Север не хочет детей и не может их иметь. Мигель – он тоже не хочет, по крайней мере, пока. У тебя свои планы, на Эву. А выходить из нашей маленькой группы я не хочу. Я очень обязана Северу и не брошу его. Но что поделать, у него, как и всех жителей Метрополии, он сам это рассказывал, потребности ниже, чем у землян.
– Ладно, мы ведь земляне. И еще я думаю, что для восстановления этноса на новой планете добавка нескольких тысяч землян не помешает. Но это – потом, иди сюда.
Утром, проснувшись, они не застали Севера – он уехал в офис. Поэтому, после завтрака, Анг решил съездить к нему и продолжить, правда непонятно что. Приехав, он заглянул к нему в кабинет и застал Севера за телефонным разговором. Заметив Анга он показал ему рукой, дескать, заходи, а сам продолжил разговор, который, вроде бы, касался продажи большой партии столового фарфора и серебра времен середины восемнадцатого века. Север показал Ангу на экране монитора эту коллекцию и продолжил разговор с клиентом.
– Да, разумеется у нас имеются все необходимые документы, подтверждающие приобретение этих ценностей, – садись, это надолго, – сказал Ангу Север, зажав трубку рукой, – да коллекция полная, все блюда, тарелки, и прочие предметы в полной сохранности, все описано, все проверено экспертами, клейма присутствуют, да голубые скрещенные мечи и точка на уровне эфеса, но вы можете привлечь и своих экспертов, да, согласен, но есть один момент, о котором я сразу хочу вас предупредить. В данной коллекции не достает одной чайной чашки и одной чайной ложки. При продаже, эти предметы куда-то исчезли, и их не смогли найти. Хорошо, будем ждать вас и ваших экспертов. Да, мы завтра на месте и никуда не уедем. Прошу прощения, я улетал в США, в качестве эксперта, но я уже вернулся. Вчера, к сожалению, случилась заминка в аэропорту в Риме, самолет прилетел с опозданием и все планы поехали. Хорошо, буду ждать вас завтра, встретим в аэропорту, разместим в отеле, у вас есть предпочтения? Хорошо, подберем на свой вкус…
Ангу неоднократно приходилось присутствовать на подобных переговорах, и он не удивлялся.
– Ну вот, удалось, вроде бы пристроить этот сервиз и столовое серебро! Я постоянно держал на него цену примерно в десять раз выше рыночной. Больше ста пятидесяти лет держал, но ведь дождался!
– Поздравляю!
– Кстати, – вдруг заявил Север, – какого дьявола ты приперся сюда с таким лицом, тебя что, не учили, нужно его стереть?
– Ой, Север, я забыл!
– И Мари тоже ничего тебе не сказала?
– Нет!
– Надо же, после визита Куратора и мне, и ей все мозги отшибло! Анг, ну тебе же немало лет, ты все знаешь! Хорошо, что в Тунисе еще мало камер висит. Ты понимаешь, что это недопустимо, абсолютно недопустимо!
– Ладно, я пошлю куда-нибудь своих работников, сообщу им о визите сложных гостей, чтобы на глаза им не попадались, а ты накинешь что-нибудь на голову и в машину, на заднее сиденье и носом в подушки, а дома к сразу наверх. Ей-богу, дети!
– Север, я признаю, что был не прав, что мне теперь делать!
– Позвони Мари, пусть разбудит того субчика, Дэвида Вестингхауса, с паспортом которого ты летал, вручит ему документы и поздравит с тем, что у него больше нет хронических болячек и опиоидной зависимости, и о том, что его сексуальная ориентация не пострадала. Пусть возвращается к себе, маму обрадует. А если он будет болтать лишнее, то все его болезни вернутся. И еще передай ей, что я на нее зол. Не из-за секса с тобой, а из-за ее глупости.
Анг начал звонить Мари, та расстроилась и побежала выполнять свои медицинские обязанности.
Север понемногу успокоился.
– Ладно, – сказал он, проехали, я и сам виноват, не нужно было ездить в ресторан, а с утра я должен был вас будить и направлять – тебя на возвращение внешности, а Мари – помогать просыпаться Вестингхаусу. Будем считать, что произошла компенсация удачи с продажей этого сервиза и возможного провала в связи с твоим визитом сюда. Сиди здесь и не высовывайся.
Севера не было примерно полчаса. Потом он вернулся и принес Ангу кусок темной ткани, – намотай себе на голову. А вот сервиза жалко, он мне очень нравился – мейсенский фарфор, уникальная работа, 1765–1770 годы, его эта герцогиня получила в подарок вроде бы от самого Людовика 16.
– А у тебя как он оказался? – спросил его Анг.
– Купил, по случаю, в сентябре 1789 года в Марселе, точнее получил его в качестве оплаты ее проезда до Рима, тогда многие бежали из страны. А чашку и ложку я отдал горничной, чтобы кормить дочку хозяйки – малышку герцогиню. Так что этот десертный сервиз некомплектен – всего 479 предметов. Там было много чего еще, я даже думал, что нужно будет выбрасывать за борт балласт, но ничего, все обошлось. Я довез их до Италии и организовал им транспорт и охрану до Рима, довез, есть расписка. Там они и осели. Чашку и ложку не жалко – горничная была уж очень хороша.
Кстати, ты и займешься ими. Ну встретить с табличкой в аэропорту, отвезти в отель, подождать, отвезти в офис, все цирлих-манирлих. Дальше я их у тебя перехвачу.
– Хорошо, – ответил Анг, – я смотрю ты свой бизнес сокращать не собираешься?
– А зачем ему прекращаться. Вместо меня будет Мигель. Или что-нибудь похожее. Пойми, я этим бизнесом занимаюсь уже не одну тысячу лет, он стал частью меня, я просто не могу его бросить, да и не хочу. Вот эта графиня, которая мне только что звонила, она меня искала, когда мы были в Америке, а потом вчера, во время беседы с Куратором.
– Север, а как ты собираешься разорваться на части – и планету купив обустраивать, и здесь бизнес вести?
– Анг, я даже не знаю, вот ты мне об этом сказал, и я задумался. Сложно. Вот ты как будешь выбирать между Эвой и Мари?
– Ну Север, здесь дело другое.
– Почему другое?
– Ну, Эву я знаю много лет, я ей клялся в вечной любви, и если придется выбирать, я ее выберу, однозначно. Мари же я ничего не обещал. Она прекрасный человек и, вообще-то она тебя, Север любит.
– Я тоже ей ничего не обещал. Но я ей обязан, обязан тем, что все пошло так, как пошло, от нее зависела и зависит моя жизнь. Но
