– А почему город у моря? Он же глубоко под землей. Откуда там воде взяться?
Таран прекратил ворошить пластинки, посмотрел на сына внимательно:
– Кто тебе такое сказал?
Мальчик замялся, смешно наморщив курносый нос:
– Все говорят...
– Глеб?..
Когда сталкер говорил так, вкрадчиво и немногословно, с ним лучше было не шутить, поэтому паренек, не выдержав строгого взгляда нареченного отца, выложил начистоту:
– Мне один каторжный на Звездной рассказал, что есть, мол, где-то глубоко под метро тайный город Зурбаган. Большой, яркий, в цветах весь. И светло там, как днем. И у каждого свое отдельное жилище. Представляешь, у каждого! – Паренек мечтательно заулыбался, но, перехватив напряженный взгляд отца, мигом посерьезнел. – Я понимаю, что это всего лишь легенда, но зато какая красивая...
– Глеб, – прервал сталкер. – Что я тебе говорил по поводу каторжных?
– Но дядя Пахом рядом был. Ты ж знаешь, с ним безопасно, и...
– Значит так. Узнаю, что ты самовольно в туннель бегаешь, выдеру. Запомни. А Пахому скажу обязательно, чтобы гнал тебя со Звездной в три шеи! Нечего ошиваться возле всякого сброда!
Мальчик насупился. Наведываться в шахту, которую коммунисты упорно копали в попытках добраться до Москвы, было одним из любимейших его занятий. Кого только не забрасывала сюда судьба! Бывшие головорезы, щипачи, аферисты всех мастей... Хотя попадались и обычные люди, попавшие сюда, в основном, за долги. Коммунисты рады были каждому – кандалы на ноги, лопату в зубы и вперед, рыть дорогу к светлому будущему!
Дядя Пахом – огромный, ростом почти с Дыма, широкоплечий амбал примерно одного с Тараном возраста – частенько захаживал на Звездную. Оно и понятно: бизнес у него серьезный – оружие, а торговые точки чуть ли не по всему метро. Даже мазуты Пахома главным конкурентом считают, уж больно плотно и давно тот на сбыте стволов сидит. А откуда берет – одному богу известно.
С Тараном оружейник знаком был не понаслышке: как-то сталкер спас ему жизнь. На поверхности, ясное дело... Так что знакомство более чем полезное. Да и к Глебу Пахом уважительно отнесся, с самой первой их встречи. Не раз всякими интересными штуками баловал – то книгу какую притащит про оружие, то гильзу-солонку. А недавно метательную звездочку подарил, настоящую! Правда, мудреное название мальчик не запомнил, а переспрашивать как-то неудобно было – ведь не ребенок уже, должен с первого раза все усваивать.
Теперь, видать, со Звездной придется повременить, пока Таран не смягчится. А оттает он обязательно – не может долго строгим быть, слишком любит. Хоть и старается этого не показывать, да только Глеба не обманешь. После памятного похода в Кронштадт они теперь – «не разлей вода». Мальчик улыбнулся.
– Чего лыбу давишь, шантрапа? – Таран уже перестал хмуриться и теперь собирал в дорогу рюкзак. Упаковка галет, банка тушенки, инъекторы с мутной жидкостью...
От взгляда мальчика не ускользнуло, как отец вдруг заторопился. Видимо, почувствовал надвигавшийся приступ – не хочет при сыне колоться. Хворь сталкера с каждым днем проявлялась все сильней. Яд болотного дьявола продолжал подтачивать здоровье, а приступы с каждым разом становились все тяжелей и продолжительней. Сыворотка Вегана уже не действовала так эффективно, как раньше, и Глеб, наблюдая за отцом, неоднократно замечал, как хмурится тот порой, проверяя запасы дорогостоящего лекарства.
Экипировавшись, Таран кивнул мальчику на прощание:
– Ну, бывай! Мне пора. Остаешься за старшего. К двери...
– Да помню все! – закивал Глеб. – К двери не подходить. Сидеть тихо. Из стволов не палить. Ты надолго?
– Так кто ж его знает, что там у них стряслось. Мазуты говорят, что-то из ряда вон... Пойду, разузнаю. Думаю, за сутки обернусь.
– А мне с тобой нельзя?
– Не тот случай, Глеб. Незачем тебе слушать, как взрослые дяди ругаются. Не скучай!
Сталкер замер в проеме гермодвери. На мгновение обернувшись, улыбнулся сыну и нырнул во мрак коридора.
Дверь захлопнулась. Глухо лязгнули стальные засовы. Глеб вернулся к вороху грампластинок и только теперь вдруг осознал, что из-за отлучки Тарана предстоящая торговая сделка с огрызками, похоже, отменяется. Ну и ладно! Зато с этой «музыкальной мясорубкой» кругляшам найдется более достойное применение!
Пройдя по темному коридору совсем немного, Таран сполз по стене и тихо, чтобы не услышал Глеб, застонал, не в силах совладать с невыносимой болью. Игла инъектора с характерным «пшиком» вошла в мышцу. Сталкер привычно сжался в комок, пережидая приступ. Сердце бешено колотилось, на лбу выступили крупные капли пота. Впервые на памяти Тарана закололо в груди – жуткая болезнь брала свое...
Сенная гудела, словно растревоженный пчелиный улей. Всего пару часов назад на станции велась бойкая торговля, а на платформе было не протолкнуться от прилавков и зазывал. Теперь же центральную зону расчистили, расставив по окружности ряды наскоро сколоченных скамеек. Заезжие караванщики с интересом наблюдали за спешными приготовлениями, переговариваясь вполголоса и строя самые невероятные предположения. Заинтригованный происходящим, подтягивался и местный люд, однако вскоре объявились угрюмые бойцы из внутренней охраны торгового узла Садовая—Сенная—Спасская. Оттеснив зевак в дальний конец станции, споро оцепили импровизированное лобное место.
Руководил приготовлениями представитель администрации Сенной Пантелей Громов, смешной человек низкого роста в больших старомодных очках и видавшем виды синтетическом, в ромбик, свитере. Раздавая указания, он метался вдоль платформы, и его очки при этом то и дело норовили съехать с переносицы. Коротышка остервенело запрокидывал голову, возвращая их на место, и кричал на подчиненных пуще прежнего, словно пытался оправдать звучную внушительную фамилию. Однако стоило показаться первым гостям, Пантелея словно подменили. Расплывшись в приветственной улыбке, администратор поспешил навстречу группе угрюмых людей, одетых неброско и опрятно. Приморский Альянс... Одна из самых влиятельных группировок в подземке. И, пожалуй, единственная, способная дать отпор Империи Веган, раскинувшейся на юге зеленой ветки – начиная от Плана[6] и заканчивая периферийной Обухово.
Не успели вновь прибывшие рассесться, как из туннеля появилась делегация с Техноложки[7]. Промасленные комбинезоны, навесные пояса с инструментами... Этих ребят спутать с кем-то еще было попросту невозможно. Мазутов знали везде. На их знаниях и производственных мощностях держалась большая часть обитаемого метро. Свет, вентиляция, топливо... За свои услуги Техноложка брала немалую мзду, и по уровню освещения, протянутого мазутами, вполне можно было судить о достатке той или иной станции.
