— Недёшево это сколько?
— Рублей сто за один день аренды, — ответили мне.
— Берите, я всё оплачу и сверху накину за срочность.
Они меня успели хорошо узнать, поэтому согласились сами сначала оплатить видеопроектор, а потом я с ними за всё сразу рассчитаюсь.
Марина с Лидией Ивановной меня уже ждали возле входа в гостиницу. Поэтому я остановил машину рядом с ними, поздоровался и, взяв их чемодан, положил его в багажник.
— Ну как, — спросил я у мамы Марины, — вы успели пройтись по историческим местам Москвы?
— Да, спасибо, успела, — ответила довольная Лидия Михайловна. — Мы даже вчера вечером с Мариной смогли побывать в Большом театре на балете «Щелкунчик» с Екатериной Максимовой и Владимиром Васильевым. Нам очень всё понравилось. Огромное спасибо вам за билеты.
— Всегда пожалуйста, — ответил я, тоже довольный, так как свалил культурную программу моих гостей на секретаршу Лену, которая была рада меня выручить. — Я так понимаю, что в августе вы тоже приедете вдвоём?
— Да, я Марину одну пока далеко от дома не отпускаю.
— Ну и правильно. Вдвоём веселее и спокойнее. А по поводу просьбы Марины, чтобы опять остановиться в гостинице «Россия», я уже договорился.
Я отвёз их на Ленинградский вокзал и посадил на поезд. Проводница, узнав меня, пообещала моим пассажиркам оказать всяческую помощь во время всего пути следования. Вот что значит популярность, даже строгие проводницы, которые никого в своей работе не боятся, кроме своего начальника, со мной становятся любезны и застенчивы. Я не стал дожидаться отправления поезда, а, помахав им рукой в окно с перрона, сразу поехал обратно в гостиницу «Россия» к Сенчиной.
Я всю дорогу думал о Людмиле. Ей сейчас двадцать семь лет, есть сын, которому четыре года. Проживает в Ленинграде, с мужем вместе уже не живут, так что находится она, практически, в разводе. Людмила, как бы сказали в начале следующего века, пребывает «в свободном поиске». Поддерживает тесные отношения с Романовым, но замуж за него выйти не сможет, так как он женат уже тридцать два года. Горбачёв, придя к власти, сразу уберёт Романова, как сильного конкурента, на пенсию. Поэтому оставим пока Романова в стороне и решим, как быть с Сенчиной.
Раз Людмила находится в «поиске», надо ковать железо, пока горячо. Встречу с Машкой я отложил на пятницу, а с Сенчиной всё решится сегодня вечером. Она вчера дала мне понять, что готова перейти со мной к более интимным отношениям, но надо будет посмотреть, может я ошибся и принял желаемое за действительное.
Номер своих апартаментов она мне вчера успела сообщить, поэтому я легко их нашёл. Сенчина меня ждала и, сразу после стука, открыла дверь. Да, апартаменты были хороши, можно сказать номер люкс. Рояль действительно стоял в гостиной, направо была видна открытая дверь в спальню и это был хороший знак. Обычно женщины стараются у себя в доме эту дверь закрывать, когда приходит в гости мужчина. А здесь дверь была открыта и была видна большая двуспальная кровать, накрытая золотистым покрывалом.
— Добрый вечер, Людмила, — поздоровался я и снял плащ, повесив его на вешалку в прихожей. — Ваш заказ выполнен полностью, все четыре песни я написал, как обещал. Осталось вам только выбрать три из них.
— Здравствуй, Андрей, — ответила Сенчина, приглашая меня жестом руки проходить. — Я рада, что ты держишь слово. В наше время это большая редкость.
— Я не верю, что кто-то мог позволить себе не сдержать своё обещание по отношению к вам. Вы очень красивая и известная певица, и даже с недавних пор прекрасная актриса. Поэтому я не поверю, что кто-то забыл о данном вам слове.
— А ты льстец, но слушать это приятно. Сейчас подойдёт мой аккомпаниатор, он живет этажом ниже. Могу пока предложить выпить по бокалу вина.
— Я спортсмен, поэтому придерживаюсь режима. А вам я с удовольствием налью и буду любоваться, как вы будете по чуть-чуть глотать этот божественный напиток. Красивые женщины это делают настолько завораживающе, что я готов любоваться этим бесконечно.
— Ты говоришь красиво, прямо как поэт. Хотя ты и есть поэт, а ещё и композитор. Да, не ожидала я в таком молодом человеке столько талантов.
— Сегодня меня обрадовали новостью, что моим именем хотят назвать мою школу. Я, конечно, был не против, но это было довольно неожиданно.
— Вот так новость. Я впервые встречаюсь с человеком, именем которого будет названа школа. Оказывается, твоя слава идёт впереди тебя.
Пока мы разговаривали, я открыл бутылку белого полусладкого и налил в бокал, передав его Людмиле. Она, действительно, сделала два небольших глотка, и это выглядело очень эротично. Она была в платье с интригующим вырезом-декольте, и когда она подносила бокал к губам, немного запрокидывая голову назад, то декольте чуть распахивалось и позволяло увидеть соблазнительную часть её упругой груди. Она заметила, куда направлен мой взгляд, и улыбнулась. Так она, оказывается, играет со мной. Ну-ну, с моим то опытом, я готов сыграть с ней в любую игру, главное знать, что стоит на кону. Я ей тоже улыбнулся в ответ, показав тем самым, что я принимаю ее правила игры и они мне нравятся.
В этот момент в дверь постучали и вошёл мужчина лет пятидесяти пяти, который держал в руках нотную тетрадь.
— Познакомьтесь, это мой аккомпаниатор и зовут его Евгений Петрович, — представила сначала мне своего аккомпаниатора Людмила, что говорило о том, что она ставит меня, а может даже ценит, выше него. Если считать «по гамбургскому счёту», я уже заработал три очка. Посмотрим, что будет дальше. — А это Андрей, солист группы «Демо», поэт и композитор.
Мы пожали друг другу руки и Людмила предложила мне сесть за рояль. Лучше бы здесь был синтезатор, но чего нет, того нет. Я, конечно, не поручик Ржеский, который о роялях знал только то, что это «очень скользкий инструмент», потому что использовал его в качестве предмета мебели для занятий сексом с дамами, но всё-таки немного знаком с этим инструментом.
— Предупреждаю сразу, что я гитарист, — сказал я заранее, чтобы строго не судили, — и играю более-менее нормально на синтезаторе.
— Ничего, — сказала Сенчина, — я слышала вчера твою игру в студии звукозаписи, мне она понравилось. Поэтому я и пригласила Евгения Петровича, чтобы он нам помог.
Приободрённый её словами, я достал свои записи, поставил их на пюпитр и полностью исполнил песню «На теплоходе музыка играет». Получилось средненько, поэтому я уступил место Евгению Петровичу, и тот сыграл намного лучше, хотя я в двух местах предложил иное звучание, с которым Евгений Петрович согласился. Песня ещё вчера понравилась Людмиле, поэтому она взяла написанные мной слова и с листа спела под аккомпанемент Евгения Петровича.
— Замечательная вещь, — сказал аккомпаниатор, — и вам, Людмила Петровна, очень подходит.
Людмила улыбалась и было видно, что она это сама прекрасно понимает. Далее наступила очередь второй песни под названием «Ягода-малина». Я играл её уже уверенне и лучше, поэтому получилась она на твёрдую четверку. Голосом я специально выделил строчку, где пелось, что «малиною спелой такой пахли тёплые губы твои».
— А вы, Андрей, с каждым новым разом играете всё лучше и лучше, — констатировал факт Евгений Петрович. Я краем глаза заметил, что эта похвала была приятна не только мне, но и Людмиле.
Это уже была моя пока не окончательная, но важная промежуточная победа. Людмиле нравились похвалы в мой адрес, а это значило, что я ей небезразличен. Крепости, как и женщины, без тщательной осады не сдаются. Я обратил внимание, что вино в бокале Людмилы закончилось, поэтому я встал и долил ещё вина в её бокал. Щеки у Сенчиной зарумянились, глаза игриво заблестели. Да, всё идёт как надо. Остались две песни, которые я должен исполнить так, чтобы её глаза не просто игриво заблестели, а в них заплясали знакомые мне чёртики, которые толкают женщин на необдуманные, но такие приятные для мужчин поступки.
Евгений Петрович исполнил мою мелодию для Людмилы, а она спела. Да, она прекрасно пела и ей самой нравилось так петь. Сненчина тоже выделила голосом фразу о тёплых губах, показывая, что поняла мой тонкий намёк.
