врага. — Поначалу я ведь хотел его медленно, по кускам разобрать… Эх, почему говорят, что месть не приносит облегчения?.. Кому как, конечно, а мне точно полегчало!
Рыжебородый гигант оглянулся. Битва явно осталась за русичами, совместными усилиями разбившими лютого врага наголову. Победа была тяжёлой, но безоговорочной. Лишь местами ещё оказывалось вялое сопротивление небольшими кучками половцев, но оно быстро и жестоко подавлялось. Практически вся орда кочевников полегла здесь, на этой равнине под Борградом, и лишь малой части удалось ускользнуть от расправы, позорно бежав с поля боя.
Ратибор же, как бывало у него лишь после особо тяжёлых сражений, поставил свою секиру вертикально вниз, воткнув лезвием в землю и, небрежно облокотившись на массивный набалдашник её рукояти, с каким-то непонятным ему самому детским любопытством рассматривал вдруг показавшиеся из-за закрывавших небо туч яркие лучики солнца. «Как символично, однако, — лениво подумал он, — свет таки опять одолел тьму!..»
— Ещё помочь нам не желаешь? — крикнул Ратибору Борислав, быстро проходя мимо с палицей наперевес и спеша к одной из групп кочевников из двух десятков человек, которые торопливо отступали с поля боя, беспорядочно отстреливаясь из луков от преследующих их ратников Борграда. — Ты бы их в одиночку мог раскидать, если бы захотел! Айда с нами в погоню за этими шакалами!
— Негоже медведю за мышами гоняться! — к несокрушимому витязю неспешно шёл улыбающийся до ушей князь Святослав с несколькими воинами Мирграда за спиной. — Рад видеть тебя, мой рыжий друг!
— Взаимно, Свят! — проворчал добродушно Ратибор, и два приятеля крепко обнялись.
— Да тише ты, тише, медвежонок! — захрипел Святослав в могучих объятиях молодого гиганта. — Полегче, полегче, раздавишь ведь!.. Опять тебя угораздило стрелу словить! — озабоченно покачал князь головой, когда Ратибор наконец его отпустил. — Причём если не ошибаюсь, в то же самое плечо, верно?
— Угу, — небрежно кивнул тот. — Да и хрен бы с ней… Главное, что не в башку прилетела! Живы будем — не помрём!
— Это точно! Слушай, ну как ты их так косишь, Рат⁈ — Святослав изумлённо разглядывал поверженных степняков, валявшихся вокруг рыжеволосого богатыря. — У тебя в лапах топор или коса, я никак не пойму⁈ Тут же десятка три их, не меньше!.. Причём я ведь уверен, что это далеко не все, кого ты сегодня к праотцам отправил! А там лежит разодетый богато, как император какой… — Святослав бегло осмотрел тело хана Улукбая со страшной раной в грудине, после чего перевёл вопросительный взгляд на своего могучего приятеля. — Он самый?.. Тот, кто я думаю?.. Достал-таки поганца⁈
— Он самый! Достал… — Ратибор удовлетворённо вздохнул. — Жалею лишь о том, что не могу дважды прикончить эту жабу бесхребетную!
— Благодарю за помощь, владыка Святослав! — рядом, оказывается, всё это время стоял Борислав, неуверенно переминавшийся с ноги на ногу и всё никак не решавшийся прервать разговор двух друзей. Увидев, кто перед ним, он и думать забыл про недобитых половцев.
— Ты подоспел как нельзя вовремя! Ещё бы немного — и быть беде!
— Я же сказал, что иду! — Святослав обернулся к Бориславу. — А слово своё надо держать!
— Тогда запомни, что я тебе скажу, великий князь! Если вдруг помощь понадобится славному Мирграду аль тебе лично, только дай знать! Борград всегда возвращает свои долги! Это говорю тебе я, Борислав, старший сын государя Огвальда, правителя здешних земель! Являюсь в этих краях воеводой всех сил наших ратных, что ты пред собой лицезреть можешь! Да, не так уж много нас, зато с клыками, каких поискать! — тут явный был намёк от борградского военачальника на стяг своего воинства с изображением здоровенного свирепого вепря, являвшегося гербом города.
— Добро! — князь внимательно посмотрел в глаза старшему сыну Огвальда и благосклонно кивнул. — Достойный ответ!
Святослав и Борислав протянули друг другу руки и обменялись крепким рукопожатием, после чего борградский воевода откланялся и убежал-таки добивать со своими воинами жалкие остатки половецкого воинства, что уже и не помышляли ни о каком сопротивлении. Им просто хотелось жить.
— Какая пламенная речь! Надо запомнить… Хотя да как же это всё-то упомнить можно⁈ Нужно записывать, так и знал! — раздался вдруг рядом знакомый голос. — Но первым делом я зарисую, как Ратиборушка фактически в одиночку захватил осадную башню, а после разметал личную охрану нашего «солнцеликого» косолоба, что по дурости своей посмел явиться сюда с огнём и мечом. И чего, спрашивается, дома не сиделось⁈ Был бы жив-здоров сейчас, голова баранья…
— Емеля, ты что, белены объелся? Что ты тут делаешь? — Ратибор со Святославом удивлённо уставились на Емельяна, который задумчиво разглядывал трупы степняков, лежащие у его ног.
— Поди, щит с мечом свои ищет, кои потерял в пылу сражения, — едко скалясь, молвил подоспевший Мирослав, первым делом ответив на крепкое рукопожатие князя Святослава.
— Да ты что? — ухмыльнулся Ратибор. — И скольких же ты завалил, Емеля?
— Да не счесть! — гневно сверкнул очами Емельян. После чего мгновенно пригорюнился. Плечи его осунулись.
— Одного… Наверно… — прошептал он.
— Всё нормально, Емеля, — подошедший Ратибор добродушно хлопнул непутёвого вояку по спине своей могучей дланью так, что тот едва устоял на ногах. — Главное — участие!
— Правда⁈ — Емельян с робкой надеждой взглянул на рыжего громилу.
— Кривда! — сказал, улыбаясь, Мирослав, и друзья добродушно рассмеялись.
— Правда, племяш, не переживай, — подошёл к Емельяну уже Святослав. — Ты же не отсиживался за высокими стенами во время битвы, и это главное! Ну а то, что не снискал ты славу на ратном поприще, так не всем и дано так крушить вражин на своём пути, как, например, Ратибору. Точнее, я вообще более никого не встречал, кто бы мог вытворять что-то подобное на поле брани! Ну а у тебя есть свои таланты, не переживай!
— Интересно, это какие же?.. — уныло промямлил Емельян. — Ну, окромя того, что способен каждый день вина по несколько кувшинов уминать…
— Ты пишешь хорошо, слова у тебя сами в предложения складываются, я же знаю! — воскликнул Святослав. — Вот и пиши, пиши! Твоё это, наверняка и сам чувствуешь!
— Не мужское сие дело — письмена всякие писать… — Емельяну совсем взгрустнулось.
— Э-э-э, нет, дружище, тут ты не прав! — Ратибор укоризненно зыркнул на молодого оболтуса. — Порой
