Итак, прежний план, который предусматривал скрытую посадку, пошёл псу под хвост – если приземление планера и могло остаться незамеченным, то «прибытие» истребителя наверняка видела не одна пара глаз. Всё это Маргелов ещё в воздухе сообщил Лису. Тот кивнул, мол, согласен, и тут же поинтересовался, есть ли у Маргелова другой план. Тот, не тушуясь, выложил свои соображения, которые Лис и одобрил. Дебаты уложились во время, пока планер ещё находился в воздухе, потому после приземления только действовали, быстро и чётко. Всё лишнее оставили в планере, после чего Маргелов повёл группу к месту предполагаемого приземления истребителя. Самолёт обнаружили там, где и предполагали: ястребок лежал на лесной поляне, чуть зарывшись носом в землю, и даже не чадил. Ветровой колпак был откинут, лётчика в кабине не было. Зато был след, какой оставляет после себя ползущий человек, и пятна крови на траве.
– Док, бери людей и за ним! – распорядился Маргелов. – Он где-то рядом. Тащите его сюда!
Наблюдая за работой десантников, готовящих истребитель к встрече с немецким поисковым отрядом, прибытие которого ожидалось в течение ближайшего получаса, Маргелов никого не торопил: люди и так работали быстро и слаженно, только изредка посматривал на часы. Вернулись поисковики, неся на походных носилках лётчика. Тот был без сознания.
– Как он? – спросил Маргелов, принимая у Дока документы лётчика.
– Жить будет, – ответил Док. – Рана неприятная, но не смертельная. Потерю крови мы ему сейчас частично компенсируем.
– На ходу, всё на ходу! – сказал Маргелов, заметив, что возня у самолёта прекратилась. Документы лётчика он убрал в карман, так и не посмотрев.
Группа спешно покинула поляну, удаляясь одновременно от мест приземления и самолёта и планера.
И самолёт, и планер немецкие поисковые группы обнаружили почти одновременно. При приближении к самолёту один из немцев не заметил, как порвал сапогом тонкую проволоку. Тут же со стороны кабины пилота заработал пулемёт. Немцы залегли и открыли ответный огонь, не подозревая, что воюют не с человеком, а с хитроумной придумкой. Сами авторы ловушки были уже в паре километров от места боя и весело переглядывались между собой. Истратив боезапас, пулемёт смолк. Когда немцы вплотную окружили машину, взорвалась заложенная десантниками мина, её примеру последовали топливные баки. Чуть раньше, в километре от этого места при похожих обстоятельствах взорвался планер.
К месту встречи группа Маргелова вышла в назначенное время…
* * *
Комендант Армии Крайовой – подпольный псевдоним «Грот» – был и обеспокоен и недоволен. Обеспокоенность не покидала его с того самого момента, как по приказу, полученному от генерала Холлера, он перенёс свой штаб из Беловежской пущи ближе к Белостоку. Недовольство коменданта вызывали действия союзной десантной группы, что, вопреки обговорённому плану, прибыла под такие «фанфары», которые подняли на ноги все окрестные немецкие комендатуры. То, что в итоге всё обошлось, и гостей доставили в штаб, не понеся по дороге потерь – если не считать раненного русского лётчика, которого они принесли с собой, – не сделало коменданта добрее, и встречать гостей он вышел с хмурым лицом. Каково же было его удивление, когда от группы одетых в одинаковый камуфляж диверсантов отделилась фигура, и на чистом польском произнесла:
– Я вижу, Стефан, ты совсем не рад нашей встрече?
– Кшиштоф? – всматриваясь в небритое лицо, сделал шаг навстречу комендант.
«Как и следовало ожидать – он поляк, – подумал Маргелов. – По-русски или не говорит вообще, или, скорее всего, говорит, но с сильным акцентом. Потому и молчал всё время».
Встреча со старым знакомым, под стать ветру, что гонит прочь чёрные тучи, согнала недовольство с лица коменданта, отчего оно (лицо) сделалось, можно сказать, приветливым. Таким он и предстал перед остальными участниками группы. Обменялся рукопожатием с Лисом и Маргеловым, остальных удостоил коротким кивком, на том представление и закончилось. После этого группа разделилась. Лис ушёл с польскими командирами, а группа сопровождения отправилась к месту отдыха…
– Благодать! – Зубр раскинул руки и спиной вперёд рухнул на сено. – Лучшего отдыха, чем на сеновале, для лета и не придумаешь!
– Не скажи. Шалашик на берегу реки тоже ничего, – возразил Шершень.
«У каждого своя правда», – с усмешкой подумал Маргелов, направляясь в сторону двери. Ему самому, например, вспомнилась пуховая перина, что горой возвышалась на кровати в светёлке одной гарной дивчины. В проёме он столкнулся с Доком, который сопровождал в лазарет раненого лётчика.
– Как там наш «сокол»? – поинтересовался Маргелов.
– Польский врач подтвердил мой диагноз, – ответил Док. – Жизнь парня вне опасности. Вот только нога. Она его тоже беспокоит. Думает, что требуется операция, и чем быстрее, тем лучше. Но это должны решать специалисты. Короче, парню показан госпиталь.
Маргелов кивнул и вышел на улицу. На свету он достал из кармана документы лётчика, в которые так и не удосужился заглянуть. А заглянув, призадумался. Потом вернулся в сарай, чтобы отдать короткое распоряжение, и пошёл искать Лиса.
Совещание у коменданта шло к завершению. Лис заканчивал докладывать план совместной операции, разработанный в Москве генштабами союзной и польской армий. Да, да! После вступления СССР в войну, интернированные на территории Союза польские части вновь обрели статус Войска Польского. А Армия Крайова, на минутку, этого статуса никогда и не теряла. Потому и Грот, и сопровождавший Лиса представитель польского Генштаба, надели на совещание мундиры польских полковников, а Лис предстал в своём истинном обличии генерал-майора союзной армии.
– Таким образом, – посмотрел Лис на Грота, – почётное право освободить Белосток от фашистов предоставляется вашим частям, пан полковник!
«Русским не откажешь в благородстве, – подумал Грот. – Основные силы противника будут уничтожены на подступах к городу, и в самом Белостоке вряд ли кто окажет серьёзное сопротивление. Правда, до этого предстоит совместными усилиями осуществить дерзкий план, только что изложенный русским генералом».
Грот встал и протянул руку Лису, который после окончания доклада ещё не садился.
– Пан генерал, – торжественным тоном произнёс комендант. – Заверяю вас, что находящиеся под моим командованием части Армии Крайовой выполнят поставленную перед ними задачу!
