сумму за простую перевозку — это странно…
Как будто почувствовав его колебания, сеньор Басилио брякнул на стол, тяжело звякнувший мешочек, и, глядя в глаза штурману, сказал:
— Здесь ровно половина обещанного, сеньор Кардосо. А чтобы вас не мучили дурные мысли, вторую половину мы, вопреки традициям, заплатим вам не после поездки, а до. У вас будет несколько часов на то, чтобы оставить эти деньги вашему доверенному лицу. У вас же есть доверенное лицо? — уточнил купец.
Эта новость окончательно сбила штурмана с толку. Он прекрасно понимал, что взяв сейчас со стола монеты, он примет на себя все обязательства. В памяти мелькнуло пьяное лицо брата, запущенный дом, небольшая сумма, уже отложенная на новый корабль — эта поездка может существенно увеличить запасы…
Последняя фраза, которая заставила его смахнуть мешочек со стола, звучала так:
— Ваше дело только доставить брата на корабль. В дальнейшем вы за него не отвечаете.
Больше штурман не колебался. Взяв аванс, он аккуратно, отвернувшись к стене, высыпал на ладонь монеты, пересчитал, и сказал:
— Согласен. Когда мы отплываем?
— Через три-четыре дня, но, — сеньор Басилио швырнул на стол еще один мешочек, существенно меньше размерами, и добавил: — Не забывайте о второй части договоренности. Нам желательно, чтобы матросы прибыли на судно сегодня же и ночевали там. Не меньше пяти человек. Это, — он кивнул на мешочек, — аванс для них. Надеюсь, вы выберете хороших работников.
Палатку разбили, маячки выставили. Больше дел не было. Разжигать огонь днем Рим запретил.
— Капитан, а как же… — Фифа недоуменно взглянула на Разумовского.
— Никак. Хлебом обойдемся.
Потом, видя ее расстроенное лицо, добавил:
— Ночью сделаем маленький костерок, сваришь горячего. Не переживай, не отощаем за день.
Фифа послушно и как-то печально кивнула головой и отошла, а Андрей с жалостью подумал, что девчонке такие приключения переносить тяжеловато. Надо бы с ней поговорить, подбодрить как-то.
Через два дня доели все, что оставалось. Теоретически, можно было сходить на охоту. Практически, этого лучше было не делать: не хватало им еще одной встречи с кабаном. Да и углубляясь в чащу, легко было нарваться на лесничих.
Выбирая между Геком и Маратом, Разумовский поколебался, но все же выбрал Марата. Тот, пусть и не из лучших бойцов, но гораздо старше и опытнее. Гек пойдет в сопровождение.
Придирчиво осмотрел одежду Марата: плащ, суконные брюки, достаточно потрепанные, отросшая за два дня щетина — нормальный местный житель. Выдать Марата может только акцент, поэтому Рим напомнил:
— Разговаривай поменьше. Больше пальцами показывай.
— Да понял я, капитан, понял. Не переживай.
Чуть поколебавшись, Разумовский навесил на Гека вторую кобуру.
— Близко к Марату не подходи, но и глаз с него не спускай. Если ситуация внештатная, положи хоть пол города, но его вытяни, понял?
— Капитан, — вмешался Марат, — как-то мне без оружия под рукой не очень.
— Ты будешь расплачиваться, еду упаковывать, разойдутся полы плаща, какая-нибудь зараза увидит. Так что пусть лежит в голенище — так безопаснее для тебя же.
Скрип и Задрот, пользуясь временным затишьем, выставили солнечные батареи и заряжали аккумуляторы. В работе у них был только один ноут, и они что-то довольно бурно обсуждали. Рим подошел поближе, но услышав слова «…сингулярность процесса…» отодвинулся подальше — ну их, все равно не поймет ничего, только помешает.
Фифа зябко куталась в плащ, но в палатку не уходила.
Рим поколебался и сел рядом с ней. Какое-то время молчали, девушка бездумно ощипывала кусочки большого багряно-желтого листа, и, нащипав приличную кучку, дунула на нее. Клочки на секунду взмывали в воздух и осыпались к ее ногам грустным конфетти. Некоторое время Андрей тихо наблюдал, а потом заговорил:
— Есть сильно хочешь?
Анжела возмущенно вздернула подбородок, но потом как-то устало махнула рукой, и ответила:
— Да разве в еде дело? — помолчала и спросила: — Рим, как оно все будет?
— Нормально будет, Анжел. Первое время чуть сложновато, потом привыкнем к реалиям. Решим, где и как жить. Соорудим дом удобный. Может, и не один. Будем добывать камни, наладим торговые связи. Деньги, Анжела, как ты понимаешь, во все времена уважают.
Потом, прекрасно понимая, почему она хандрит, и желая подбодрить ее, Разумовский улыбнулся и сказал:
— Заделаешься знатной дамой, горничную тебе наймем, будешь гулять по саду в платье с этим самым… — он нелепо махнул руками, изображая в воздухе то ли кринолин, то ли огромное пузо. — Обмахиваться такой штучкой… — вспоминая слово, он нетерпеливо щелкнул пальцами, — Как же его? А, вспомнил, веер! Вот веером и будешь обмахиваться.
— Что ты со мной как с ребенком малолетним? — в голосе Фифы отчетливо слышалось раздражение. — Заниматься чем буду? Всю жизнь ваши носки стирать?!
— Анжел, а чем бы ты дома занималась? Ну, выслужила бы армейскую пенсию к тридцати пяти. И что? Выскочила бы замуж, нарожала бы детей, домик бы прикупила где-нибудь, ну или квартиру. Понятное дело, — хмыкнул Рим, — что здесь ни парикмахерских, ни спа салонов, ни платьев от этого вашего Мишеля. Ну, нет здесь микроволновок — так и без них же как-то люди жили. Стирать и дрова колоть тебе всяко не придется.
— Рим, что ты хрень несешь? — она как-то безнадежно отвела глаза в сторону и тихо пояснила, — Я ведь человек, Андрей, мне не только еда и новые шмотки нужны.
Рим тяжело вздохнул. Он прекрасно понимал, что самая большая потеря — это как раз вовсе не бытовые удобства. Заработав на камнях, они вполне смогут обеспечить максимально высокий уровень жизни. Если все пучком срастется, хоть на золоте есть можно будет.
«Как там историк в школе рассказывал? „Толпа требовала хлеба и зрелищ“. Да, точно, вот так вот: хлеба и зрелищ. И если с хлебом здесь все нормально, то со зрелищами — хуже некуда. Максимум, что возможно, это начать собирать книги. Но какой интерес для нас будут представлять сведенья, которые устарели на несколько сот лет?» — ответа на заданный самому себе вопрос Разумовский не знал.
Были у него какие-то смутные мысли о том, что еще развлечением служила музыка. И еще у людей хобби всякие есть. Ну, там, коллекционирование, например. Можно будет собрать роскошную кучу средневекового оружия. Подумав, что вопросы надо решать по мере их поступления, Разумовский попробовал еще раз достучаться до девушки:
— Все не так плохо, как тебе кажется. В конце концов, человечество как-то себя развлекало все эти сотни лет, не имея
