- Ты не смейся! - обиделся Романчук. - В Торфяной Завод поедет только наш командир, знаю. Но могли бы и нам поднести.
- Дурак ты! - отозвался Пилипенко. - Не успел форму надеть, а губу раскатываешь! У начальника таких как ты три сотни, каждому наливать? К нему немцы приедут из района, с ними и выпьет. Вчера двух кабанов в Торфяной Завод повезли, Сымониха неделю самогон гнала да угольками чистила. Начальник сказал: не понравится немцам, спалит вместе с хатой! Они будут пить, а ты службу усиленную нести, чтоб партизаны не помешали!
Романчук в ответ только вздохнул. Вдвоем они подкатили мотоцикл к большому дому в центре поселка. По всему видать, что до войны здесь располагался сельсовет: на бревенчатой стене светлел прямоугольник от содранной некогда вывески. Новой на здании не было, только над крыльцом жалкой тряпкой висел белый флаг с красной полосой вдоль полотнища. Навстречу гостям выскочил низкорослый человечек в полицейском мундире.
- Что случилось?
- Бензин! - сказал высокий немец, указывая на мотоцикл.
- Айн момент! - залебезил полицейский начальник. - Новиченко! - крикнул он в распахнутую дверь. - Неси канистру!
Спустя минуту появился полицейский с канистрой. Подойдя к мотоциклу, он свинтил пробку с бензобака и поднял канистру.
- Найн! - остановил его высокий немец. - Курт!
Худенький немец извлек из багажника за спинкой сиденья коляски жестянку, свинтил пробку и налил в мерный стаканчик густое машинное масло. Опустошил стаканчик в бензобак, забрал у Новиченко канистру и наполнил бензобак до горловины. Завинтил пробку и несколько раз качнул мотоцикл, перемешивая содержимое.
- Видишь, как! - укоризненно сказал полицейский начальник Новиченко. - Культура! А ты хотел просто плеснуть.
- Откуда мне знать? - пожал плечами полицейский. - Я на мотоциклах не ездил.
- Ты и на тракторе ездил так, что не успевали ремонтировать! - хмыкнул начальник. - Выгнали из МТС, как собаку. Неси книгу!
Новиченко забрал канистру и обратно появился с амбарного вида книгой.
- Бите, герр офицер! - попросил начальник, раскрывая книгу. - Положено записывать, кому выдавали. Начальство требует. Отчетность. Орднунг по-вашему.
Высокий немец молча взял книгу и карандаш, быстро написал что-то и поставил подпись. Тем временем худенький, покопавшись в свечах, завел мотоцикл. Высокий немец сел в коляску, худенький запрыгнул в седло, и мотоцикл, распространяя вонь от выхлопных газов, покатил по улице.
- Хоть бы спасибо сказали! - заметил Новиченко.
- За что? - рассердился начальник. - Твой бензин, что ли? Немцы дали, немцы взяли. Скажи спасибо, что расписались! Уперся бы фельдфебель, доказывай потом, что бензин не продал!
- А сколько взяли, не написал! - заметил Новиченко, заглядывая через плечо начальника. - Можно самим поставить. Столько, сколько нужно.
- Разберемся! - осадил его начальник. - Он поднес книгу к близоруким глазам. - Фельдфебель Штирлиц! Странная фамилия...
- Нам что Штирлиц, что Мюллер! - сказал Новиченко. - Детей не крестить. Там Сымониха принесла продукцию на пробу. Пойдем, Иванович?
- Тебе бы только пьянствовать! - укорил начальник. - При советской власти за это гоняли, при немцах захотел?
- Так уехали! - махнул рукой Новиченко. - Бензина у них под завязку, не вернутся. Пойдем, Иванович! Там сальце свеженькое, яички вареные...
- Ладно! - мотнул головой начальник. - А вы что стоите?! - набросился он на Романчука с Пилипенко. Марш на пост!..
Заправленный полицейскими мотоцикл выбрался с проселка на большак и остановился у перекрестка. Оба немца оставили машину и стали рядом на обочине.
- Откуда знал про бензин? - спросил Саломатин, поправляя съехавший ремень.
- Немецкая система снабжения на оккупированных территориях, ответил Крайнев. - В каждом населенном пункте, находящимся под их контролем, имеется запас на непредвиденный случай. Немцы порядок любят.
- Умно! - похвалил Саломатин. - Только полицейские бензин могли пропить. Видал рожи!
- Немцы за такое - к стенке!
- Да им по боку. Маму родную пропьют! Родину продали, сволочи! - Саломатин плюнул. - Руки чесались...
- Успеешь! - сказал Крайнев. - Не оказалось бы бензина в Петришках, послали бы полицаев в Торфяной Завод. Там наверняка есть. Сами тем временем культурно провели бы досуг. Опробовали продукцию бабки Сымонихи, сало с вареными яичками...
- Не трави душу! - Саломатин снова сплюнул. - Живот к хребту прилип... Как действуем?
- Как в сорок первом. Колонны пропускаем, одиночные грузовики останавливаем.
- Не опасно повторяться?
- Немцы - народ консервативный и не любят что-либо менять. Как останавливала грузовики фельжандармерия, так и останавливает. Никому не объясняя почему.
- Ладно! - сказал Саломатин, поправляя на груди МП-40.
До полудня они пропустили мимо пять колонн и остановили три грузовика. Все остановленные везли или запчасти к технике, или снаряды к пушкам. Напарники так освоились на дороге, что на короткое время смотались в недалекую деревню, где, изо все сил изображая не понимающих по-русски немцев, купили у молодки два ломтя хлеба и горлач молока. Молодка оказалась боевой, содрала с них три марки, да еще плюнула вслед. Крайнев с Саломатиным сделали вид, что не заметили. После обеда они повеселели и новым рвением стали тормозить грузовики. В одном из них оказалось продовольствие. Саломатин, забравшись в кузов, увидел мешки с мукой, штабеля ящиков с консервами, жестянки с маргарином и джемом. Крайнев, разглядел выражения лица напарника, когда тот спрыгнул на дорогу, и молча отдал документы ожидавшему их немцу. Тот радостно заскочил в кабину, и грузовик торопливо укатил.
- Стоило брать! - сказал Саломатин, провожая грузовик взглядом.
- Сам велел: патроны! - возразил Крайнев.
- Умом понимаю, - вздохнул Саломатин, - но как увидел... В бригаде раненые и дети голодные.
- Накормлю! - пообещал Крайнев. - В субботу. Если на дороге выгорит...
Выгорело под самый вечер. Тяжелый "манн" нехотя притормозил перед поворотом. Из кабины выскочил офицер с гауптманскими нашивками.
- В чем дело, фельдфебель? - спросил раздраженно. - Нас уже проверяли! Десяти километров не проехали...
"Конкуренты завелись! - подумал Крайнев. - Причем, в отличие от нас, настоящие. Пора сматываться..."
- Спасибо, что сообщили, господин гауптман, - сказал вежливо. - Наряд должен был сменить нас, но почему-то не доехал. Выясним. Ваши документы!
- Так проверяли!
- Мы на службе! - сурово сказал Крайнев.
- И давно служите? - поинтересовался немец.
- С сорок первого.
- За это время могли научиться различать цвет петлиц и погон. Я не гауптман, а интендантуррат
