитают не выделяться.
– Что так?
– На занятиях по стрелковому делу учатся в первую очередь выбивать неприятельских командиров, ну и…
– Понятно. Так что, орлы готовы к взлету?
– Командуйте привал, господин полковник. – Александр Федорович Беляков привычно щелкнул крышкой часов. – Пообедаем и дотемна еще верст двадцать сделаем.
– Это вряд ли, – усомнился Тучков. – На наших клячах самое большее восемь пройдем, если раньше не подохнут.
– Не обижайте лошадок, Александр Алексеевич, лучших ведь выбирали.
– Ага, месяц назад.
Полковник был прав – обоз шел четыре с лишним недели, сделав остановку на два дня только на Рождество. Все остальное время – дорога. Вставали затемно, наспех пили чай с чем-нибудь оставшимся от ужина, и в путь. В обед короткий привал, когда можно немного посидеть у дымящейся полевой кухни, и опять вперед, наматывать версты на конские копыта да санные полозья. На ночь старались располагаться подальше от деревень, чтобы не стеснять местных жителей и не вводить их во искушение.
– Ну так что решаем, Александр Федорович? – Тучков выжидательно смотрел на министра. – Простой привал? До Петербурга сегодня все равно не успеем.
Беляков мотнул головой, отгоняя навязчивое ощущение, будто нечто подобное уже происходило. Не летом ли, когда решили остановиться и половить рыбку близ Астрахани? Та ночевка послужила началом персидского похода, а чего принесет эта? На душе неспокойно…
Полковник растолковал его сомнение по-своему:
– Винные запасы давно у всех закончились, Александр Федорович, я лично проверял и могу ручаться…
– Даже за капитана Толстого?
– Слово офицера!
– Ладно, значит, так тому и быть, останавливаемся до утра. Давайте сигнал.
Возница, греющий уши чужим разговором, с готовностью натянул вожжи – смирная кобылка послушалась команды охотно и с видимым удовольствием. Остановилась и требовательно посмотрела на седоков, безмолвно спрашивая: «Где обещанный овес, сволочи?»
– Потерпи до завтра, родимая! – Тучков потрепал савраску по морде, отошел в сторону и выпустил вверх желтую ракету. Вздох облегчения, прокатившийся над обозом, вызвал добродушную усмешку. – Устал народ. Ничего, будет и на нашей улице праздник.
– Совершенно правильно, – согласился Беляков. – С раздачей пряников и прочих вкусностей государем императором. Никто не уйдет обделенным.
* * *
Располагались основательно, будто собирались прожить здесь по меньшей мере целую неделю. Возы поставили в круг, на них часовых, а лейтенант Давыдов все сокрушался об оставленных в Нижнем Новгороде ракетных установках. Не факт, что пригодятся, но как бы замечательно они смотрелись среди палаток! Беляков приказал с собой не брать… жалко, ведь душой прикипел.
