Кабанов снова позаимствовал у Свирида бинокль.
— Так, у них там деваха суетится, — в первую очередь вычленил наблюдатель, — еще один мэн гражданский в шляпе, двухметровая обезьяна, явно командир, руками машет. Раненных много, пытаются уносить. Боеспособных вместе с девчонкой человек 6–7. Очень хорошо.
— Доктор, займи позицию на том пригорочке, — Кабанов показал на место справа в 200 метрах. – Отрежь им путь в сторону дороги. Короткими прицельными очередями – патроны экономь.
— Мы же, господа, — бинокль возвращается господину Свиридову, — зайдем слева, пока время и пространство работают на нас.
Бойцы перебежали на условленные позиции. Бывшие менты залегли, короткой, но стальной цепью преграждая выход из низины. Кабанов вытер пот с лица грязной ладонью, нажал на кнопку передачи:
— Семен, как обстановка?
— Заложники спасены, потерь нет. – Коротко, по–семеновски.
— Организуй отход, мы скоро будем.
Пулеметная очередь справа. Через минуту в сторону автоматчиков показалась двойка китайцев. Спеназовцы короткими перебежками двигались вперед, дула штурмовых винтовок резко перемещались из стороны в сторону. Бойцы НОАК залегли в удобной, по их мнению, позиции в 200 метрах от необнаруженных кабановцах. При желании разведгруппу можно уничтожить, но Дмитрий приказа не давал. Снова короткая очередь из пулемета. Неужели в сторону дороги прорываются? Семь одиночных выстрелов подряд, Кабанов узнал звук револьверных патронов. Через секунду пулеметная очередь.
— Хитрит доктор. Топор, если сейчас не появятся наши друзья, поспешишь товарищу на помощь.
— Уже идут. – Молодые глаза Тремасова не отрывались от прицела.
«Друзья» имели потрепанный вид. Впереди по–волчьи крутил головой верзила командир, за ним тоже не маленькие бойцы, обвешавшись автоматами, несли раненных товарищей. Гражданские – девушка и мужчина в шляпе замыкали процессию.
— Огонь!
Кабан со Свиридом выстрелили в одного разведчика, комбинация пуль изрешетила тело. Второй спецназовец резко перекатился, пули Тремасовского автомата вспахали примятый дерн.
— Ушел!
Очереди трех автоматов не давали подняться китайским военным. Процессия залегла, трое, включая командира, не прицельно стреляли в ответ, здоровые, в том числе гражданские, тащили раненных назад.
— Подождем, никуда не денутся. Доктор живой?
— Все в порядке, у меня не пройдут. – Бодро ответила рация.
— Кабан, чем это там машут? Лифчиком что ли? – Вот что значит глаза молодежи.
— Точно, китаяшка своим бельем машет! – Теперь Свиридов первым воспользовался биноклем. Командир быстро подполз к обладателю волшебных стекол.
— Ну‑ка, дай заценю. — Кабановский тестостерон тоже в норме.
— Ну что, господа, делать будем? — бойцы сгрудились за подходящим пригорком.
— Можно отпустить китайцев, можно что‑нибудь выторговать. – За два месяца Кабанов стал чересчур меркантильным. Образ девичьей фигуры носился в голове наркотически веселыми нейронами. Кабанов выглянул из‑за края, китаянка, размахивая бельем, медленно шла вперед. Пожалуй, третий размер. Нормально. Глаза Кабанова заискрились. Мужчина поднялся, ремень автомата на плечо, палец на спусковой крючок.
— В случае моей смерти прошу казнить всех китайцев.
— Не хватит патронов, устанет рука. Давай поосторожнее. – Топор улыбнулся, меняя магазин.
— Ох, какие вы все лентяи! – Дмитрий развязной походкой двинулся навстречу к парламентерше.
— Кабан, похоже, обсмотрелся «Пиратов Карибского моря». – Проворчал Свирид, поудобнее пристраивая цевье автомата.
Симпатичная мадемуазель: высокая, широкие плечи, груди мячиками под курткой, талия узкая, бедра мускулистые. Не рожала, факт. Не то чтобы Дмитрий был ловеласом в свое время, но холостяцкий, к тому же оперской образ жизни способствовал разнообразию в любовных приключениях.
И на личико ничего, глаза большие, чуть удлиненные к вискам, носик аккуратный, губки полные – лицо азиатское, но не плоское совсем. Чумазая только. О своем виде Кабанов подзабыл. Грязь на лице и одежде имела более разнородный состав.
— Добрый день, мадемуазель. Хау дую ду? Кабанов моя фамилия. Май найм ис Дмитрий Кабанов. Вот кэн ай ду?
— Здравствуйте, не знаю насколько этот день добрый, товарищ Кабанов. – Звонкий девичий голос, отчетливая дикция заставили гормоны поднять мятеж в холостующем теле товарища Кабанова.
— Меня зовут Иви Ченг, я военный переводчик. Наша делегация возвращалась с переговоров. В нарушении договоренности о перемирии вертолет был обстрелян группой неизвестных. По предварительной оценке вы являетесь противником той группы. Если это так, прошу не препятствовать нашей эвакуации.
— Вы всерьез полагаете, что в настоящее предапокалипсическое время враг моего врага – мой друг? И поэтому машете исподним незнакомым людям?
Губы девушки дрогнули, глаза моргнули. Переводчица быстро справилась со смущением, ажурный лифчик помещен в карман куртки, взгляд прямой и спокойный:
— Что Вам от нас надо, господин Кабанов?
— Вот это деловой разговор. Прежде всего, хочу также спросить, что Вам здесь надо? Вам, китайцам, на моей земле? Также сразу хочу добавить, что перемирие ваше мне до одного места! – тон переговоров накалялся.
— В таком случае, — девушка тоже повысила голос, — почему вы вышли на переговоры? Сил не хватает молча уничтожить?
Вслед за красотой в актив Иви Ченг пошли ум и храбрость.
— Время работает на нас. Через несколько минут подтянется большая часть отряда. Мы на своей земле, тяжелого вооружения у вас нет, зато есть раненные.
Большая часть отряда как раз находилась перед китайцами. Судя по сузившимся глазам, китаянка догадывалась об этом.
— Мистер Кабанов, учитывая неоднозначность ситуации, предлагаю разрешить ее наиболее гуманным способом.
— Интересно, каким же?
— Мы выставим по одному бойцу для рукопашной схватки. Чья сторона проиграет, выполняет условия другой. – Китаянка явно рассчитывала на своего верзилу–командира.
Габариты мистера Кабанова внушительные, но уступают китайскому товарищу. Козырем Дмитрия Петровича являлся Тремасов, но он ранен. Если не согласится, Кабанов и сам не промах. В любом случае большой потери не будет.
— Излагайте условия, мисс.
— Борьба идет до минутного нокаута, но в одном раунде. Разрешены все приемы, кроме ударов в пах, по глазам и крючок.
— То есть рот не рвать.
— Да. В случае победы нашего бойца, вы отпускаете нас с оружием. В противном случае мы выполним ваши условия, не нарушающие общепринятой морали.
— Если победа будет за нами, лично Вы, мадемуазель, ваш гражданский и командир вашего отряда проедут с нами для ответов на некоторые вопросы. Остальных мы отпустим с оружием. Обещаю, вашим жизням и здоровью ничего угрожать не будет. В течение нескольких дней вы будете моими гостями.
