жаждет защитить свои богатства от хищных франков.
Что ж, придется учить своих. ПТУ организовать, что ли? — тоскливо думал князь. — Точно! ПТУ!
— Боярина Николая ко мне! — крикнул он служанке, а когда римлянин, руководящий Ремесленным Приказом, вошел в покои, спросил:
— У тебя мастер из Бургундии покалечился, помнишь?
— Помню, конечно, — удивленно кивнул Николай. — Домой его отправили на той неделе. Жаль, добрый мастер был, и человек неплохой.
— Догнать, вернуть, жалование положить, как прежде, — приказал Самослав. — Будет для нас новых мастеров учить.
— Святой Мартин, помоги мне! — раскрыл рот Николай. — А так что, можно было?
Февраль 627 года. Константинополь.
Доместик Стефан тщательно раскладывал серебро по кучкам. Теперь у него был отдельный кабинет, где никто не мог помешать ему, даже патрикий Александр, который по-прежнему работал в ставке императора, посылая гонцов с указаниями. Стефан отчитывался лично перед протоасикритом, к величайшему облегчению декана Евгения, который теперь даже не скрывал своего ужаса, общаясь с бывшим подчиненным. Слухи по дворцу шли со скоростью молнии, и уже все знали о той роли, что сыграл в победе над аварами этот выскочка, еще недавно глотавший пыль в темном архиве. Доместик долго смотрел на столбики из серебра, размышляя. Потом он, либо добавлял монет в какой-нибудь из них, либо, наоборот, уменьшал их количество. Он получил немалую награду и от самой Августы, и от куропалата Феодора, а теперь пребывал в размышлениях. Его агентура, в которую он, после тщательного отбора, включил десяток человек, хотела получить деньжат за свои старания, и Стефан с тяжким вздохом определял долю каждого соразмерно его заслугам. Для нотария Василия он выпросил должность эпопта [43], и денег тому пока не полагалось. Он и так был на седьмом небе от счастья, взлетев сразу на две ступени верх.
Да, так будет справедливо, решил, наконец, Стефан, любуясь проделанной работой. Теперь нужно положить все это в отдельные кошели, которые он вручит каждому из своих людей. Это будут правильно, ведь если собаку долго не кормить, она укусит своего хозяина. Сеть верных людей, разбросанных по различным ведомствам и секретам, обеспечивала его потоком информации, которая лишь в одном случае из ста была полезной, а в остальных оказывалась бессмысленным мусором. Но и это было неплохо, ведь чтобы добыть золото, нужно промыть в ледяной воде многие таланты [44] пустой породы.
Ссылка нескольких влиятельнейших персон стала громом среди ясного неба, приведя в панику чиновный люд Константинополя. А поскольку лишь единицы знали правду, то догадки одна другой фантастичнее гуляли по коридорам Большого Дворца, умножаясь многократно этими ленивыми бездельниками, императорскими кубикуляриями и веститорами. Раздался несмелый стук в дверь, и Стефан одним движением сгреб кошели со стола.
— Войдите! — важно сказал он.
— Простите, Превосходнейший, — робко заглянул к нему один из нотариев. — К вам проситель. Некто Марк.
— Пусть войдет, — все так же важно ответил Стефан, отметив рвение паренька. Тот явно набивался к нему в свиту, ведь титул «Превосходнейший муж», хоть и давно вышедший из употребления, доместику Стефану пока мог привидеться только во сне. Надо бы ему подкинуть монету-другую, подумал он, вдруг от него польза будет.
— Доместик! — коротко поклонился Марк.
— Садись! — повел рукой Стефан. Какие могут быть церемонии со старым другом и партнером. — Как Фабия? Как дети?
— Слава Деве Марии, все здоровы, — благодарно кивнул Марк. — Есть новости, Стефан. И они крайне необычны, их нужно срочно обсудить.
— Пройдемся, — ответил Стефан, вставая. — В этом дворце любопытных ушей больше, чем мышей в Александрийском порту.
— Послушай, — негромко сказал Марк, когда они сели в харчевне, прикрытые перегородкой от чужих глаз, — Его светлость разгромил сильнейшие аварские роды, а их остатки согнал с пастбищ. Остальные племена присягнули ему на верность.
— Это я знаю, — кивнул Стефан. — Этой новости уже месяца два.
— Это не все, — улыбнулся Марк. — Мне пришла весть, что весной авары снова перейдут Дунай.
— Что-о? — Стефан даже выронил кувшинчик с соусом, которым начал было поливать жареную рыбу. — Да ты с ума сошел? Но почему? Их же разбили!
— Его светлость поведет их в поход против склавинов. Он хочет прогнать их шайки, что осели вдоль дороги от Сингидунума до столицы.
— Великий Боже! — побледнел Стефан. — Помилуй нас. Да они же разорят все. Там и войска почти нет. Сердика едва дышит, а в Филиппополе дела еще хуже.
— Все не так, как тебе кажется, Стефан, — снисходительно посмотрел на него Марк. — И на этом можно заработать много денег. Очень много!
— Есть шанс, что авары не тронут наши города? — изумился Стефан.
— В точку! — уставил на него палец Марк. — Это войско очистит окрестности городов от склавинов. Его светлость желает проложить торговый путь от Новгорода до самой столицы. Он на Дунае для этого новый город построит.
— Откуда у тебя эти сведения? — прямо спросил его Стефан.
— Гонец прибыл, — признался Марк. — Некоторые владыки склавинов любят подарки, и обеспечивают безопасность на дорогах. Но все равно, путь сюда пока еще весьма непрост.
— Да, на этом можно сыграть, — сказал после раздумья Стефан. — Нужен верный человек. У тебя есть кто-нибудь на примете?
— Я больше в Азию не поплыву, — поднял руки Марк. — У меня торговля встанет. Есть муж моей младшей сестры, очень толковый парень.
— Ну, что же, — Стефан бросил на стол горсть меди. — Пусть приходит завтра, получит письмо и перстень. Батистовые портянки носить будем!
— Чего? — раскрыл рот Марк.
— Забудь, — махнул рукой Стефан и пошел на службу. Рыбу он так и не попробовал.
* * *
Двумя неделями позже. Трапезунд. Империя.
Патрикий Александр стоял перед императорской четой. Письмо, которое прислал из Константинополя этот выскочка, Стефан, буквально жгло ему руки. Быстроходный корабль привез его вместе с другой почтой, и он попросил аудиенции императора в тот же день. Слишком уж необычные вести прислал доместик. Августа тоже была здесь. Это патрикий понял, когда увидел чудовищную фигуру Сигурда, который ждал госпожу у шатра и болтал с другими данами. Это означало, что разговор будет непрост. Александр тайком перекрестился, глядя на громогласно хохочущего дана, который азартно резался в какую-то варварскую игру с другими воинами, и вошел в шатер.
— Ты уверен? — задумчиво спросил его Ираклий, выслушав доклад. — Он готов вернуть мне Сирмий, но для этого притащит на наши земли аварских всадников? Как жаль, что его слово так крепко!
Император сидел в кресле, потирая в задумчивости могучую шею. Авары снова перейдут Дунай! И на этот раз их приведет архонт склавинов. Империя еще не видела ничего хорошего от союза этих племен. А то, что
