— Перестаньте называть его «товарищем Ченгом», Виктор Александрович. Теперь для вас он — «мистер Ченг». Временно. Лучше еще раз дождитесь его разрешения. Конечно, детям многое прощается, но… Вы уже не совсем ребенок. Так-то он человек очень демократичный и современный. И, на первый взгляд, простой. Но очень многие обожглись, посчитав, что мистер Ченг — «свой парень».
Константин Георгиевич снова встал, одернул пиджак (мне почему-то показалось, что он либо военный, либо полицейский), вытащил из кармана визитку, черкнул на обороте какую-то закорючку и протянул мне:
— Всегда можете рассчитывать на мою помощь. Либо звоните, либо пишите на мыло, либо покажите визитку таксисту — он довезет вас до офиса… бесплатно.
«Hotel Moscow Ltd. Konstantin G. Gromov. Law Consulting Dept.» Телефоны, мейлы, сайт, адрес.
После этого еще раз что-то сказал Йонг, кивнул мне и собрался уже уходить, но я его остановил:
— Забыл спросить у мистера Ченга… А где я сейчас?
— Вы в Роанапра.
— Это город?
— Разумеется. Он не на слуху, конечно — тут нет ни одного туристического маршрута. Это Южный Таиланд. Граница между провинциями Транг и Сатун… Вы хорошо держитесь, Виктор Александрович.
Приятно, конечно, когда тебя считают таким крутым, но… я показал на пустой стакан на столе:
— Мне показалось, что газировка отдает валерьянкой… или мелиссой. Мама перед сном часто пила что-то подобное. Со стрессом боролась.
— Все равно неплохо. — Покачал головой Константин Георгиевич. — Не так круто, как Татьяна Алексеевна, но — все равно — очень неплохо.
Что ж там Танька учудила-то?
В офис Ченга меня отвезли через час после ухода Громова. Половину этого времени Йонг потратила на обучения меня «правильному поклону», а другую половину — на примерку брюк, рубашки и туфлей…
Офис занимал несколько верхних этажей бизнес-центра. Помещения были… честно говоря, так себе. Например, московский офис компании, в которой работал отец, выглядел ощутимо богаче даже на мой неискушенный взгляд. Но, возможно, здешним помещениям не надо было выполнять представительские функции и пускать пыль в глаза.
Приемная… обычная приемная — секретарша, компьютер, сейф, шкаф с бумагами, несколько стульев для посетителей, кадка с какой-то пальмой.
Мой сопровождающий — в уже привычном строгом костюме с черным галстуком — указав мне на один из свободных стульев, замер возле входной двери, сложив руки на животе и устремив бессмысленный взгляд в окно. Секретарше, пожилой азиатке, он не сказал ни слова. А та ничего не спросила.
Посетителей было несколько — азиаты и один европеец. Азиаты меня проигнорировали, продолжая сидеть на своих стульях с выпрямленными спинами, будто палки проглотили, а вот европеец постоянно косился на пятнадцатилетнего пацана. Видимо, сильно его удивлял подросток в приемной рядом с серьезными людьми…
Ждать, кстати, не пришлось — как только из кабинета, пятясь задом и мелко кланяясь, вышел посетитель, секретарша что-то тихонько сказала — видимо, в гарнитуру, которая обнаружилась у нее в ухе — встала, прошла ко мне, тронула за плечо и указала на дверь в кабинет…
Вот теперь и остальные посетители не выдержали и окатили меня очень внимательными, хоть и быстрыми, взглядами. Я даже поежился от почти явственного ощущения ледяной крошки, высыпанной за шиворот.
В кабинете был мистер Ченг и кто-то из его подчиненных-помощников.
Помощник водрузил на стол высоченную, штук на двадцать, стопку каких-то книг в ярких обложках с иероглифами на корешках.
— Мистер Ченг… — Я поклонился… надеюсь, что правильно поклонился.
— А! Привет, Виктор! Ты у нас скоро Чоу будешь, да? Ты, кстати, как? Согласен, нет? А то даже не спросили — некрасиво, да!
— Согласен, мистер Ченг! Я горд, что семья Чоу готова принять меня!
— Гордый — это хорошо! — Серьезно ответил Ченг. — Но придется тебе постараться, чтобы это доказать. Что гордый.
— Я готов!
— Отлично! — Ченг хлопнул ладонью по высокой стопке книг. — Книги! Учебники! Справочники! Словари! Семье Чоу не нужон неуч-варвар! У тебя время — пять месяц! Экзамен сдавать — лично мне!
Охренеть!
— Они на китайском языке?
— А ты думал! Семья Чоу — уважаемый китайский семья! Не боись! — Он подхватил один из учебников и показал мне яркую обложку. — Сань-цзы-цзин… Букварь! — Подхватил другой. — Русско-китайский словарь! Сам по нему учиться! А помогать… — И пакостно улыбнулся. — Будет Йонг! И еще, Виктор…
— Мистер Ченг?
— Оценить твой… твою гордость я могу этим лишь. — Он еще раз хлопнул по стопке книг. — Для остального ты мал… молод. Только по этому я смогу заценить, что значить твое «я горд». Других критерий нет пока! Ты понимать, да?
— Да, мистер Ченг, я понимать… э-э-э, я понимаю!
— Виктор…
— Мистер Ченг?
— Если управишься за четыре месяц, я снова разрешить называть себя «товарищ Ченг»!
Очешуеть!
* * *
— Йо, Балалайка! Шо ты, девушка, невесел, что головушку повесил?
Нейтральных территорий в Роанапра нет в принципе. Их, кроме Антарктиды и Луны, наверно, нигде нет. К тому же, «нейтральность» — настолько относительное понятие, что…
По отношению к «Отелю Москва» и Триадам… А еще точнее, по отношению к ГРУ и Второму управлению Генштаба НОАК… А если еще точнее, то по отношению к Балалайке и Ченгу. Так вот по отношению к этим двум субъектам верхний зал ресторана «Белый дельфин» являлся относительно нейтральной территорией.
Балалайка сидела за столиком и меланхолично пускала дым к потолку, подперев голову рукой.
— А, Ченг… — Лениво отреагировала она, стряхивая пепел с сигары прямо на пол.
— «А, Ченг…» и все? Чего грустишь, красывый русскый дэвушка? Радоваться надо! У тебя там, я слышал, такое пополнение интересное и многообещающее, хе-хе…
— Заболело пополнение — через час после доставки на базу свалилась с лихорадкой.
— Ай-яй-яй. — Ненатурально посочувствовал Ченг. — Очень похоже на моего, правда?
— Твоего? Собственник, как и все мужики… Еще неизвестно, чье ЭТО…
— Побеседуем? — Хмыкнул Ченг, щелкая замками кейса, водруженного прямо на белоснежную скатерть.
— Давай…
Оба протянули руки вперед и — хором:
— Камни! Ножницы! Бумага!
— Тц… — Огорчилась женщина. — Как-то неправильно день заканчивается…
Ченг тем временем возился с прибором в кейсе, старательно закрывая крышкой содержимое от собеседницы. Впрочем, та и не интересовалась — все так же дымила, смотря в сторону.
