Семён Прокопьевич и мои подруги отыскались в ванной. А там было на что посмотреть. Бригадир стоял и гордо улыбался. Его помощники всё за собой убрали, помыли и ушли. Девчонки пробовали джакузи и радовались, как малые дети. Ну ещё бы. Им теперь здесь плескаться, ну и мне тоже вместе с ними за компанию.
В общем, все были довольны. Я отдал оставшуюся сумму и ещё добавил сверху пятнадцать процентов за скорость и качество работы.
— Большое спасибо, Андрей Юрьевич, — сказал мне Семён Прокопьевич. — Если что, обращайтесь.
— Спасибо вам за эту красоту, — ответил я.
Бригадир ушёл, а мы пошли проверять кухню. Всё было отлично выполнено. Теперь у нас в квартире есть две кухни. На нашу семью, которая увеличится в следующем году в два раза, это будет в самый раз. Ремонтники молодцы, они вместо обычной двери между двумя квартирами поставили двойную и получился красивый большой вход. Я распахнул две её створки и у нас получилась одна большая восьмикомнатная квартира.
Неожиданно зазвонил дверной звонок и я пошёл открывать. Это приехала с деньгами Галина Брежнева. В руках она держала большую сумку. О том, как она узнала, где я живу, я даже заморачиваться не стал. Дочь Генерального секретаря в этой стране может всё.
— Привет, Андрей, — сказала она. — Привезла половину, как договорились. Тут вперемешку фунты и доллары. Фунт сейчас дорогой. За него уже дают два доллара. Это, видимо, после того, как Штаты вчистую проиграли инопланетянам в недавней короткой войне. Считать деньги будешь?
— Привет, Галина, я тебе верю, — ответил я. — а с фунтом вообще было даже ещё круче. В 1948 году за него давали аж целых четыре доллара. Проходи, чай или кофе будешь?
— Нет, спасибо. Я тут осмотрюсь. Это сколько у тебя комнат в квартире?
— Восемь. Только что ремонт во второй половине квартиры закончили. Там самое интересное место — ванная комната.
— И что там может быть такого интересного?
— Огромная джакузи.
— Не ожидала. Можно посмотреть?
— Пошли. Я тебе всё покажу.
Джакузи произвела на Галину большое впечатление своими размерами и многофункциональностью. Было видно, что этот мини-бассейн ей понравился.
— Ты где такую достал? — спросила она.
— Из Англии привёз, — ответил я, выключая водопад и подсветку. — Тащить такое корыто через границу — замучаешься. Ну вот и твой бриллиант.
Я видел, с каким нетерпением Галина ждала этого момента. Она, как заправский ювелир, достала специальное увеличительное стекло и где-то минуту внимательно разглядывала камень, а потом сказала:
— Настоящий и качество обалденное. Про цвет и чистоту я вообще молчу, идеал. Без дефектов и точек. Огранка, правда, несовременная, что говорит о том, что бриллиант старинный. И вес здесь около шестисот карат. Получается, таких существует всего пять камней?
— Да, — соврал я, чтобы не расстраивать Галину. — У моих подруг и теперь у тебя.
— А что там за необычная статуя лежит в гостиной? Это что, золото?
— Да, это индийский бог Вишну. Позолота, но работа тоже очень древняя.
— Да уж. Богато живёшь, однако.
— Платят за концерты нам теперь прилично, особенно на Западе. Вот оттуда всё и везу.
Тут появились мои четверо подруг и поздоровались с Галиной. У них на шее висели четыре бриллианта, похожие, как две капли воды на пятый камень, который только что купила дочь Брежнева. Все знали её патологическую страсть к большим бриллиантам.
— Ладно, — сказала Галина, — я поехала. Через месяц, как и обещала, привезу оставшуюся половину денег. Там напротив подъезда не твой ли белый Роллс-Ройс стоит?
— Мой, — ответил я. — По случаю во Франции получилось купить.
Вовремя она ушла, нам тоже пора было выдвигаться.
— Девчонки, — крикнул я подругам. — Нам пора на совместную репетицию «Серебра» и «Ритма».
А мои подруги были уже готовы. Пока я с Галиной трепался, они потихоньку собрались. По случаю жаркой и солнечной погоды, девчонки надели короткие шортики и топики и выглядели просто отпадно. Все мужики шеи свернут, разглядывая их стройные длинные загорелые ножки и те места, откуда они растут.
Мой Роллс-Ройс нас ждал. Когда мы отъезжали, на нашу машину все прохожие смотрели с завистью. Необходимо будет завтра на учёт автомобиль поставить. Это, я думаю, сейчас не проблема. Завтра утром дам задание Сан Санычу, он всё сделает. А сегодня, пока, поезжу с французскими номерами.
Ага, поездил. Первый же ГАИшник махнул своим полосатым жезлом и я остановился. Когда он подошёл к машине и увидел, кто за рулём, то сразу козырнул.
— Андрей Юрьевич, — обратился сержант вежливо, — мы были не в курсе, что у вас новая машина.
— Только вчера из Ниццы привезли, — ответил я. — Передайте по рации, чтобы мой Роллс-Ройс с французскими номерами не тормозили. Я в понедельник поставлю его на учёт. Могу предьявить бумаги из Ниццы, что я её легально купил.
— Не нужно. Можете проезжать.
Вот так. Через несколько секунд всем постам передадут информацию о моей новой машине и что её ни в коем случае нельзя останавливать. Нашему сторожу я заранее помахал из окна рукой, поэтому он без проблем открыл нам ворота. В воскресенье никого не территории Центра было, поэтому было тихо и, по-летнему, тепло.
В звукозаписывающей студии кипела творческая работа. «Серебро» и «Ритм» сыгрывались и у них это неплохо получалось. Им пришлось прервать репетицию, чтобы поздороваться со мной и с моими четырьмя подругами. Их прикид всем очень понравился. Ребята из «Ритма» пялились на такую красоту во все глаза, чем вызвали довольные улыбки у моих жён.
— Молодцы, — сказал я им всем, — уже получается лучше, чем было раньше. Все помнят, что у вас сегодня концерт в «Праге»?
— Да, — сказали все шестеро.
— Михаил, пойдём поговорим, — сказал я руководителю «Ритма». — Мне уже заплатили за ваше вечернее выступление на свадьбе. Девчонкам из «Серебра» я вчера отдал их долю, теперь ваша очередь. Вам на троих за четыре часа работы я выбил две тысячи.
— Ух ты, — воскликнул Михаил, — это же куча денег.
— Вот так, скоро будете зарабатывать ещё больше.
Мы вернулись в студию, где я просмотрел список наших песен, которые этот сборный творческий коллектив собирался сегодня исполнять.
— Так, давайте прогоним половину по первому куплету, — дал я команду и ребята с солистками из «Серебра» стали исполнять то, что они наметили на сегодняшний вечер.
Хорошо, что я сегодня к ним заехал. Пришлось несколько раз их подправлять и указывать на их ошибки. Солнышко с Машей объясняли трём солисткам, как надо петь, а я показывал то на гитаре, то на синтезаторе с ритм-боксом, как в некоторых местах лучше сыграть. Короче, за час мы с этим делом совместными усилиями справились. Не на отлично, но ребята теперь играли наши песни на твёрдую четверку с плюсом, а Ирина, Ольга и Жанна уже пели их на пятёрку с минусом.
— В общем и целом хорошо, — подвёл я итоги нашей репетиции. — Сейчас пятнадцать минут перерыв, а потом полтора часа ещё репетируете. А затем отдыхать. В пять надо всем вам быть уже в «Праге». Наши фанаты вам помогут с инструментами, я с ними договорился. И водитель автобуса к половине пятого подойдёт. Так что успехов вам с вашим первым полноценным выступлением.
— Спасибо, — весело ответили шесть голосов.
— Мы поехали загорать. Вечером Серёге позвоню. Узнаю, как вы выступили. Жанна, ты ему в подробностях всё доложи, а он уже мне.
— Хорошо, — сказала та и заговорщицки мне подмигнула, давая понять, что её подруги ей всё рассказали о нашем сексе втроём вчера в гримёрке на концерте в КДС.
Ну вот, ничего у этих женщин ни в одном месте не держится. Им надо всё, обязательно, разболтать. Я представляю, в каких сочных и ярких красках они ей об этом рассказали. Главное, чтобы до моих четырёх жён эта информация не дошла. И тут возникает ещё одна проблема. Если у Сереги, действительно, трудности в плане секса, то Жанна узнав, с какой лёгкостью я управился с двумя её подругами, обязательно захочет быть третьей, втихаря от моего друга. Там уже Женька на меня косо посматривает, плотоядно облизываясь, а тут ещё и Жанна начнёт ко мне клинья подбивать. Вообще дурдом какой-то.
