– Слушаю вас, государь!
– Скажи, как к тебе письма попали? Не те, что на трупах заговорщиков взяты. С ними-то как раз все понятно. Я про ранешние послания говорю. Их где взяли?
– Тут, Ваше императорское величество, все просто и не просто. Послания эти доставил мне человек один. Мыслю я, что он сам либо кто из близких ему людей переписку эту читать мог.
– Что за человек? Откуда?
– По обхождению да речи ежели судить, русский это. Но не из наших. Говорит он хоть и правильно, но чувствую я в речи обороты непривычные. Словно бы иностранец русский язык выучил да изъясняется.
– И русский, и не русский… Что-то ты, Алексей Борисович, загадками говоришь. Звать его как?
– Артем Олегович.
– Ишь ты, Олегович… Звания какого? Роду-племени?
– Звания он не называл, ваше величество, и инкогнито свое бережет тщательно и умело. Однако видно, что тайными делами он давно занимается, и не один, но начальник его далеко сидит, вне пределов державы вашей. Сам ко мне домой пришел да про козни вражеские поведовал. Видать, прознал как-то, что я вокруг этой шайки-лейки который месяц, как рыбак вокруг щуки, круги нарезаю. Думаю, что кто-то из англичан ему на больную мозоль хорошенько наступил. Вот и ищет он способ, дабы сквитаться с ними. Оттого и ко мне явился, ибо сил своих для того не имеет.
– За помощью, стало быть, к тебе обратился… А для себя чего попросил?
– Ничего, Ваше императорское величество. Сказал, что хочет злодеям помешать.
– Помешать, значит… Ладно, князь, давай прикинем. Преображенский полк да иные части на марше перехватили гатчинские батальоны. Стрельбы там большой не было, врасплох их застали. За это, Алексей Борисович, тебе первому спасибо. Успел упредить, благодарю! Потерь больших среди преображенцев не было, хотя постреляли изрядно. Двоих офицеров насмерть пулями побило, да три десятка солдат под картечь подвернулись. Кого тоже поранило, а кто и преставился. Бывает, все же бой, а не гулянка. А вот лейб-гвардии Семеновский полк – тут в офицерском собрании ни с того ни с сего вдруг порох взорвался. Уж как он туда попал да почему жахнул – сие тайна, мраком покрытая. Одних только офицеров без малого полтора десятка разом богу душу отдали!
– Бывает такое, государь. Порох… Такая штука…
– Ну да, ну да… Бывает. Случается, и не насмерть кого заденет, хотя человек совсем рядышком был.
– И так тоже может быть.
– Может, князюшка! И человек такой очень скоро сызнова к бою способен будет. Видать, для того, чтобы такого не случилось, иных раненых там пулями дострелили. Заметь, ни один солдат при том случае не пострадал!
Куракин вытер пот со лба.
– Теперь, друг мой, Изюмский полк рассмотрим. Там вообще история презанятнейшая вышла. Ты в казармах у них бывал?
– Не довелось, Ваше императорское величество.
– А я бывал. И помню, что плац там перед офицерским собранием саженей полтораста шириной, и на другой стороне заборчик. Небольшой, да не в том дело. За тем заборчиком сидючи, стрелок неведомый офицеров мятежных, как мишени на стрельбищном поле, расстреливал. И здесь тоже – одни офицеры, ни одного солдата нет!
– Стрелок?
– Барон фон Шенк, знаешь такого?
– Так точно, Ваше величество, обер-егермейстер ваш.
– Так вот, он, охотник первостатейный и следопыт изрядный, клянется, что один человек из-за заборчика стрелял… Росту невысокого – чурбак себе под ноги подкладывал, чтобы из-за забора выглянуть. И стрелял он с полутораста саженей, князь! Что ни выстрел – один готов! Где ж это такие стрелки у нас водятся?
Князь облизал пересохшие губы и ничего не ответил императору.
– Выдал барону один из заговорщиков пулю, – о поднос звякнуло нечто малое. – Что скажешь, Алексей Борисович, видал ли ты такое ружье?
Князь повертел в руках кусочек металла.
– Штуцер это, государь. Вон и следы на пуле видны…
– Нет таких штуцеров, князюшка! Ни у нас нет, ни в Европах, ни в Англии – нигде про такое и не слыхивали!
Павел встал и зашагал по залу. Вскочивший на ноги князь почтительно следовал за ним.
– Смекай, князь! Стрелок с дивным ружьем – откудова он такой выскочил? Представь мне сюда оружие это – при всем дворе Андреевскую ленту пожалую! Порох, неведомо как взорвавшийся, да люди, из пистолетов дострелянные, – между прочим, шесть человек! Сколько тех стрелявших было да отчего их никто из солдат не видел? Что скажешь?! А?
Император резко повернулся и схватил молчавшего князя за пуговицу на камзоле.
– Честный ты человек, Алексей Борисович, оттого так и говорю. Не подозреваю ничего и опалы моей нет на тебе. Но людей этих, Артема твоего, найди! Стрелка неведомого сыщи – чует мое сердце, что это одного поля ягоды! Не неволю и не тороплю, однако ж – не тяни! Сегодня у них на прицеле офицеры-мятежники, а завтра кто?
Глава третья
Прикладная демография
Совершенно секретно.
Перед прочтением – сжечь.
А. и Б. СтругацкиеБоливар не вынесет двоих
О’ГенриЯнварь 1797 года. Англия, Лондон
– Сэр Уильям! – Вошедший в кабинет Гренвиля Джордж Спенсер был необычайно взволнован, и это сразу бросалось в глаза, стоило только посмотреть на его поведение. Обычно спокойный и выдержанный, сегодня он был не похож сам на себя. – Вы слышали последние новости?
– Присаживайтесь, мой друг! Вы имеете в виду новости из России?
– Именно их!
– Увы… Кто бы мог подумать, что столь тщательно и давно подготавливаемое мероприятие может вдруг закончиться таким образом? На моей памяти таких оглушительных провалов…
Гость вспыхнул.
– Да-да, сэр Джордж, – повысил голос хозяин кабинета, – именно провалов, давайте уж называть вещи своими именами! Так вот, таких поражений мы еще не несли! Бог с ними, с туземцами, но здесь уже погибают и наши люди! Причем – далеко не самые незаметные, вспомните хотя бы беднягу баронета! Принять жуткую смерть в глухом русском лесу! А Оливер Логайр, застреленный на пороге своего дома? Бюро сэра Роберта понесло тяжелую утрату!
– Ну, это еще как сказать… – пробурчал Спенсер, устраиваясь поудобнее в кресле. – Во всяком случае, я бы не был столь категоричен…
– То есть? – удивленно поднял брови хозяин кабинета. – Но вы же не будете отрицать, что именно сэр Оливер был крупнейшим специалистом по России?
– Не буду. Но вот в том, что его смерть явилась столь невосполнимой утратой… пожалуй, что и не соглашусь.
– Вы не могли бы пояснить свой скептицизм, сэр Джордж?
– Охотно… Россия и впрямь – слишком трудная для восприятия нормальным человеком страна, это так. Но не следует забывать и о том, что слишком тщательное изучение неведомого всегда чревато и для изучающего! Так и Логайр… Известно ли вам, какие бумаги были обнаружены на его столе?
