– Все нормально. Вечером тебя провожу, а сам сюда.
Лиза расстроилась.
– Взяли?
– А куда они денутся? Такие, как я с Ником, везде нужны.
Лиза шла рядом, молчала, опустив голову.
Выпал пушистый снег, и ночью обещался уже первый мороз.
– У тебя даже теплых вещей нет, – сказала она. – Наверху там очень холодно.
– Мне будет жарко. Я уж об этом постараюсь. Ника тоже возьмут. Будем с ним каждую ночь здесь, а днем у вас, в госпитале. Я думаю, что Ник будет не против.
По дороге Жан в подъезде нашел несколько досок и прихватил с собой.
– Это нам повезло, – сказала Лиза. – Сейчас печку растопим и чай поставим. У нас еще один паек хлеба остался.
Уже дома, в гостиной, Лиза обнаружила целую буханку хлеба, соль и сахар. Все это было завернуто аккуратно в полотенце и оставлено в прихожей.
– Люсия Петровна забыла, – догадался Жан.
– Полотенце нашей семьи, оттуда, из дома, – разворачивая сверток, обнаружила Лиза. – Она специально оставила это все нам.
– Тогда живем, – обрадовался Жан. – Сейчас печку растоплю, и будет жарко.
– Можешь и вторую табуретку спалить, – предложила Лиза. – И Нику с Ин еще останется на ночь теплая квартира.
– Так и до кровати доберемся, все порубим, – пошутил Жан. – Где я тебя буду обнимать?
– Нам недельку протянуть, и все. Сегодня что за день?
– Я не знаю.
– Тогда будем делать на стенке отметки. Когда будет седьмая, значит, в этот день, в двенадцать ночи, мы все вчетвером должны быть на Дворцовой, у этой колонны. Александрийской колонны, – пояснила Лиза.
– Вот-вот, именно там.
Ник одобрил решение Жана и ночью собрался с ним к Зимнему дворцу.
– Я одна дома не останусь, – заявила Ин. – Проводите нас двоих сначала в госпиталь.
– Ты отдыхать не будешь? – удивился Ник.
– Дома отдохну. С вами разве можно что-нибудь придумать путевое?
Ребята проводили своих подружек и направились на Дворцовую площадь.
Оказывается, только ночью здесь было очень оживленно: съехалось около десятка машин с пушками на буксире, которые расположились вдоль всей площади. Около сотни солдат, обслуживающих эти орудия, и множество боеприпасов, сложенных вдоль стены здания. На крышах Зимнего дворца тоже было оживленно.
Сейчас Жану показалось, что зенитных установок в эту ночь было особенно много.
Они подошли к воротам дворца, и Жан ногой постучал о толстый металл.
Никто даже не подошел и не спросил, чего хотят эти молодые люди. Во дворе Зимнего маячило несколько матросов, которые не обращали на них никакого внимания.
Жан окинул взглядом высоту ворот, вспомнил, как тогда, в семнадцатом году, солдаты лезли по ним, и решил сам это испробовать. Он подтянулся на руках и полез вверх.
– Смотри, штаны лопнут! – крикнул проходящий мимо матрос.
Жан посмотрел на него с высоты.
– Подстрахуешь?
– Еще чего! А вообще, ты кто такой? Сейчас много всяких вражеских агентов шныряет по городу. Может, ты один из них?
– Дурень, агенты по заборам не лазают. Я доброволец.
– Если ты говоришь правду, то тебе не туда надо лезть, а идти и помогать местным жителям, – посоветовал матрос.
Жан поднимался все выше и выше.
– Эй ты, соленая душа, – крикнул сверху Жан. – Я там уже был, и, может быть, еще там, где тебя никогда не было. Так что мне не советуй. Греби веслами по фарватеру. – Жан сказал эти слова и сам себе даже удивился, потому что понятия не имел о значении слова «фарватер».
– Ишь, умник нашелся, – возмутился матрос и пошел своей дорогой.
Жан спрыгнул на другую сторону, огляделся и увидел того самого солдата, с которым еще днем конфликтовал.
– Я тебя под трибунал отдам, – заметил тот Жана и побежал, чтобы схватить его. – Еще неизвестно, что ты за личность. Шастают тут всякие…
– Вот я о том же, – спокойно ответил Жан, отряхивая свои джинсы. – Где тот самый командир, и вообще, что кругом за суета? У меня друг за воротами остался. У кого отмычки от ворот?
– Не твоего ума дела, – солдат вскинул винтовку. – Ты арестован. Сейчас я тебя сдам кому надо, и дело с концом.
– Свою винтовку можешь повесить на жалкое свое существо. Где командир?
Солдат сначала растерялся, потом взял себя в руки и, подталкивая Жана перед собой, повел в здание.
В небольшой комнате на втором этаже горела керосинка, а за столом над бумагами склонился военный. Его лица нельзя было различить в этом полумраке, как бы Жан ни напрягал зрение.
– Товарищ подполковник, – обратился солдат. – Тут подозрительную личность привел, через ворота лез.
Пожилой человек поднял усталые глаза и посмотрел на Жана.
– Расстрелять, – коротко произнес он, и его слова как гром среди ясного неба прозвучали у Жана в ушах. Подполковник снова склонился над картами.
– Командир, – обратился Жан. – Если вы вот так равнодушно будете расстреливать ленинградцев, то останетесь с такими дураками, как этот болван.
Подполковник снова поднял голову и направился к Жану. Он внимательно посмотрел на молодого человека.
– Цель твоего появления здесь? – сурово спросил он.
– Я днем был и договорился с командиром, что приду вечером с другом, чтобы вместе с вами нести дежурство.
Подполковник подозрительно осмотрел Жана и вдруг спросил его что-то по-немецки.
В школе Жан учил исключительно английский, и в его запасе было с десяток слов, одним из которых было слово «Yes».
– Yes, yes, – пробормотал Жан.
– Кто такой? – спросил подполковник, – yes, yes. Ты мне голову не морочь.
– Точно, лазутчик английский, – сделал заключение солдат.
– У меня друг есть, он может подтвердить, что это не так. Он вообще китайским увлекается, – сообщил Жан. – Это значит, он китаец, по-вашему?
– С китайцами проще – они наши друзья, – сказал подполковник.
– А англичане – союзники, – добавил Жан.
Мужчина сплюнул на пол.
– Веди его к комбату, раз с ним днем говорил, – махнул он рукой.
Жан посмотрел на растерянного солдата.
– Ты что, не понял? К комбату, и быстро!
Солдат вывел его в длинный коридор, и они вместе пошли к лестнице, что вела на крышу.
– С тобой я бы брать Берлин не пошел, – сказал на ходу Жан. – Такие, как ты, отличить своих от врагов даже не могут. Деревня ты самая дремучая, – Жан осмелел и позорил солдата самыми последними словами.
– Молчи, сопляк. У тебя еще молоко на губах не обсохло, а ты учишь меня.
Жан резко остановился.
– Если ты еще хоть слово скажешь, я тебя просто выброшу с крыши, как чуждый элемент. И откуда такие появляются?
