Короче, придется вместо Диксона, ловить "на живца" – на "Сибирякова". Глубины там подходящие, сто с хвостом. Зато – минус время, не двадцать седьмого, а двадцать пятого. И – утащит после "Сибиряков" на буксире, эту бронированную тушу? Влезет ли тысяча немцев, в его трюма? А там ведь и десантники могут быть, обученные егеря-морпехи: написано черным по белому – что получив отпор от диксонских батарей, командир Шеера отказался от мысли высадить сто восемьдесят десантников, находящихся в полной готовности. Пока данных не нашел – у него там пехотная рота на борту – или команда из собственного экипажа? По идее, второе – ну что за работа для десанта, в той ситуации: высадиться в уже разгромленный порт, и все там взорвать – ну а если все ж первое? Ведь перережут команду "Сибирякова", в момент – и мы помочь не сможем, если только топить торпедой, всех вместе, и наших тоже. Задачка!
Затем наши торпедные спецы заявили о каком-то сбое с "Пакетом". Нет, всего лишь что-то в сети управления, надо прогнать тесты, лезть в пусковые (вне прочного корпуса, доступ лишь снаружи!) не надо – надеемся.. Короче, они гарантируют пуск лишь одной "малютки", остальные пока не под контролем. Минимум, на пару часов. Техника новая – но, работаем.
Блин, неужели придется тратить УГСТ?? Или того хуже – 53ю, на какую-то лодку?
Вечером двадцатого, как и в нашей истории, "Шеер" встретился с U-251. Наверное, передал кофе, как было записано – и повернул на ост. Правильно, сейчас влезет во льды – и будет телепаться там четверо суток! Нам он пока был неинтересен – выждав, пока он удалится достаточно далеко, мы уже обыденно-привычно вогнали торпеду в цель. И вот тут-то – все пошло не так.
Началось с того, что эта проклятая "251я" не хотела тонуть! Нет, прилетело ей качественно, винты и рули к черту, кормовой (электромоторный) отсек затоплен, и кормовая группа ЦГБ тоже – она сидела в воде, сев кормой и высоко задрав нос – но явно не собиралась погибать! И при этом – пыталась что-то радировать!
Спасибо Ухову – сразу забил помехами. Но долго так продолжаться не могло – или тратить торпеду, или.. А ведь может получиться – шифры немецкие у нас есть! А также образцы радиообмена, той же U-251, и U-601, мы ловили их достаточно – ну и конечно же, частоты и позывные! И антенны перископные – у немцев в 42м, уже были.
– Леня! А ну-ка, сыграем за фрицев. Передай: "251я, от 601й. Это вам мы сейчас влепили? Прошу прощения – приняли за русскую подлодку. Насколько серьезны повреждения?".
Поверили? Ага, вот ответ. Если перевести на нормальный язык, отбросив выражения – вы что ослепли, мы без хода, окажите помощь.
– Можете самостоятельно отремонтироваться?
Снова – сплошная цензура. Спросил я конечно, для очистки совести. На "малютках" мы пробовали режим, который после будет для "Шеера", так что влепить им должно было, прямо по винтам. А Карское море суровое – в нем, болтаться на коробке без хода, только фашисту и пожелаю!
– Простите, но взять вас не можем. Идем охотиться на русские лоханки. Удачи вам и до встречи дома! Пусть вам поможет Большой.
Так, если "Шеер" повернет их спасать – график летит к черту. Но боевой задачи фрицам никто не отменял – они должны будут пытаться пробиться к нашему каравану, который сейчас во льдах. Значит, они всего лишь потеряют время – снимут с лодки команду, и повернут обратно на восток. А если к Диксону? Тогда – перехватим вот тут, на границе мелководья. Если "Пакеты" не будут готовы – использую хоть "Водопад", ракето-торпеды, в них тоже есть режим "на винты". Может сразу 53ю, чтоб не мучился? А что предки скажут – обещал ведь!
Но "Шеер" не пришел. Хотя U-251 взывала о помощи еще и еще.
Из мемуаров Меендсена-Болькена, "Схватка среди суровых льдов". Издание Нью-Йорк, 1962 год.:
…В роду Меендсенов-Болькенов не любили холод, и не любили лед. Я же его просто ненавидел! Ненависть ко льду у меня появилась в раннем детстве, когда я очень сильно порезал руку об оконное стекло. А стекло, как вы знаете очень напоминает тонкий лед. Увы, но тот ранний детский ужас и мысли о том, что я умру, истекая кровью, навечно отпечатались у меня в памяти. Сказалось ли это на моих действиях в "Вундерланде"? Кто знает, я думаю, что да. Но я ничего не мог с собой поделать. Собственно задача – захватить Диксон, и разгромить сразу два русских конвоя – казалась достаточно легкой. Но вот дальше! Идти через полярный лед вызывало у меня ужас. Корабль во льдах лишается свободы маневра. Нельзя поразить противника торпедой – она не достигнет цели, ударившись о льдину. Сражаться в отрытом море – это дело, достойное моряка кригсмарине. Но отыскивать проходы среди не отличимых друг от друга холодных льдин, белых, как расстеленные простыни, сверкающих на изломе, подобно СТЕКЛУ(!!!!), бороться с непреодолимыми ледяными полями, сдавливающими корпус крейсера со всех сторон, – разве это подходящее дело для моряка Флота Открытого Моря?
Важно было поддерживать четкое взаимодействие с приданными подводными лодками. Но эти выкормыши Деница, капитан-лейтенант Петер Оттмар Грау, командир "U-601", и капитан-лейтенант Хейнрих Тимм, командир "U-251", – заносчивые нацистские сопливые ублюдки! В наше время таким даже шлюпкой не доверяли командовать! А этим корабли доверили! То ли дело старина Генрих Бродда! Вот кто настоящий и правильный офицер! Конечно подзадержался он в должности – и опять же из-за этих – сопливых и наглых молодых.
Однако же, для меня было очевидно, что отродью Денница, по большому счету было наплевать на меня и мой корабль, так же, как в свое время наплевать на "Бисмарк". Я не верю, что у тех ПЛ, которые находились с ним в то время разом отказали торпедные аппараты и они не смогли выйти в торпедную атаку. Вероятнее всего они просто наблюдали за смертью "Большого Брата". Так и сейчас – они должны были обследовать район моих боевых действий – а не гоняться за русскими калошами, увеличивая свой боевой счет!
Радиограмма, которую я получил ночью двадцатого, ввергла меня в шок. Эти ублюдки действительно пренебрегли приказом – и так спешили кого-то утопить, что U-601 по ошибке торпедировала U-251, приняв ее за русскую подлодку! Да еще отказалась после оказать помощь – заявив что идет охотиться на русских дальше, ну а неудачников с 251й снимет "Большой", то есть мы!
Перед моим кораблем и мной, однако же, стояла следующая задача – разгромить конвой идущий из Архангельска на восток, и другой, двигающийся ему навстречу. И эту задачу, за которую с меня спросят по всей строгости, никто не отменял – и в успехе этой части своей миссии я не сомневался. Но – лед! ЛЕД! Будь он проклят! Острый, холодный и безжалостный. Лед, который парализует свободу крейсера. Лед, который превращает крейсер в подобие тепловоза движущегося по рельсам – ни шага вправо, ни шага влево – только вперед.
