орудия. Именно это позволило нам даже с учётом того, что Харьковский и Сталинградский заводы были выведены из строя, произвести в общей сложности с 1940 года и до конца войны более 35000 танков. Для сравнения, немцы за годы войны выпустили Т-4, 8573 танка, Т-5 Пантера, 6003 танка и Т-6 Тигр 1349 танков, причём и Пантера и Тигр были гораздо дороже Т-4, а также намного более трудоёмки в производстве. А теперь давайте сравним модернизированный немецкий Т-4 и нашу Т-34. Уже с второй половины 1942 года производится модификация F2 с лобовой бронёй в 50 миллиметров и орудием с длиной ствола в 43 калибра, что вполне соответствует орудию Т-34 в 41,5 калибра, а с 1943 года уже выходит Т-4 модификации Н, здесь уже лобовая броня в 80 миллиметров и орудие длиной в 48 калибров. Тоесть модернизированная Т-4 по своим боевым качествам ни чуть не уступает нашей Т-34, даже когда вместо Т-34-76 пошли Т-34-85 положение не особо изменилось. Намного хуже было бы появись на поле боя гораздо больше Т-4Н и противотанковых самоходок Штуг с орудием в 88 миллиметров. Более дешевые и технологичные, они могли сильнее усилить немецкие войска за счёт большего количества при достаточно хороших технических данных. Но это сугубо моё личное мнение.
11 ноября 1941 года, Западный фронт.
Вот и всё, я снова на фронте, как и предполагал, ничего существенного за время моего отсутствия не произошло. Немцы всё еще приходят в себя после своего грандиозного провала, а потому можно сказать, что на фронте тишь, гладь и божья благодать. Разумеется, что постреливают, но без фанатизма. Вот так прошло три недели, а потом произошел просто вопиющий случай, который вывел меня из себя.
-Товарищ майор! Товарищ Майор!..
-Тимохин, ты что так раскричался?
-Там, там…
-Да что там? Говори нормально!
-Товарищ майор, там немцы в наступление пошли!
-И что? В первый раз что ли, подпустите их поближе и ударьте из всех стволов, всего и делов.
-Да не можем мы товарищ майор!
-Что значит не можем?! У вас что, патроны со снарядами закончились? Или вы всё своё оружие пролюбили?
-Там немцы перед собой мирное население гонят, бабы с детишками да старики, как по ним стрелять?
-Да твою ж в бога душу!
Командир батальона, майор Дубовицкий, опрометью бросился на свой НП, который к счастью находился недалеко. Через пять минут он уже приникнув к стереотрубе, трофейной между прочим, ругаясь в голос, как пьяный сапожник, уже смотрел на то, как к позициям его батальона приближаются люди. Впереди шли гражданские, всё, как и сказал посыльный, а за ними были густые цепи немецкой пехоты и коробки бронетранспортёров и десятка танков. В такой обстановке он просто не мог открыть огонь, ведь там были свои, причём не просто допустим пленные, а женщины и дети. Так что же ему сейчас делать в такой обстановке?
-Георгий, давай по ним из своих миномётов ударю.
Это был его приятель, командир миномётной роты капитан Погодин.
-Гриша, ты в своём уме? Ты же гражданских при этом положишь!
-Не боись Жора, миномёты это тебе не пушки, я аккурат позади наших ударю, а эта падаль их своих телами от осколков защитит, другого выхода у нас просто нет.
-Хорошо, действуй Гриша!
Капитан Погодин схватив трубку телефона вызвал свою роту.
-Твердохлебов, срочно, всей ротой беглый огонь…
Погодин продиктовал данные наведения, причём он решил начать огонь с самого края, что бы полностью исключить любое случайное попадание в своих и затем медленно приближать огонь своих миномётов к гражданским. Уже спустя минуту ухнули миномёты и рой 82-х миллиметровых мин устремился к противнику. Его рота имела 12 миномётов БМ-37, и каждый имел скорострельность до 30 выстрелов в минуту. Спустя уже пару минут Погодин отдал приказ на прекращение огня, за это время его рота выпустила по противнику порядка полутысячи мин, и на поле стояли и горели бронетранспортёры и танки, а также лежали изломанными куклами тела немецких пехотинцев. С бронетранспортёрами было понятно, они не имели крыши, и если в него попадала мина, то в большинстве случаев прямо в открытый кузов, но и танкам было не на много легче. Броня верху небольшая, а танки все лёгкие и при попадании в него мины, которая весила более трёх килограмм, приходилось нелегко. Народ, уже при первых звуках разрывов мин попадал на снег и этим немедленно воспользовались артиллеристы противотанковой батареи, которые в свою очередь тоже немедленно открыли огонь по танкам противника. Ни у пулемётчики внесли свою долю во всеобщее веселье, а разъярённый майор Дубовицкий приказал всему батальону при поддержке трёх десятков бронетранспортёров с пулемётами контратаковать противника. Примкнув штыки к своим СКС, бойцы бросились в атаку. Из-за того, что противник успел уже близко подойти к позициям батальона, бежать пришлось недалеко, всего полторы сотни метров, а потом осатаневшие бойцы принялись орудовать штыками не щадя ни кого. Местами они использовали и лопатки, которыми можно было рубить, и которые наносили более страшные раны немцам. В ярости они не обращали внимание на пытавшихся сдаться в плен и убивали всех подряд, добивая подранков. Из всех немцев в живых остался один гауптман, для допроса, его с трудом отбил у своих бойцов сам Дубовицкий.
Увидев, что атака не удалась, немцы открыли артиллерийский и пулемётный огонь, но тут подключилась и наша артиллерия, информация об этой атаке уже успела уйти наверх и кроме тяжёлой артиллерии, которая принялась давить немецкие орудия, по переднему краю противника нанес удар и дивизион Смерчей, после чего весь немецкий передний край заволокло дымом и снежной взвесью. Быстро подняв гражданских, Дубовицкий бегом погнал их к своим окопам, откуда их уже в сопровождении охраны отправили дальше в тыл. Там выяснят откуда они и потом отправят дальше в тыл. А немецкого гауптмана допросить не успели, пока возились с гражданскими, из штаба дивизии прибыл особист с охраной и забрал пленного гауптмана. Впрочем в штабе дивизии он не задержался, его сразу отправили в штаб фронта и уже там допросили по полной программе, после чего расстреляли. Я не собирался прощать подобные выходки, противник должен знать, что за свои преступления он ответит, а в данном конкретном случае все причастные к подобному должны быть уничтожены. Немецкий батальон, пошедший в атаку под прикрытием мирных жителей, был уничтожен в полном составе. От пленного немецкого офицера, командира роты, мы узнали по чьему приказу, это было сделано. Командир полка, полковник Ноффман
