Они жали руки, что то отвечали, но было видно, что они уже не здесь.
А когда окончательно попрощались, то Аракчеев случайно услышал как отъезжающий Берг говорит Орлову.
— Ты, Саня, смирись. Минина — это теперь твой крест.
И Аракчеев дал себе зарок при посещении столицы обязательно наведаться к Орловым.
Глава 21
Когда мы уезжали из лагеря Аракчеева, Берга одолело любопытство. И он принялся у меня выпытывать про Магду фон Лобковиц. Колись, Орлов, она хоть симпатичная? Пашу это все тоже страшно заинтересовало. Так что я сказал:
— Представь, Леша, нашу Императрицу в молодости. Представил?
— Да ты что!
— Так вот, ничего общего.
— Не увиливай, Сань, — буркнул Неверов — нам же интересно.
— Да! — опять влез Берг — Если девушка решила, что ты, Орлов, хороший и добрый человек, она не виновата. А мы имеем право знать подробности.
После короткого совещания у Императора, дел оказалось настолько невпроворот, что даже поболтать за жизнь с парнями времени особо не было. Я, прямо из дворца поехал в Глюхачки, на полигон Демидовых. Где мы принялись придумывать и отрабатывать тактику применения на суше нашего изобретения. Почти сразу стало ясно, что против больших масс войск эффективен только залповый огонь. И все хорошо, но рассеяние… Из шести снарядов точно ложилось три — четыре. А остальные уносило в стороны. Было очевидно, что войска разбегутся, и вся эта стрельба будет бессмысленной. Достичь критического снижения количества живых сил не выйдет.
Мы с Неверовым засуетились, начали собираться к Демидовым с требованием срочно сделать еще, как минимум, шесть пушек, но нас остановил Берг.
— Парни, я понимаю что вам нечем, но все же, попробуйте подумать.
— О чем? В море ты сажал метку на корабль. А здесь ты на что метку будешь ставить? На походную колонну?
Еще в учебном походе на «Обломе» выяснилось далеко не фантастическая точность нашей вундервафли. Но Алексей Оттович придумал ставить на цель магическую метку. И получалась эдакая система наведения, демонстрирующая незаурядную точность попаданий.
Я, кстати совершенно не удивился. У меня неоднократно была возможность убедится, что умные люди остаются умными независимо от времени, расы или общественной формации. Помню свое настоящее офигение, к примеру, от наблюдения как пользуются огнестрелом негры в Африке. Не все, понятно. А те, у кого этот огнестрел есть. Дело не в навыке. А в том, что все эти навыки стрельбы нужно было придумать.
А уж Берг, много и упорно учившийся, склонный к системному мышлению, и получивший инструмент, он же объект, для исследований, и вовсе фонтанировал. Мне приходилось всеми силами гасить его энтузиазм.
В общем, в море Берг с Пашей настолько настраполились, что легко сносили отдельные мачты. А здесь я слегка занервничал. Но Берг заявил:
— Метка ставится на что угодно. Давай это будут булыжники. Пусть кто ни будь разбросает там, где колонны будут строится и идти.
Так мы поняли, что огонь будет не только эффективным, но и с закрытых позиций. Реально залп накрывает серьезную площадь, создавая в зоне попадания запредельные температуры и почти космический вакуум. Так что в поход мы отправились уверенные, что не посрамим.
Браслет — блокиратор, что мне подарили бандюки, большого интереса не представлял. Я понял, что на меня он не действует. А Берг его исследовал и заявил что с этой безмагией все ясно. Немцы идут с такой же, но более крупной фигулиной. Предполагается, что она на какой то площади блокирует магию. Тоесть магические воздействия. Ведь чтоб создать файербол, нужно магически влиять на свой источник. Короче, если этот браслет, или немецкий артефакт разрушить, то магия возвращается. Сам по себе браслет — того же состава, что кололи девчонкам в Египте. Только еще с серебром смешали. А так, у тебя и у меня другой принцип, так что не нервничай. Наши артефакты — скорее технологии, чем чистая магия. Будут работать за милую душу. Но ты лучше вот о чем подумай, Орлов. Где-то есть лаборатория, что все это придумывают, исследуют, и готовят к применению. Что за титаны мысли этим занимаются? Почему в нашей Академии ничего не знают?
— А что тебя, Леша, удивляет? Раз есть оружие, то всяко ищется средство борьбы с ним. Магия показала себя эффективным оружием. Так что нечего. Рано или поздно что то такое должно было произойти. А тебе — карты в руки, для поиска противодействия гнусным блокираторам.
— Да чего там искать? Это все банально не работает, если пользоваться магией напрямую, без всех этих источников…
Дальше можно было не слушать, только иногда ахать пораженно, но и это мне делать не пришлось. С этим прекрасно справлялся и Паша Неверов.
В лагере Аракчеева все прошло как и планировали. Быстро и эффективно. Разве что, поначалу, Аракчеев не скрывал неприязни. Да и его адъютант явно нарывался. Неверов буркнул, что никто не поверит, что я граф Орлов, увидев меня одетым словно я заморский антипод.
А меня откровенно достала нынешняя одежда. И главный её атрибут — носки. Резинок еще не изобрели. И носки носят закреплял на ноге самыми разными способами. Наиболее простой, которым пользовался школьник, заключался в том, что носок застегивался на лодыжке на пуговицу. Но еще существуют ремешки. И подтяжки для носков. А с учетом того, что в любое время года мужчины одеты в нательное белье, состоящее из рубахи и кальсон… Причем нательная рубаха длинной — до колен. Знаменитые картинки гусар, снявших мундиры и оставшихся в белых широких рубахах — это оно. Потому что в штаны эту рубаху не заправить. Так вот, сверху нательного белья надевается уже настоящая рубашка. У людей попроще — можно пристегнуть воротник или манишку к нижнему белью(опять пуговицы, или крючки!). Но нам, аристократам — невместно, и мы надеваем сверху рубаху целиком. Дальше штаны, хотя люди постарше еще носят панталоны, но я ношу брюки. В общем, мужчина, одетый как подобает, чисто внутренне, ощущает себя конем в сбруе. Причем независимо от мастерства портного все равно трет и давит, этими ремешками и пуговицами.
